Боги Бесконечных Земель

Глава 4

Дан уже мало что соображал. Руки затекли, сознание плыло, грозя погаснуть, как свеча в ураган.

Они приблизились к высокой серой стене со стальными воротами, поставленными углом — чтобы нельзя было протаранить. Огонь горящей позади машины разрывал ночную темень, швырялся тенями — будто духи природы начали тут демоническую пляску… Дан видел собственную тень — тень человека, висящего в воздухе без видимой опоры.

Последняя война отгремела век назад, чуть не отправив в небытие все человечество, но базы остались. Это был реликт былой воинственной цивилизации и гарант того, чтобы ничего подобного не повторилось. Людей и ресурсов стало слишком мало, чтобы делить землю и устраивать свары, но не исключено, что какой-нибудь народ снова расплодится чрезмерно и придет, чтобы отнять чужую землю, заодно оросив ее кровью защитников. На этот случай и поддерживали функционирование военные базы по всей обитаемой земле.

На вышках по обе стороны от ворот мельтешили лучи фонарей, метались черные фигуры.

Затем зажегся мощный прожектор, луч осветил чужака и Дана.

— Приказываем немедленно остановиться и лечь на землю!

Эти вояки, похоже, до сих пор не врубились, что Дан вовсе не заодно с чужаком. Или перестраховывались, смекнув, что Дан — заложник.

Спустя миг, когда чужак продолжил идти вперед, Дан догадался, что ни фига эти балбесы не смекнули. Из незаметных амбразур в стене и воротах на них обрушился огонь из плазменных пушек. Огненные сгустки летели на них плотным роем, как гигантские светляки, но разбивались о невидимый силовой экран вокруг чужака и Дана. При каждом соприкосновении с плазмой экран становился видимым. Он покрывался радужными разводами, как лужа после попадания в нее солярки. Если бы не экран, от Дана мокрого места не осталось бы.

Чужак ответил на атаку ударами молний из неизвестного и невидимого оружия. Молнии впились в сторожевые вышки, затрещали электрические разряды, выводя из строя все приборы и сжигая кабели, и вышки, окутанные огнем, с шумом обрушились. Кричали люди, выла сирена.

Над стеной зажужжали боевые дроны и спикировали на чужака, но разбились о силовой экран. От взрывов стало светло, как в центре солнца. Чужак сделал движение рукой, словно отодвигал незримую занавеску, и пламя унеслось прочь.

Тотчас опустился привычный полумрак, и Дан заморгал.

Наступил краткий момент почти полной тишины.

Зловещей, недоброй тишины.

Впервые за все время чужак вздрогнул как от боли. Присел, прижал руки к животу, напрягся — его напряжение передалось Дану. А потом чужак подпрыгнул, будто взорвался, взметнул руки и проревел неожиданно могучим басом странные слова:

— Да-Пха-Та! ЧУЛА-АГНИ-ЙЯ!

“Агни-йя…” — отозвалась вселенная. От этих слов в Дане завибрировала каждая косточка, дрогнула земля и покачнулись звезды.

Невидимая волна с низким, на грани с инфразвуком, звоном снесла бронированные противотаранные ворота за долю секунды, обрушив попутно бетонный забор по обе стороны. Ворота влетели на территорию базы со скоростью звука и превратились фасад ближайшего здания в пыль. Через кратчайшее мгновение на Дана обрушился грохот и оглушительный лязг.

На фоне обрушенных горящих вышек летели черные фигурки людей, похожие на огромные хлопья сажи от костра.

Чужак в маске выпрямился и плавной походкой вошел на территорию базы. Браслеты потащили Дана следом.

База занимала нешуточную площадь и состояла из двух десятков зданий на сваях. Сейчас вся она озарялась не только фонарями, но и пламенем пожара.

Справа и слева от ворот протянулся бетонированный плац, по нему к пришельцам ползли гусеничные танки. Дан насчитал пять боевых машин.

Один танк выстрелил. Плазменный ком ударился в силовой экран вокруг чужака и Дана и отрикошетил в здание. Стена разлетелась на куски.

Чужак снова напрягся и выкрикнул:

— Да-Пха-Та! Чула-агни-йя!

Все пять танков перевернулись и улетели прочь, в темноту за стеной, как осенние листья на шквальном ветру. Одновременно обрушилось несколько зданий. Чужак, не медля, раз за разом принялся бить молниями бегущих солдат. Никто из них больше не поднялся.

Безумие длилось вечность… но все же завершилось, и пала тишина.

Чужак обернулся к Дану.

— Локия схранити?

Оковы сжались. Дан заорал.

— Чего ты ко мне прицепился? — захлебываясь, прокричал он. — Я не военный!

Снова в голове забегали электрические мурашки.

Чужак подошел поближе, запрокинул мерзкую рожу, глядя на Дана. Проговорил ласково и вкрадчиво:

— Я… твам… нравится!

— Я не знаю, где оружие! Я здесь впервые!

Чужак помедлил и решительно сказал:

— Будди зрити!

Лязгнуло, и оковы внезапно выпустили Дана. Он рухнул вниз — сначала на ступни, потом — на ягодицы, перекатился на спину и под занавес ударился затылком о бетон. Сознание погасло.

Когда он очнулся, совсем рядом на руинах трещал пожар. Страшно кричали объятые огнем люди, слепо бегущие неизвестно куда. Прошло совсем немного времени, считанные минуты с того момента, как Дан потерял сознание.

У него здорово онемели руки, и он не с первого раза сумел сесть. По рукам побежал болезненный жар, в коже и мускулах покалывало, чувствительность возвращалась, хоть и неохотно. Удивительное дело, он так и не выронил ни шляпу, ни цепь… Пальцы так и онемели, вцепившись в эти предметы.

Чужак куда-то запропастился.

“Чула-агния… чула-агния… — вертелась мысль. — Почему мне кажется знакомыми эти слова? Они значат огонь? Поэтому горит даже каменная кладка и металл плавится? Что это за язык, одновременно знакомый и чуждый?”

Дан встал, шатаясь, принялся озираться с диким видом. База выглядела как после массированной атаки целой армии. Здания и танки горели неестественным белым огнем, от которого крошились даже камни и кирпичи.

Поблизости — одна целая машина, легкий вездеход.

Дан поднял шляпу Макса к лицу. Макс мертв, вспомнил он, как и мертвы еще десятки, если не сотни.

Снова послышались крики и взрывы где-то вдали.

В темное небо взмыла небольшая ракета, извергая из дюз оранжевое сияние.

Что это? Сигнальная ракета? Зов о помощи? Но не крупновата ли ракета для сигнальной?

Пока Дан смотрел на исчезающую в темноте ракету, откуда-то возник чужак в маске. Он тыкнул пальцем в металлической перчатке вверх.

— Оружие! — сказал он.

Дан недоуменно воззрился на чужака. Оружие? Это что, типа атомной бомбы? Сейчас Камень-град погибнет?

Тогда терять нечего.

Он набросился на чужака, не думая о последствиях, но пришелец легким толчком отшвырнул его.

— Да! Я твам… ты… нравится! Будди зрити!

Чужак сделал плавные и округлые движения руками. Пассы. Над ним и лежащим Даном раскрылся полупрозрачный радужный зонт.

В следующую секунду высоко в небе ракета взорвалась, превратившись в маленькое солнце в зените. Синеватое сияние заполнило все пространство, выжгло все тени.

Дан зажмурился, но яростное свечение проникало даже сквозь веки. Он закрылся рукой.

Когда свет погас, Дан осторожно открыл глаза. Ожидал увидеть все вокруг сожженным дотла, но ничего особо не изменилось. Руины дымились, кое-где плясали последние язычки пламени, мертвые солдаты лежали кто где черными кучами.

Оружие не сработало?

В ночном небе расцвело северное сияние. Необычное, никогда прежде не виданное, в виде круга.

Чужак развел руками, из-под его одежд выплыли браслеты, раскрылись, соединились в одно кольцо. Оно разломилось на две половины и защелкнулось на шее Дана. Кожи коснулся холодный металл. Этот прибор был непонятно как устроен: на вид литой кусок темного металла с гравировкой, но по воле чужака плавно меняет свою форму, точно состоит из мельчайших частиц-песчинок, что перемещаются друг относительно друга и образуют новые формы. Когда движение, похожее на шевеление железной стружки под действием магнита, заканчивается, песчинки слипаются в монолит.

Ошейник потянул вверх, Дан инстинктивно вцепился в него, встал на ноги, шатаясь.

— Буддими зрити! — с удовлетворением произнес чужак из-под маски. Его не смущало, что взорвавшееся в выси оружие ни на что не повлияло. — Счастливити людей!

Он показал пальцем на уцелевшую машину. Ошейник дернул Дана в ту сторону, и он послушно пошел. Выбора не оставалось.

В вездеходе сидело двое в военной экипировке. Оба мертвые и без ран, как Макс, — убиты молниями.

Чужак в маске потянул того, что сидел в кресле пассажира. Мертвец вывалился. Чужак сделал жест Дану: мол, садись за руль. Пожав плечами и чувствуя холодную тяжесть ошейника, Дан осторожно вытянул водителя. Постарался, чтобы тот не бухнулся на асфальт, но не слишком-то это получилось. Дан сел за руль.

Сопротивляться нет ни малейшего смысла. Этот пришелец вооружен такими технологиями, какие не снились никому в этом мире. Или чужак — вовсе колдун. Его не осилить даже целой военной базе, а какой разговор может быть об одном студенте политеха?

Дан мрачно нахлобучил шляпу Макса на голову. Затылок после удара о плац ныл, перед глазами плавали цветные круги после всей этой иллюминации. Дан осмотрел скудно освещенную панель приборов, потрогал руль. Ему приходилось водить вездеход — на курсах в политехе. Между сиденьями застряла черная матовая рифленая труба — плазменная пушка одного из убитых вояк.

Чужак в своем просторном узорчатом балахоне уселся рядом, на кресло пассажира. От него пахло грозой. По коже Дана побежали электрические разряды, а волоски на руках встали дыбом.

Повинуясь жестам чужака, Дан выехал за разрушенные ворота раздолбанной базы и поехал по равнине.

Чужак указал прямо на усеянный тусклыми огнями город.

“Он хочет разрушить город? — лихорадочно размышлял Дан. — Тогда почему сразу за него не принялся, когда только появился? Военную базу расколошматил, но ничегошеньки с собой не взял… Запустил ракету какую-то и назвал ее оружием… А сейчас ему что надо?”

Его осенило. Чужак принес с собой неведомое оружие, прицепил его к ракете на базе и запустил!

Но тогда почему оружие не подействовало?

Или подействовало?

Сырая почва под огромными колесами вездехода проседала, мотор натужно ревел, машина упрямо ползла по темной тундре к городу. Дану мерещилось, что он видит вдали у частных домов груду — тело Макса. Но он понимал, что в слабом свете северного сияния ничего подобного с такого расстояния разглядеть невозможно.

Трясясь на ухабах, они заехали в город, покатили по бетонным блокам узких дорог. Видимо, грохот сражения и световая иллюминация выгнала жителей из домов. Они стояли возле дороги и смотрели на вездеход. Но никто не задавал вопросов, не кричал, не бежал навстречу. Даже не двигался. Человек пятьдесят разного возраста, необъяснимо неподвижные, но определенно живые и невредимые, просто стояли и провожали машину взглядом.

На Дана накатило беспокойство. Он притормозил, чужак не возражал.

Фары светили на группу людей, столпившихся на самой обочине. Эти люди не щурились, не закрывались от слепящего света. Все неестественно бледные, почти серые, на коже выступают ветвистые полоски, точно в зеленке вымазались… Нет, зеленые сосуды, смахивающие на побеги растения.