Боги Бесконечных Земель

Дан внезапно узнал давешнюю троицу: Ромма-Шпалу, Морковку и Картоху.

Дан крикнул через опущенное окно:

— Эй, вы чего?

Ему никто не ответил.

Дан бросил взор в зеркало. Происходящее казалось дурным болезненным сном. Отразившееся в зеркале лицо было грязное, поцарапанное, с синяком на щеке после удара кистенем, но без зеленых сосудов…

А ведь Дан был защищен экраном во время взрыва таинственного оружия!

— Это… так оружие сработало? — прошептал Дан.

— Тат оружие, — ответил чужак и хихикнул.

Дан подавленно смотрел на прохожих, а те смотрели на него. Что теперь делать? Мотор урчал, сотрясая кабину.

Вдруг спохватился:

— Григор!

Не дожидаясь реакции или одобрения чужака, он развернул машину и поехал к дому. Чужак не возражал.

Они подъехали к трехэтажному зданию, где жил Дан с дедом. Дан выскочил из машины и побежал к дому, не оглядываясь. На чужака ему было плевать, он думал только о Григоре. Ошейник давил на шею, но никуда не тянул.

— Григор! — крикнул он, распахивая входную дверь.

В ответ — молчание.

Дан ворвался на кухню. На столе — тарелка с песочным печеньем и стакан кефира. Григор по-стариковски часто перекусывал. На подоконнике, как и утром, сидел робокот.

При виде Дана Базиль сказал:

— Что происходит, Данис? Был взрыв в небе… А Григор…

— Что с ним? — Бешено застучало сердце.

— Он ушел в спальню — кажется, ему внезапно захотелось прилечь… А я не могу слезть, у меня лапки не как у настоящей кошки… Я уже собирался вызвать скорую…

Базиль потряс ушами, и Дан вспомнил, что это антенны для связи. Робокот способен в случае чего вызывать экстренные службы.

— Вызывай! — крикнул Дан.

Базиль снова подвигал ушами, потом наклонил голову набок.

— Связи нет. Странно…

Дан побежал в спальню деда.

Григор сидел спиной на кровати в своей клетчатой фланелевой рубашке и старых трико с начесом. При свете лампочки под седыми волосами проглядывала розовая плешь и серебрились пучки, торчащие в ушах.

— Деда? — вырвалось у Дана. Он был слишком ошеломлен и забыл, что много лет звал старика по имени.

Григор не оглянулся.

Дан обошел кровать и с замиранием сердца заглянул в лицо Григору. Морщинистое лицо покрывали зеленые сосуды, глаза потускнели, радужка стала светлой, почти белой. Одни точки зрачков остались. Григор смотрел мимо внука, куда-то в стену.

Дан затряс его за плечи. Дед был твердый, как деревяшка, будто окоченел. Но при этом со всей определенностью оставался живым.

— Деда! — снова крикнул Дан, и голос его сорвался.

Григор вдруг разинул рот и издал долгое “Э-э-э…”

Дан отпрянул.

Дед продолжал тянуть это хриплое “э-э-э-э-э…”, меняя тональность. Словно пел какую-то древнюю песню без слов. Пение тянулось и тянулось без перерыва. Откуда столько дыхания у деда?

“Что-то не так… — поразила Дана неприятная мысль. — Все как-то… слишком неестественно”.

Он попятился и вернулся на кухню.

— Базиль! Что именно случилось с Григором, когда была вспышка?

— Я не знаю…

Сзади затопали, Дан быстро оглянулся. На кухню, спотыкаясь, вошел дед Григор. Двигался он как марионетка, которую дергает за нитки неумелый кукловод.

— Э-э-э-э-э… — тянул дед. Внезапно прорезались слова: — Э-э-эт самое… Эт… са-а-амое… Э-э-эт…

Он пошел прямо на Дана, вытянув вперед руки.

Базиль заорал высоким вибрирующим голосом. Дан обежал стол и застыл.

Но Григор, не обращая внимания на внука, уселся за стол и принялся сосредоточенно есть печенье и запивать кефиром, словно рядом никого не было. Ел он неаккуратно, роняя на скатерть куски печенья и проливая кефир мимо рта.

— Григор, слышишь меня?

Подойдя поближе, Дан осмелился взять старика за руку. Григор резко взмахнул твердой, как деревянная дубина, рукой и этим неожиданно сильным и быстрым движением чуть не вывернул кисть Дану. Сила у старика была чудовищная. Дан отпрыгнул в угол, потирая кисть, а Григор снова взялся за еду, что-то невнятно бормоча.

Базиль сказал взволнованно:

— Он сошел с ума! И, кажется, это больше… не человек.

Дан заколебался. Он и сам понимал, что дело плохо. Подумав, Дан схватил робокота и выскочил из квартиры.

На подъездной лестнице он столкнулся еще с кем-то. Отшатнулся, держа на руках Базиля. Толстая женщина, соседка по имени Марина смотрела белыми глазами мимо Дана. Ее лицо тоже покрывали зеленые сосуды. Она тащила увесистые пакеты из магазина.

Пакеты — явление обыденное, но сосуды, белая роговица и полное отсутствие интереса к Дану, его шляпе и металлическую ошейнику со стороны вечно любопытной Марины — дело в высшей степени непривычное.

Дан обошел ее. На улице шли дети — молча, держа друг дружку за руки. Среди них затесались персоны постарше, одна из них — прекрасная Ната, чью “лунную” кожу испортили зеленые полосы.

В машине, на который они приехали, никого не было. Впрочем, Дан сразу же приметил чужака — он стоял на обочине и наблюдал за людьми.

В какой-то момент фонари начали мигать, будто собирались выключиться.

“А ведь на электростанции люди тоже превратились в эти полурастения!” — догадался Дан.

Он подскочил к чужаку с Базилем на руках.

— Что ты наделал, упырь?

Под черепом забегали электрические мураши.

— Сделал счастливыми, — почти правильно ответил чужак.

Возможно, он сказал что-то иное, на другом языке, но какая-то магия заставляла Дана слышать знакомые слова.

— Какими нафиг счастливыми? Они же зомби! Они в растения превращаются!

Чужак воздел перчатки.

— Может быть, чтобы стать счастливыми, надо перестать быть людьми? Я сделал множество попыток и вот, наконец, чего-то добился. Видишь? Они спокойны и заняты каждый своим делом. Их не точат страх и раздражение. Они лишены алчности и ненависти. Как хорошо, что я не сдался! И нашел нужный инструмент среди Бесконечных Земель!

Против воли Дан зачарованно взглянул наверх, туда, куда указывал чужак. В черном небе висел слабо светящийся белый шар с черным пятном… Нет, это был гигантский глаз, оплетенный зеленоватыми сосудами, пялящийся на землю под ним.

— Что за?.. — Дан резко замолк, не зная, что сказать. Подумав, что становится похожим на несдержанного Макса, выкрикнул: — Вот ты скотина!

Чужак повернулся к нему. От него явственно исходило удивление. По маске ничего не понять, но Дан каким-то чудом ощущал его эмоции.

— Ты меня не боишься? После всего, что видел? — мягким голосом спросил пришелец. — Тогда я не буду дарить счастье и тебе тоже. Ты останешься человеком, способным только страдать!

Легкий пасс, и ошейник с клацаньем развалился на два полукружия, отлетел прочь и исчез среди складок балахона чужака.

Сам чужак отступил на несколько шагов. Вокруг него засиял кокон-яйцо, превратился в сферу с кубами и сферами поменьше. Чужак уходил в свой мир.

Дан завопил, выпустил кота, который брякнулся наземь, побежал к машине, схватил пушку и выстрелил в кокон. Плазменное ядро пролетело сквозь то место, где только что стоял чужак, врезалось в стену, проделало дыру.

Перед мысленным взором неспешно и величественно вращалась удивительная сфера.

Дан плохо понимал, что творит. Он знал лишь, что его родной город изменился. А он сам, Дан Кременев, нет. И жить ему здесь будет невозможно. Он ринулся в сторону гаснущей сферы и привычным движением ударил цепью.

Как ни странно, цель ухватилась за что-то материальное и плотное, хотя сама сфера выглядела призрачной.

Дана потянуло, завертело. Сфера горела впереди, по бокам, сзади, вокруг, сияла, казалось, ярче солнца, вращалась. Несмотря на яркость, Дан различал все геометрические детали и узоры. Стало быть, не так уж и ярко светит, это мозг интерпретирует таким образом…

Из-под ног Дана ушла земля, он почувствовал, что летит и в то же время парит, лишенный веса. От зыбкой невесомости к горлу подкатила тошнота.

А затем Дан увидел среди сияния чужака. Цель обернулась вокруг его руки, на которой почему-то не оказалось перчатки. Успел снять, наверное. Рука была обычная, человеческая, загорелая, что для Камень-града редкость. На предплечье — татушка в виде причудливого многоугольного символа. Чужак что-то прокричал звенящим голосом, и Дана пронзила страшная боль вдоль позвоночника. Боль расплавленным железом скользнула снизу вверх вдоль хребта и остановилась у основания шеи.

От невероятной боли Дан в очередной раз потерял сознание.

…Очнулся он в пустынном заброшенном мире, возле полузасыпанной песком постройки. В его распоряжении были очень полезная плазменная пушка, не слишком полезный робокот-нянька Базиль, шляпа Макса и вовсе бесполезные частично парализованные ноги. И чудовищная боль от каждого движения в придачу.

Он не превратился в зомби, как большинство жителей Камень-града, не умер, как Макс и защитники базы. Ему выпала сомнительная честь долго страдать от жажды, голода и боли, а потом умереть в когтях и клыках ночных монстров.

Но он выживал много дней и сдаваться не планировал. Передвигаясь ползком, он нашел еду и питье и более-менее успешно отбивался от монстров.

Но долго это не могло длиться.

Скоро кончатся консервы. Кончатся и заряды в пушке.

Единственным, что у него никогда не кончилось бы, — Дан был в этом уверен, — это воля к жизни.

Базиль же, который последовал за Даном в сияющую сферу на своих неловких суставчато-сервоприводных ногах, стал единственным собеседником. Не слишком полезным, но все же. Он заряжался от солнечной батареи на спине и был вполне самодостаточен. Ночные твари особого интереса к нему не проявляли, осознавая его несъедобность. Если не считать общения, пользы от него не было никакой. Его уши-антенны не выявили никакой связи, поэтому встроенный коммутатор Дану не пригодился.

Прячась жаркими днями внутри строения, по возможности вблизи от колодца, Дан много думал о случившемся. И кое-что, как ему представлялось, понял.

Существует большое количество миров, которые чужак назвал Бесконечными Землями. Параллельные измерения. В каждом таком измерении история пошла по-своему, породив магию или технологии настолько высокие, что их легко спутать с магией. А на некоторых Землях людей и вовсе нет — или не появились, или погибли, как здесь.

В родном мире Дана Последняя война чуть не истребила все живое. Но люди вовремя остановились. А на этой Земле, похоже, не остановились. Теперь это пустынный мир с разваливающимися домами и песком.

И мерзкими мутантами.

Катастрофа здесь, вероятно, случилась недавно. Судя хотя бы по сохранившимся вещам и консервам.

Во время ползучих прогулок по дому и окрестностям, от которых одежда постепенно превращалась в лохмотья, Дан нашел в песке половину бинокля и сделал из него монокуляр.

Взамен утерянным возможностям каким-то чудом у него проявились магические способности. Он научился чувствовать незримую энергию вокруг — в первую очередь в любимой велосипедной цепи. И управлять этой энергией. Он и сам не представлял, как это у него получается. Получалось у него через раз, но все же получалось!

Дан использовал цепь в качестве своего рода манипулятора, продолжения руки. В его положении это очень нужно и удобно.