Повелитель Теней. Том 4

* * *

— Фкуфнота-а-а-а-а!!! — громыхнув кубком о плоский камень, заменяющий нам стол, Милана посмотрела на меня горящими глазенками. — Господин, а вы так всегда время проводили в своем старом мире?

Я чуть раком не подавился и с подозрением посмотрел на нашу компанию, сидящую вокруг полуметрового каменюки.

Мы ели раков, чей размер достигает метра в диаметре, а клешни режут сталь как бумагу.

Сварили мы их в огромном золотом чане, который как и выполненные из золота и серебра миски, тарелки и приборы таскала в своем пространственном кармане двухтысячелетняя черная драконица.

И пили мы какое-то явно недешевое элитное винцо из Хейма, безнравственно спизженное телепортирующейся безуменяшкой в замке в паре сотен километров отсюда.

Да и сам наш импровизированный стол — это огромная, мать ее, плита, некогда служившая гербовым украшением над входом в форт, которую со дна озера притащила все та же Корделия.

Рядом со мной есть живое магическое бездушное оружие, слопавшая почти всю уху, оборотень-медведь, которому понравились вареные в золотом чане с помощью Колдовского Огня раки, три гарпии, нализавшиеся винишком до состояния нестояния, драконесса, чей флегматичный вид шел вразрез с блестящим от раков ртом, высшая вампирша, едва не подравшаяся с Вестницей Смерти из-за ухи, любитель винишка, по совместительству бывший Паладин и наш отрядный сомелье…

А прислонившись к спине Олегуса, похрапывая после трудов тяжких и посасывая часть клешни рака, дрыхла безумная магичка с провалами в памяти и с детской непоседливостью половой извращенки.

— Один в один как в моем мире.

— Ик, — Милена, не изменяя пунцового выражения лица, осушила свой кубок и протянула его к Фратеру, рядом с которым и стояла пятидесятилитровая бочка с винишком. — Еще!

— Это десятый кубок, — напомнила Эллибероут.

— А ты мне в рот не заглядывай, старуха! — Возмутилась старшая в выводке гарпия. — Я, ик, меру, ик, знаю, ИК!

— Она в тло, — вздохнул я, видя как глазенки девчушки закатываются, а сама она заваливается на спину.

Что примечательно — кружку не отпустила, и сейчас она торчала над ней на вытянутой руке.

— Как вульгарно и безнравственно, — бросив на меня укоризненный взгляд, резюмировала Элли, разламывая очередную клешню.

Зубами.

На секундочку, панцирь рака едва ли обычный меч раскалывает — мы эльфийскими кинжалами высвобождали содержимое.

Использовать для таких целей вилосскую сталь своей сабли Фратер отказался, а мне применять демонический меч — неэффективно.

А то он всю вкусняшку в пепел превращает вместе с хитином.

— Ты ж сама выхлестала не меньше! — возразил я.

— А ты — спаиваешь молодых гарпий! — парировала драконесса, выплевывая кусок панциря и одним мощным вдохом высасывая мясо из клешни.

— Как будто это что-то плохое!? — хихикнула Вестница Смерти, потянувшись и бесцеремонно укладываясь ко мне на колени. — М-м-м-м, запах мужика…

Вообще-то тины и озера, но пусть будет так.

Лучше звучит.

— Винишко-о-о-о! — простонала Милена.

Сидящие по обе стороны от вырубившейся сестры Марика и Милана переглянулись и молча разделили остатки мяса с ее тарелки.

За что заработали осуждающий взгляд от драконессы.

— Фто?! — с набитым ртом уточнила Марика. — Она фсе вавно до утва не пвофьнетфя!

— Не пропадать же добру, — поддержала ее Милана, прижав к груди кусок ракового мяса.

— Они же дети! — сказала мне драконесса.

— Которые могут разорвать на части взрослого солдата в броне, — многозначительно погрозил я пальцем. — Тем более, что и отряд у нас исключительно злодейский, так что спаивание молодежи — это меньшее из зол.

— Технически — они взрослые, — произнесла вампирша.

— Не надо говорить так, словно нас тут нет! — возмутилась Марика, закосив под Ликардию и тоже продемонстрировав свою грудь. — И да, мы взрослые…

— А ведете себя как дети! — продолжала «душнить» Эллибероут.

— Так же как и Корделия, — буркнул Олегус. — И… не скажу, что она родилась даже в этом столетии.

— Мудрым драконам не понять, что существа, менее совершенные как они, но обреченные на долгую жизнь, порой впадают в детство при отсутствии социализации и ради спасения психики от пережитого, — сладко чмокнув губками, выдала мысль Ликардия.

И с совершенно неаристократическим сербаньем, проливая вино (отчего поморщился Фратер), осушила свой кубок.

— Это, кстати, одна из особенностей, которая меня интересует, — признался я. — До сих пор мы как-то не систематизировали знания друг о друге. Хотелось бы знать, на что каждый из вас способен и…

— Я в раю, — пропела Марика, с размаху упаковав лицо в стоящее перед ней блюдо с ошметками панциря раков.

— Хе-хе, — гаденько потерла ладошками друг о друга Милана, после чего завладела недопитым кубком сестры. — Слабачки.

Вылакав его содержимое одним глотком, третья гарпия покраснела, крякнула, икнула и отрубилась.

— Мы споили детей, — вздохнула Эллибероут.

— Как по мне, так они больше похожи на студентов-первокурсников на первой пьянке в общаге.

— А ты откуда знаешь, как они там себя ведут? — поинтересовалась Ликардия. — Что-то не припомню в твоих мыслях, чтобы ты посещал общаги…

— Мне рассказывали, — смутился я, закрывшись глотком винишка.

Пойло в самом деле неплохое.

После смерти родителей я вылакал немало из отцовского бара коллекционных напитков, так что представление определенное есть.

Фратер же характеризовал наш нектар чем-то вроде «лучше среднего».

Ну и хрен с ним, мы тут не гурманы.

— А вино-то закончилось, — констатировал рыцарь, когда задумал набрать еще одну чашу, но лишь дно-то и нащупал.

— В таком случае, высшая вампирша окинув взглядом стол и чаны, в которых варились раки, поднялась, стряхивая с себя кусочки панцирей, — предлагаю закругляться. С рассветом, думаю, надо штурмовать крепость.

— И как вы намерены это сделать? — уточнила Эллибероут. — В моем пространственном кармане нет лодки.

— А у нас есть Корделия, — я кивнул в сторону дрыхнущей магички. — Телепортироваться она умеет, переносить предметы, — постучал по раковому панцирю и плите, — тоже. Протрезвеет и перебросит нас на остров. Зачистим его, чтобы за срань там не находилась — и вперед.

— Для таких планов следовало бы сперва расспросить то, что она знает об этом форте, а не превращать ужин в попойку, — и снова этот осуждающий взгляд со стороны драконессы.

— Мадам, — улыбнулся я, — то, что вы не слышали и не видели как я ее расспрашивал, это еще не значит, что я не делал этого.

Вообще-то занимался эти Олегус, задавая интересующие меня вопросы магичке, когда та возвращалась с «уловом».

Как ни странно, но увлеченная одним делом, Корделия в расспросах становилась более адекватной и отвечала без той самой дурости, которая прослеживается в ее поведении.

Ценный урок, так и будем поступать впредь.

— Если никто не возражает, то все отправляются спать, — заключил я. — Подежурю первым, потом разбужу Олегуса. К утру чтоб все были готовы к сражению в крепости.

— Думаешь, что там есть что-то, что представляет угрозу? — удивилась вампирша.

— Нет, конечно, — зевнул я, шлепком по сочной заднице сгоняя со своих ног бездушную аристократку. — Раков-мутантов, и по совместительству, первую линию обороны форта, мы уже на вкус попробовали, так что…

Присутствующие замерли, переглянулись.

И как-то подозрительно синхронно повернулись спинами друг к другу, после чего донеслись разнотональные, но характерные звуки.

Ой, какие мы нежные, а?!

— То есть, пока жрали этих раков, вопросов не возникало, а стоило рассказать — даже благородный дракон не удержался от…

— Заткнись! — только и успела вымолвить Эллибероут между рвотными позывами.

— Чудовище! — с хныканьем произнесла Ликардия. — Они же явно разумные были!

И пиздец какие вкусные.

Как закончим — на дорожку наловим.