Боги Бесконечных Земель

Дан быстро осмотрелся. Они находились в высоком коридоре, сложенном из отшлифованных гранитных блоков. Здесь пахло древностью, плесенью и смертью. С одной стороны ярко сиял вход в коридор, с другой — зловеще багровели отсветы огня.

Тарахтя колесами, Ракеш подкатил к Дану коляску и помог ему на нее взобраться. Киран между тем дошел до конца коридора, высунул голову, повертел ею туда-сюда.

— А зачем он меня тащил на себе? — шепотом спросил Дан Ракеша.

Тот ухмыльнулся и постучал себя согнутым пальцем по лбу. Мол, дурак, что с него возьмешь?

— Я думал, здесь будут еще ступени, гений! — яростно зашипел на них обоих Киран, вернувшись. Слух у него был как у летучей мыши.

— Что там? — спросил Ракеш.

— Большой зал. Ты чувствуешь?

— Ага!

Дан не вник в суть разговора. Что они чувствуют? Он бы и сам подключил свое чутье, если бы успокоился на мгновение. События чересчур быстро развивались, его мозг не поспевал. Снаружи один за другим трещали разряды и тонко вскрикивали люди. Грохотал и лязгал механический голем, но что-то — может быть, пресловутое чутье? — подсказывало, что это не шум битвы, а последние звуки разрушаемого робота. Ирис разносила его вдребезги.

— Там жрецы с перьями, — сказал Киран.

— Эти попугаи? — отмахнулся Ракеш. — Они еще те ссыкуны. На них только замахнись, они сразу побегут, сверкая голым задом.

Он выкатил грудь, от одежды впереди почти ничего не осталось, и мускулистый торс был виден без помех. Ракеш одним движением сдернул лохмотья, чтобы не мешали, оставив тубус за спиной, и остался в одних широких штанах багрового цвета. В бою он потерял веревочку, держащие волосы, и черная шевелюра упала на плечи почти до лопаток.

Дан мысленно восхитился его телосложением. Спортивный парень, что ни говори! Ему бы в Камень-град — от девок отбоя не было бы!

— Лекарство там, — возвестил Ракеш, и в его тоне было столько уверенности, что Дану не пришло в голову интересоваться, откуда ему это известно. — Пойдем и возьмем!

И он бросился вглубь пирамиды, навстречу зловещему свету факелов, а Киран взялся за ручки инвалидного кресла и покатил его следом. Никто из них не полюбопытствовал, как там Ирис — ее судьба была им либо безразлична, либо они не сомневались, что она разрушит робота и весь “обслуживающий персонал”.

Они выехали из темного тоннеля, и над ними распахнулось пространство обширного конусообразного зала, залитого светом многочисленных факелов, торчащих в специальных углублениях. Сложенные из каменных блоков стены оплетали лианоподобные растения — белесые, в отличие от тех, что снаружи, похожие на высохших червей или корни.

По периметру на возвышениях тускло поблескивали медные (или золотые?) истуканы с непомерно большими головами и вытаращенными нечеловеческими глазами, узкими щелями вместо носа и клыкастыми широченными ртами; ручки и ножки у истуканов были, наоборот, ненормально крохотными, искривленными, иногда с дополнительными суставами. Перед каждым истуканом стояла гранитная чаша, края каждой чаши были измазаны черно-бурым.

Пахло копотью, сладковатыми травами, тошнотворным тлением. У Дана закружилась голова.

Жрецы с перьями, разукрашенные от макушки до пяток, в длинных деревянных масках — тоже раскрашенных, — ждали пришельцев с оружием наготове, стоя возле жертвенных чаш. Едва Ракеш вышел из коридора, тишину разорвало бешеное улюлюканье и полетели копья.

Киран оставил коляску с Даном у самого выхода из коридора и ринулся в атаку, вынося жрецов своей вибрационной техникой.

При виде масок Дана в самом натуральном смысле переклинило. Эти маски напомнили чужака, превратившего Камень-град в нечто чудовищное и убившего несчетное количество людей на военной базе. В глазах у Дана потемнело, снова перед ним плясали языки пламени и корчились горящие люди.

Плохо соображая, что делает, он нащупал бледную лиану на стене и наполнил ее Потоком. Раздался треск, со стены посыпалась пыль. Гибкая ветвь выпрямилась сама собой, отдираясь от камней, к которым приросла давным-давно. Дан дернул ее, и лиана с громким треском оторвалась от стен, купола, возвышений с истуканами. Эта лиана была очень длинной, ветвящейся, связанной со всеми прочими лианами. С купола вниз вместе с пылью и каменной крошкой посыпались увесистые камни.

Жрецы заорали на сей раз испуганно, а не воинственно, заметались в страхе. Кое-где вниз свалились факелы, разбрызгав вокруг огненные искры, медленно повалились два истукана и покатились, сотрясая пол. Кажется, они были золотыми хотя бы частично, судя по тяжести.

Дан не выпускал лиану, продолжая накачивать ее Потоком. Весь зал наполняла пыль, ветви лиан метались в воздухе, как щупальца чудовища, некоторые бледные отростки сбили с ног жрецов.

Дан снова тряхнул лиану, и вся сеть ветвей оторвалась от основной ветви длиной метров в десять.

“Это моя новая велосипедная цепь”, — мелькнула злорадная мысль.

Он размахнулся этой длинной цепью, сидя в инвалидном кресле у входа в коридор, лиана со свистом описала полукруг в метре над полом, Киран и Ракеш шустро нырнули на пол. Кучка жрецов тоже попыталась укрыться, но не успела. Некоторые спрыгнули с возвышений, но лиана сбила их с ног одного за другим. Наполненное Потоком растение затвердело до состояния чугунной дубины. При ударах о раскрашенные тела слышался хруст костей. Жрецы складывались вдвое, переламываясь как сухой тростник, а жесткая и прямая, как рельс, лиана тащила их на себе, описывая полукруг, вопящих и переломанных.

Дан развернул лиану в противоположную сторону и снова начал движение, наполняя лиану Потоком.

Кто-то крикнул — Дан не разобрал, Ракеш или Киран:

— Данис, хватит!

Но он не отреагировал, кровь стучала в висках, всю его сущность переполняло холодное бешенство. Ему хотелось только одного — стереть с лица земли этих тварей в масках.

Позади загрохотало, и коридор перекрыла каменная плита, выдвинувшаяся сбоку. Одновременно из тайных проходов позади истуканов выскользнули смуглые воины в боевой раскраске, без масок и перьев, зато с луками и колчанами, полными стрел.

Дан вздрогнул и потерял концентрацию, необходимую для поддержания нужного уровня Потока. Лиана сразу потеряла твердость и, рухнув на пол, свернулась кольцами.

— Путь назад закрыт! — завопил Киран. — Ракеш, мог бы предупредить об этой миссии, я бы прихватил оружие посерьезнее собственных кулаков!

— Все случилось спонтанно!

— И ты так и хотел?

— Ага! Нам туда, между прочим!

Ракеш показал на самое большое возвышение, к нему вела лесенка из пяти ступеней. На возвышении в ряд стояли стеклянные на вид емкости размером с обычное ведро, в мутной жидкости внутри плавало что-то темное и взлохмаченное. Ракеш оставался обнаженным по пояс, его мускулы блестели в свете оставшихся факелов, как детали начищенного медного чайника. Он раскидывал туземцев, делая изредка тяжелые шаги. Местное оружие не в силах было оставить на нем даже царапины.

Неожиданно наступила тишина. Секунду назад зал содрогался от свинцовых шагов Ракеша, раздавались глухие удары, крики, вопли, улюлюканье, звон тетивы и кожи Ракеша, когда об нее ударялся стальной наконечник, пробегала вибрация от магических ударов Кирана — и вот, долгожданная тишина. Все защитники храма — несомненно, отважные ребята, о них еще сложат легенды — лежали в глубоком нокауте или вовсе без признаков жизни.

Вдруг кто-то застонал. За поваленным истуканом пытался ползти молодой абориген, потерявший маску, его черные глаза вращались от боли и страха, по лицу обильно тек пот. Одна рука обзавелась лишним сгибом в районе плеча, одна нога превратилась в кровавое месиво.

— Не надо было так, — сказал Киран.

И Дан сообразил, что Эмиссар обращается к нему, Дану Кременеву. И что этого парня, а также десяток других, разукрасил тоже Дан Кременев. Возможно, и убил. Сейчас некогда разбираться, кто покалечен до конца дней своих или отправился к собственным языческим богам.

Дан сцепил зубы. Так вот отчего Ракеш, приняв на себя сотни ударов, которые убили бы любого обычного человека, ни разу не поднял упавшее копье и не нанес ответный удар! Он не хотел убивать! И Киран просто сносил аборигенов, лишая их сознания и возможности оказывать сопротивление; он не бил наповал, хотя такая возможность в его магическом репертуаре несомненно была.

— Ненавижу маски, — процедил Дан. Ничего лучшего на ум не пришло.

Но Киран не был расположен к чтению морали, вся эта кровища, похоже, не особо его расстроила. Он вздохнул и пошел вслед за Ракешем по короткой лесенке к возвышению с бутылями. Ракеш же вовсе не потрудился оценивать потери противника. Он снял тубус, ловко выловил из него свиток, подставил под свет ближайшего факела.

— Ух ты!

Дан снизу ухитрился разглядеть рисунок на свитке — нечто крестообразное. Такие же формы плавали в мутной жидкости в бутылях.

— Это оно? Оно вылечит Дана? — спросил женский голос.

Дан поворотился на звук голоса. Из тайного прохода позади поваленного истукана, откуда совсем недавно вылетали орущие воины, выбралась Ирис, переступая неслышно босыми ногами. На белой футболке желтые и черные пятна. Красных нет… Она тоже обошлась без кровопролития. Битва, кажется, взбодрила и воодушевила ее. Глаза горели ледяным блеском, губы улыбались, ни намека не осталось от ее привычной недовольной гримаски. Она любила драться.

Дан отметил, что она похорошела, несмотря на растрепанные волосы, грязь и неуместный наряд.

— Так вы из-за этого сюда явились?

Вместо ответа Ракеш поднял бутыль и потряс ее слегка над собой.

— Парасаттва! — вскричал он. — Точно как в свитке!

— Его должна вылечить парасаттва? — спросила Ирис, останавливаясь у подножия лестницы.

Дан мало что понимал в этом разговоре. Разве не парасаттвой назвали того гигантского робота? Как этот камнемет его вылечит, окончательно разломает позвоночник, что ли?

Но речь шла, судя по всему, о темной звездообразной сущности в бутыле, а не о роботе. Киран мягко отнял у Ракеша бутыль, бестрепетно сунул туда руку и вынул липкую тварь, наподобие морской звезды или осьминога, у которого оторвали половину щупалец.

— И что с ним? — спросил он. Вопрос был каким-то странным и незаконченным.

— На чакры, — так же кратко ответил Ракеш, просматривая свиток.

Кивнув, Киран спустился по лестнице, неся слизистую тварь, а Дан напрягся.

— Я что, должен ее сожрать? — спросил он. А сам подумал: если понадобится, сожру и не поморщусь. И добавки попрошу, вот там еще бутыли с этими кальмарами есть.

— Посмотрим, — спокойно сказал Киран. — Поднимись-ка.

Дан послушно приподнялся, упираясь ладонями в поручни. Киран встал позади, задрал ему рубашку, и Дан ощутил прикосновение мокрого, холодного и слизистого тела к пояснице. Сразу после этого появилось чувство легкого жжения и щекотки. Все это прекратилось раньше, чем Дан забеспокоился, осталось лишь ощущение влаги, словно ему брызнули водой на спину.

Он опустился обратно на сидение и осторожно ощупал поясницу — спина как спина, слизистая тварь исчезла, будто растворилась. Кожа, впрочем, стала жестче, и возникли еле заметные на ощупь бугорки. Изогнувшись, Дан разглядел, что спина в районе поясницы покрылась темным узором — это были изогнутые линии, похожие на щупальца того самого существа, парасаттвы, — а вдоль этих линий слабо фосфоресцировали бугорки.