Калейдоскоп. Многомирье

— Пойми, даже если мы для них — инструмент или подопытный образец, в этом нет ничего ужасного. В моем мире исследования проводят менее гуманным образом.

— И приказы порой отдают куда более бестолковые, — пробормотала Херта себе под нос.

Возразить было нечего. Мила отвела взгляд.

— Наверное, ты права.

— Разумеется. А теперь давай вернемся к тренировке. Хотя я понятия не имею, что с тобой делать.

— Почему? Мы же отлично начали.

Очередной холодный взгляд.

— Потому что ты управляешь потоками энергии, но сама их не создаешь. Ты сродни безупречному заклинательскому щиту. А я привыкла атаковать обычным оружием.

— Но ты можешь влиять на скорость предметов и людей.

Херта устало потерла виски.

— Для отработки атак это умение тоже не годится.

— Да какая разница? Главное, что я вижу твою силу, твою энергию.

— Думаешь, сможешь подавить мое воздействие?

Во взгляде стражницы сквозило недоверие.

— Возможно. Твою ураганную беготню я уже остановила, — гордо заявила Мила.

Херта впервые с их знакомства ухмыльнулась. Секунду спустя она уже кричала с другого конца поля:

— Посмотрим, как тебе повезет в этот раз!

***

Вечером того дня Элли потащила Милу в ателье — познакомить с магистром Клареттой Бенедетти, а заодно обеспечить новой одеждой. Кларетта оказалось итальянкой из Серого мира, полноватой, но привлекательной. Во всяком случае, ее фигура вызвала у Милы неподдельную зависть. К тому же глава архива покоряла своим обаянием. Один взгляд лучистых карих глаз, одна фраза, произнесенная звонким голосом, и вот ты уже второй час сидишь с ней в единственном свободном от швейных принадлежностей уголке и пьешь чай со сдобными булочками. Мила даже не заметила, как согласилась приходить к Кларетте каждое утро, чтобы та могла поколдовать над ее волосами.

— Я встаю очень рано, и заняться до утреннего Совета нечем. Хранилища данных никуда не убегут. А так хоть вспомню юность, когда сестре косы плела. Ты не переживай, — Кларетта сверкнула улыбкой на загорелом лице, — кораблей на голове я плести не стану.

За разговором стало ясно, что магистр Бенедетти вела архив сведений не только об Ордене, но и о каждом его члене. Причем последний расположился в ее голове. Говорили об Аминте, точнее, о привязанности к ней магистра Иэроса. От «гордой чудачки» музы перешли к «ответственной девочке» Херте. Оказалось, что ее род Рапак-инве уже много лет служит личной охраной короля Оморено. И отдавать в Орден Херту, старшего ребенка, они не собирались. По слухам, беломирцы добились своего, лишь пригрозив распылить мать Херты на атомы. «И почему я не удивлена?» — хмыкнула Мила, приготовившись слушать скандальную историю дальше. Однако Кларетта неожиданно принялась рассказывать о Рейне Глаубере и Оникке. Потом о Ясухиро Яно — Мила чуть не подавилась, когда узнала, что тому давно перевалило за сорок. И, наконец, о Зое. Узнав, что знакомство у девушек вышло неудачным, Кларетта с жаром вступилась за подопечную:

— Да, она очень зажатая и несговорчивая, я понимаю. Но она такая ответственная, такая терпеливая. У нас ведь работа рутинная, но утомительная — проверять состояние каталогов в архиве, вносить новые тексты, править и обновлять старые. А она не жалуется. Досадно, что она в ателье не заглядывает, вы бы подружились.

«Сомневаюсь», — подумала Мила, но не решилась огорчать гостеприимную Кларетту. Вместо этого она начала задавать вопросы о Киро Бенедетти.

— Нет, он не мой брат.

Мила понимающе кивнула.

— Однофамильцы?

Кларетта откинулась назад.

— Нашу связь сложно объяснить, но я постараюсь. Ты ведь знаешь, что Синий мир разделял историю и географию Серого вплоть до начала двадцатого века? Так вот, то же касается и многих семейств. В Синем мире тоже жили Бенедетти. И около пятидесяти лет назад их сын, как и мой отец, отправился в Африку. Только не строителем, а врачом. Встретил местную девушку и влюбился. Мой отец вернулся в Италию и завел семью на родине, а тот, что из Синего мира, женился на африканке. Киро их старший сын.

— То есть вы все-таки не родственники?

— Формально нет.

Кларетта помолчала.

— Но семья не ограничивается кровным родством. Ведь Киро — это версия меня из Синего мира, старший ребенок последнего поколения Бенедетти. Он мне как брат, понимаешь?

Вернувшись к себе, Мила сразу загрузила пособия по устройству Ордена. На первой странице располагались фотографии нынешних магистров, в том числе Киро Бенедетти и Иэроса, с которыми она не успела познакомиться. Магистр Киро выглядел точно так, как Мила и представляла. Ровесник Кларетты, широкоплечий мужчина с негрубыми чертами лица и широким ртом, на фотографии растянутым в полуулыбку. Взглядом Киро тоже напоминал некровную сестру — в темных глазах плескался теплый свет.

Да, на самом деле Мила угадала лишь с цветом кожи да пронзительным взглядом, но остальное хотя бы не противоречило ее фантазии.

Зато облик магистра Иэроса ее разочаровал. Другие дхеосы притягивали к себе внимание пестрыми нарядами и фантастическими прическами. А глава центра связи был бледным, с короткими темными волосами и спокойным взглядом иссиня-черных глаз. Даже нос с горбинкой и белоснежная куртка, заменявшая накидку магистра, не придавали образу изюминки. Если бы в графе «раса» не стояло «фобос», Мила приняла бы Иэроса за студента-старшекурсника.

«Фобос, значит», — поиск в базе данных Ордена выдал больше ста результатов. Но Мила ограничилась краткой справкой, которую планшет вывел наверху: «Фобосы — одна из четырех рас дхеосов, населяющих Пурпурный мир. Для подпитки пси-тела используют волны страха. При нахождении рядом с ними восприимчивые индивиды могут испытывать необъяснимое беспокойство. Обладают развитыми способностями к трансформации физического тела. Подробнее — см. работы проф. Креспена».

— И вот он должен насылать страх? Тоже мне ужас, летящий на крыльях ночи, — Мила зевнула и отложила планшет. Завтра ей предстояла новая тренировка с Рирхой и Хертой. Завтра начнутся занятия с Элли.

— И вообще завтра будет новый увлекательный день. Но сперва…

Еще утром Мила обнаружила в настройках комнаты узор, называвшийся «Кодовым». В этом режиме на стенах выступало полотно текста. Разумеется, зашифрованного.

— Разберемся с этим по-быстрому! — решила Мила, открывая текстовый редактор в планшете.

Час спустя глаза закрывались сами собой, голова гудела, а текст оставался набором латинских символов. Даже последняя строчка, состоявшая из короткого «Ayadaille», не поддавалась расшифровке.

— Нет, это издевательство какое-то! — воскликнула Мила, откидывая планшет в сторону. Повертев регулятор, она вернула волновые узоры и рухнула в кровать. Стена мигнула и оповестила о новом сообщении — Нобуо услышал шум и хотел убедиться, что его соседка в порядке. Мила тихо вздохнула и стала набирать успокоительно-извинительное сообщение.

— Хватит. Пора спать, — пробормотала она, гася свет.