Мир по обе стороны планеты

Интерлюдия. Кадисса. Худший друг игнийца

— Если он не прекратит трубить, я встану! Ох, встану! И засуну этот проклятый рог ему в задницу! Ша-ар-рах! — гордый бородатый игниец сидел в тени центрального шатра и камнем стачивал въевшуюся грязь с большого старого молота. Оружие он получил от прежнего вождя своего старого племени, но то было давно, и видавшая лучшие времена кувалда пережила уже немало перековок. С годами, лоскуты грубой чёрной кожи виверны, опоясывающие рукоять, стёрлись до блеска и местами порвались.

— Дядь Шен, а вдруг там правда что-то случилось?

Почесав длинный шрам на голени, мужчина задумался. Времена его былой славы уже давно прошли, но опытный воин ценился здесь, на южном полуострове, гораздо больше, чем желторотые юнцы. Пользуясь авторитетом, он хотел отговорить напарницу:

— Не выдумывай, Ди. Каждый раз, стоит Дорону вывести клан на учения, меня оставляют стеречь его шатёр, а версова Нейла ставят на ворота. Поверь моему слову, старый хрыч снова испытывает моё терпение!

— Дядя, но вдруг на нас напали!?

— И каждый раз я спотыкаясь бегу ему на помощь. А он падает на землю, смеясь как иглошёрстная собака, и вопит: "Волки, волки! На меня напали волки!" Тьфу! Сейчас я не в настроении.

— Разреши мне сходить посмотреть? Возможно, если прибегу я, Нейл не станет больше отвлекать нас от службы? К тому же, если на нас действительно напали хорошо бы отправить гонца к месту проведения учений.

— Девочка, Дорон с армией максимум в дне марша от ставки. Никто не смог бы пройти мимо его отряда разведки. Мы здесь ради отдыха, а не защиты. Меня уже поздно муштровать, а тебя отец поощрил за хороший улов в походе на киллиозавра.

Кадисса потерла ушибленный бок:

— Да уж… Свирепая зверюга

— Хороший вы привезли гребень, кстати! Свежий, упругий, здоровенный! Слышал, шаманы хотят сделать из него какой-то паралан или параплан.

— Дядь Шен, и всё же мне неспокойно. Вы можете остаться здесь, а я всё же схожу проверю почему на посту трубили. Если услышу звук драки дам знать.

— Э-э, иди конечно, но не серчай на старика Нейла за шутки. Мы воевали бок о бок столько лет, что я не могу держать зла на болвана, — Шен вскинул подбородок и погрузился в воспоминания. — Вот был случай, когда мы ходили на василиска… или то была виверна…

Девушка, стараясь не шуметь, отошла от говорливого воина и решила пробежаться по опустевшему лагерю чтобы немного размяться. На спине ощущалась тяжесть старого отцовского двуручного молота. Он уже давно был ему слишком мал, но Кадиссе подошёл в самый раз. По крайней мере, гордость мешала ей показывать, что молот тяжеловат для девушки. Пробегая мимо маленького шатра, воительница заметила мальчика и девочку, играющих в салки и с улыбкой помахала им. Их мать стояла под навесом и смотрела в сторону, откуда доносился звук рога. Заметив пробегающую Кадиссу, она загнала детишек внутрь.

На стене уже стояли несколько караульных, прибежавших на зов.

— Что происходит? — спросила Кадисса поднимаясь на каменную стену форта.

— Что-то очень странное. Кхр. О, дочь вождя? Не ожидал тебя здесь увидеть. Кхр-р, — грубым басом отозвался постовой и вернулся к созерцанию происходящего на горизонте. — Кажется это волки.

— Это ведь просто шутка, да?

Постовой хмыкнул и протянул короткую подзорную трубу с двумя затёртыми линзами. Воительница почти сразу выхватила на горизонте клуб пыли.

— Они так уже минут десять резвятся. Хрр-р, — Нейл прочистил горло кашлем и продолжил. — Сначала бежали бок о бок, теперь вот грызутся.

Через мутные линзы было сложно рассмотреть детали, и девушка, отдав трубу назад выпрямила руку и прищурив один глаз взглянула на зверей поверх поднятого большого пальца.

— Вот так вымахали, зверюги! А шерсть, кажется, голубая! — воскликнул молодой парень, что держал рог.

— Тебе не кажется. Но их всего двое. Ничего такого, с чем мы бы не справились, — спокойно ответила воительница. — Вызовите подкрепление с восточной стены. Я схожу за верёвкой и приведу помощь.

— В тебе течёт кровь отца, Дисса! Настоящий вождь! Кх-хр, — улыбнувшись и погладив усы ей ответил седой Нейл. — Но мы и сами знаем, что делать. Пойди лучше пробегись по лагерю, скажи женщинам и детям чтобы спрятались поближе к центру.

— Волки — не люди, беззащитных не трогают, — хмуро опустив подёрнутый носик, ответила Кадисса. Не смея ослушаться старшего она, виляя бёдрами удалилась со стены.

Оббежав лагерь чтобы предупредить игнийцев о возможной опасности, девушка попросила всех матерей отвести детей в просторную палатку, служившую казармой. Он располагался возле главного шатра, в самом сердце ставки клана.

“Центр лагеря самое безопасное место, к тому же там будет дядя Шен”, - подумала она. После чего поспешила вернуться на свой пост у главного шатра.

Престарелый брюзга тем временем уже примерил на себя роль няньки. Хватаясь за лысую голову, он места себе не находил и издалека завидев Кадиссу бросился с расспросами:

— О чём все твердят? Какие ещё волки? Чего вы испугались?

— Дозорные заметили на горизонте двух крупных волков. Они не агрессивны, но перестраховаться не помешает.

— Двух волков!? — прокричал пожилой воин. — Ты весь лагерь на уши подняла из-за двух клыкастых!? Ты сдурела, девка!

Кадисса сделала вид, что не обратила внимания на оскорбление, но подпустила в голос холодку:

— На весь гарнизон не наберётся и пары дюжин бойцов. Почти все, кто умеет держать молоты сейчас разминаются на учениях. Нужно быть начеку.

Шен поднял свой молот, сдул с него пылинки и брызжа слюной проорал:

— В былые времена я в одиночку убил троих волков. Одним из них был вожаком стаи! Тебе бы поучиться драться да самой выйти на них, а не бегать по ставке распугивая детей!

— Мне приходилось встречаться в походах с серыми. Они не многим сильнее падальщика. Но эти — голубошёрстные. Отец рассказывал мне на ночь сказки о голубых волках. Я бы не хотела с ними драться.

У собеседника при упоминании голубого волка вдруг забегали глаза и на предплечьях проступили вены от усилия, с которым тот впился в оружие:

— Г-голубые волчата, говоришь? Шаррах… — мужчина потупил взгляд в пол размышляя и теребя бороду. — Сказки о них не врут. На сколько мне известно, исключительно из слухов, конечно, они разумны.

— Отец пел что-то о братьях. Один во время песчаной бури набрёл на логово голубых волков. Он спас умирающего от жажды щенка, а вожак стаи разрешил переждать бурю. Парня даже отблагодарили: подарили волшебную шерсть, из которой тот сделал уникальный плащ. Он защищал владельца от снарядов и магии лучше металлического щита. А его старший брат, узнав об этом, отправился прямиком дом к волкам и стал требовать даров, да ещё больше. Вот только лишь злой рык был ему ответом. Схватившись за молот, старший братец хотел проучить жадных животных, но вожак опередил его. Молниеносным ударом перекусив пополам как сухую тростинку…

Кадисса с восхищением вспоминала всё новые подробности сказки, но Шен грубо перебил её:

— Ты брось болтать, Дисса, авось там твои соратники уже гибнут в сражении с тварями! Беги на выручку!

— Да, Вы правы, дядя Шен. Надеюсь, что вы присмотрите за детишками. И разбудите шамана, старик совсем ничего не слышит.

— Об-бязательно… Но сначала сбегаю к себе. Нужно кое-что найти в своём сундуке… Верёвка, да, нам нужно будет обездвиживать клыкастых чудовищ!

— Ну хорошо, я забегу на северную стену и позову ребят вам на помощь. А с вас тогда верёвка.

— Да-да-да! Отличная идея, моя девочка! Беги скорее! — не оборачиваясь на воительницу, шустро удаляясь, кричал бородач. — Скоро буду!

“Если у ворот потребуется помощь я услышу рог, но расслабляться некогда” — подумала Кадисса и отправилась в направлении северной стены. Стена была невысока и построена из дерева. Частокол не мог выдержать никакой осады, да и, по сути, ни от кого не защищал. Прямо за ней благоухала большая отхожая яму, а за ямой начиналась тонкая рваная, тропинка, вплотную прилегающая к скалистому обрыву. Скользкие уступы, покрытые мхом и острые камни — вот визитная карточка трассы под названием "Затмение". С одной её стороны — горячие чёрные камни, а с другой — холодный бушующий океан. Пройти по ней по собственному желанию решится лишь умалишённый.

Именно здесь молодые сыны и дочери клана Досуа, по достижению совершеннолетия, обязаны были на время пройти естественную полосу препятствий. Каждый, кто хочет иметь право называть себя игнийцем, проходят подобные испытания, доказывая, что достаточно ловок и вынослив. Лишнее подтверждение готовности воинов к тяжёлым походам и свирепым монстрам. Очевидно, что никто не ожидал нападения врага со стороны смертельно ловушек.

— Парни! Спускайтесь, в лагере может потребоваться помощь! — крикнула Кадисса двум стражникам, изучающим горизонт. — Эй?! Вы, двое!

Оба парня стояли спиной к девушке и завороженно покачивались из стороны в сторону. Ни один мускул не дрогнул на теле часовых. Воительница, недолго думая схватилась руками за постамент, на котором они стояли и одним упругим маховым движением подтянулась, выпрыгнула вверх и встала на доски.

— Что с тобой?! — грубо толкнув одного паренька в плечо девушка нашла глазами его взгляд. Тот тряхнул головой, прогоняя наваждение и сфокусировав взгляд на Кадиссе громко выдохнул:

— А-а! Ты чего подкрадываешься? Зашибу же!

— Ты не мог бы отвлечься от созерцания помоев и помочь нам у штабного шатра?!

— А, да? Конечно-конечно. Извини. Там что-то мерцает в тени, я засмотрелся, — парень указал в сторону “Затмения” и вновь прищурился.

— Мерцает? — переспросила девушка, недоверчиво глядя в сторону тропы и от ошеломления подпрыгнула на месте. — Карс Шаррах!

На подходе к выгребной яме стояла огромная волчица высотой в холке никак не меньше двух метров. Её яркие голубые глаза, перемещаясь из стороны в сторону оставляли расплывающийся синий шлейф. А блестящая золотом в лучах Фолио голубая шерсть преломляла свет и размывала очертания её туловища. За несколько секунд созерцания сказочного создания Кадисса лишь широко раскрыла глаза и встала, прижав руки к телу, не в силах пошевелиться. Глаза волчицы заворожили девушку, постепенно из поля зрения стали пропадать и часовые, и яма, и даже голубое небо. Разум занимали лишь горящие глаза и их причудливая траектория движения. Они оставляли след, какой оставляет рука престарелого художника, заставшего врасплох внезапным тремором.

— Где он? — вспыхнули в голове слова, будто их сказали шёпотом на ухо. Кадисса почувствовала мурашки по коже, голос был учтив и мягок, как голос любящей матери, что укладывает младенца спать. В макушке появился странный зуд, подначивающий ответить на вопрос, лишь бы услышать этот голос снова.

— Кто? — тихо прошептала девушка.

— Ты понимаешь меня, самка? — и вновь голос прозвучал так сладко, что поднял дыбом мелкие волоски на руках.

— Да-а-а, — выдохнула игнийка.

— Я спр-рашиваю где он!?

Кадисса смаковала каждое услышанное слово.