Учись или умри до конца

Глава 12

Вечер и ночь перед завтрашним великим событием прошли спокойно, если не считать бесконечные вопросы Кирры о том, что сейчас в моде. Поскольку она сама не помнила точный год своей смерти, согласно информации из библиотеки, это могло произойти в любой момент с 2010 по 2020 годы, а модные тенденции меняются чуть ли не каждый сезон. Да и наша лисичка походу азиаточка, у них там все не по-русски. Признаваться, что в данном вопросе я полный профан, не хотелось, поэтому пришлось вдохновенно врать. Ну и аккуратно узнавать у словоохотливой соседки подробности мироустройства, о котором я даже в романах не читала.

– Если есть внешние миры, то, получается, мы во внутреннем? – спросила я. Кирра попивала зеленый чаек, от которого за километр разило успокоительным известного названия. Похоже, валерьянозависимость тут – обычное явление.

– Возможно, – ответила она. – Небытие это как… как перевалочный пункт между мирами. Их много, и они могут наслаиваться друг на друга, потому что не имеют физических границ, поэтому как бы существуют в одно время и в одном месте. Параллельно. Вот, смотри, – она взяла листок и начертила на нем круг. – Это измерение Академии. Вокруг много-много разных внешних миров.

– Параллельные миры, значит, – пробормотала я и пожалела, что всегда переключала с Рен ТВ на ТНТ. – И мы все жили в таких внешних мирах?

– Угу, – Кирра отхлебнула из кружки и довольно облизнулась, – а после смерти нас затянуло в Небытие, точнее, в академию. Слушай, это же все на вводных рассказывали.

– Вам, может, и рассказывали, – вздохнула я.

– Куратор?

– Он, родимый. Не знаю, как ректор, но я бы его не только премии лишила, но и зарплаты и головы заодно. Он же просто издевается над нами, ничего не объясняет. Даже ваш кошак ответственнее подходит к работе.

Мы выпили за это, и я с тоской подумала о стакане виски с колой. И со льдом. Вот бы тогда мне точно полегчало.

– Интересно, в какой из внешних миров нас отправят? – мечтательно протянула Кирра. – Я слышала, что выбирают тот, который ближе всего к пониманию тех, кого отправляют. Но мне это ни о чем не говорит. У нас, перевертышей, после первого превращения память человеческой половины немного тускнеет.

– Ты не помнишь своего прошлого? – ужаснулась я.

– Почему же? Биографию свою я помню, но как перечень фактов, – лисица пожала плечами. – В семь лет я сломала руку качелями, когда вступилась за одноклассника на площадке, а когда мне исполнилось восемь, из семьи ушла мама, оставив нас вдвоем с отцом. В десять меня забрала бабушка, в восемнадцать бросил парень и так далее. Просто это все… знаешь… Как будто не про меня. Детали и эмоции больше не имеют значения. Звериная половина, как говорит Куросаки, обычно гораздо сильнее в этом плане. То, что я запоминаю сейчас или будучи в полном превращении, откладывается в голове ярче и четче.

Мне почему-то стало жаль подругу. Да, для нее все, что было раньше, выражаясь ее словами, не имеет значения. Но ведь для меня имеет. Имеет же? Я попыталась воскресить в душе обиду и горечь от осознания смерти, того, что осталось в моей прошлой жизни, страхи, мечты, привязанности – и ничего. Словно вся моя жизнь была так безумно давно, что осталась лишь легкая ностальгия.

Чертова адаптация!

– Рита? – позвала Кирра и протянула мне только что обновленную чашку. – Все хорошо? У тебя змеи зашевелились.

Я залпом осушила половину чая вперемешку с валерьяновыми каплями и облизала губы.

– Хорошо. Лучше не бывает.

– Тогда расскажи, как одевались тогда, когда ты была жива? – она заинтересованно придвинулась ко мне, скрипя пружинами кровати. – И про парней расскажи. Какие там парни? Чьей женщиной ты была?

Я поперхнулась выпитым.

– В смысле, чьей?! У нас крепостное право давно отменили.

Кирра и ухом не повела.

– Ты понимаешь, о чем я…

Ну, если не придираться к словам, то да, понимала. Сев поудобнее в изголовье Кирриной койки, я подтянула к себе подушку и погрузилась в воспоминания.

– Вообще-то у меня было не так много парней, но всех без смеха и не вспомнишь. В школе за мной бегал один товарищ, – я хихикнула, – весь в черном, весь такой загадошный, готичный, тут бы оценили.

Мы с девчонками звали его Стас-Выкрутас. На самом деле он только выглядел круто, на деле даже поцеловал меня только тогда, когда я его к стенке прижала перед выпускным, и мы даже полгода повстречались. Так вот, к чему я веду? Видела я тут как-то незадолго до смерти этого Стаса. Выкрутасы у него теперь не те, что раньше. Представляешь, он танцует в каком-то гей-клубе и увлекается всей этой фигней из «50 оттенков», только для мальчиков. И я вот все думала, это я его до такой жизни довела? От меня ведь после все ухажеры через месяц убегали. Говорили, я холодная, им, видите ли, огня не хватает. Миллхауса на них нет…

Разговаривала я точно как пьяная, несмотря на чай в кружке, но Кирра так внимательно слушала, как не слушала ни одна из моих старых подруг. Хотя и их было немного.

– И что этот твой Стас? – спросила она. – Он тебя узнал? Просил вернуться?

– Нужна я ему была. Ему теперь не Риты, ему Сережи нужны и Васи всякие. И он меня сразу узнал, а я его в этом… прикиде нет.

Я рассказала ей эту анекдотичную историю про то, как в клубе встретила бывшего парня с ошейником на шее, а кончик поводка был в руке рослого красавца, такого, что волей-неволей захочешь оказаться на месте Стаса. Потом где-то через пару недель Светка позвала меня составить ей компанию в том же клубе, я согласилась на свою голову и очутилась не на танцполе, а на прозекторском столе.

– Такие вот пироги с котятами, – подытожила я, а Кирра внезапно шмыгнула носом. Удивительно, как она с такой чувствительностью в первый же день кукухой не поехала?

– Ну почему так? Ты же такая хорошая! А они… Они… Сволочи!

Я передернула плечами и перевела тему.

– Давай я лучше расскажу тебе про одежду. Когда я училась в школе, все девчонки ходили в…

Все-таки девочки любят поболтать о шмотках и парнях, поэтому мы с Киррой засиделись до темноты. Подруга откровенно зевала, но смотрела на меня с живейшим интересом, даже как-то неловко. Она поспрашивала еще про разные субкультуры и чем они отличаются друг от друга, я что знала, то ответила. И, надеюсь, ничего из мною описанного не найдется в гардеробе лисички. А где-то на четвертой кружке успокоительного чая я все-таки вырубилась.

Проснулась совершенно одна в комнате. Браслет показывал местное время около половины восьмого. Что?! Половина? Почему меня не разбудили? Я зашипела, выпуталась из одеяла и быстро влетела в ванную, одной рукой чистя зубы, второй пытаясь пригладить змей. Те были против. Плюнув на попытку причесаться, я залезла в душ и включила холодную воду. Змеи зашипели и опали – не любили они переохлаждаться.

– Так-с, одной проблемой меньше, – удовлетворенно протянула я и сверилась с часами: на все ванные процедуры у меня ушло около десяти минут вместо привычных получаса. Что сказать, отпавшая необходимость сушить волосы стала экономить мне изрядно утреннего времени, тут вспомнить еще и про косметику, точнее, ее отсутствие. Немного непривычно, особенно если ложиться за полночь, а утром сверкать черными кругами под глазами. Много мне не надо, но от туши и консилера я бы не отказалась.

Впрочем, это все лирика, а отталкиваться надо от того, что имелось. Шкаф с одеждой смотрел на меня с ненавистью, а я на него с надеждой. Но кроме садо-мазо костюмчика там скромно притулился рабочий комбинезон для оранжереи и уже ставшая привычной форма из блузки и синей расклешенной юбки. Кстати, комбинезона тут прежде не было. Откуда он взялся? Шкаф с автозаполнением?

А что, неплохая была бы придумка… Еще бы выбор поинтереснее, а так оставалось только разочарованно вздохнуть и вытащить форму. Когда я уже переоделась, дверь почти вылетела с петель, выбитая мощным ударом ноги Чо.

– Рита! – гаркнул из-за его плеча Ма. – Ты готова?

– А вы разбудить меня не додумались? Тогда я была бы готова еще раньше, – прошипела я, несмело выглядывая из угла, в который отпрыгнула, испугавшись за свою жизнь и целостность. Огры уже освободили дверной проем с чудом уцелевшей дверью, и я выползла наружу, готовая жалить, кусать и превращать в камень.

– Разве Кирра тебя не разбудила? – спросил Рэнди.

– Нет! – рявкнула я, повернулась на голос и икнула. А могла бы и в голос заорать, благо было от чего. Наша компания выглядела как самый страшный сон посетителя гей-клуба. Ма и Чо сверкали кожаными плавками и натертыми маслом торсами, мощные икры стягивали высокие ботинки со шнуровкой, а аксессуары в виде шипастых браслетов и ошейников заставили бы икать и ректора.

– Марго? Ты чего? – заботливо поинтересовался Рэнди, и я запоздало изучила его наряд для выхода. Мда… Одевались они по одному порно-журналу. Хотя я бы солгала сама себе, если бы не заметила, что такой стиль тощему гулю очень шел. Рыжие волосы сдобрены бриолином и зачесаны от лица, глаза подчеркнуты черной, немного размытой подводкой, рваная рубашка-сетка и кожаные брюки подчеркивают худобу, но она кажется не болезненной, а модно-андрогинной. Вот так вот внезапно и узнаешь что-то новое о знакомых.

– Эээ… – в итоге выдала я.

– Чего «эээ»? – неверно понял меня Рэнди. – Сама придумала, а теперь не нравится? А мне, между прочим, пришлось этих махин маслом растирать, потому что Морис отказался!

– Я это придумала?! – от возмущения у меня даже голос пропал, остался только хрип.

– Ну не мы же, – буркнули огры. – Мы вообще ниче!

Что бы это ни значило. Хотя ожидать распространенного ответа от этих братцев-кроликов и не стоило.

И тут меня осенило.

– Кир-р-р-ра! Да я…. Да я тебя на помпоны к тапочкам пущу!

– Потом пустишь, до трансгрессии осталось минут десять, – рыкнул гуль и потащил меня к этому чертову шару со сложно выговариваемым названием и мутным назначением.

По пути выяснилось, что Морис ушел раньше, чтобы застолбить нам место на случай очереди, а Кирра просто пропала где-то на полпути. И вот я шла в окружении горячих мужчин в черном и коже и даже начинала испытывать от этого определенное удовольствие. В академии мы явно произвели фурор, сначала наше выступление в столовой, а теперь вот это. На нас сбежались посмотреть даже старшие курсы, а у знакомой кобылки морда лица вытянулась еще больше. Я показала ей язык и взяла огров под руки, мол, смотри, какие у меня бруталы.

– Ходу, ходу, – поторапливал Рэнди, сверяясь со временем. Морис слал ему сообщения на браслет, подсказывал маршрут, и благодаря этому мы успели вовремя, даже с запасом в пару минут.

Помещение находилось ниже на несколько уровней и разделялось на открытые кабинки, внутри которых стояло по тумбе с хрустальным шаром. Кирра и Морис ждали нас возле одной такой кабинки и что-то обсуждали.

Кирра повернула голову, увидела меня и кинулась навстречу.

– Рита, прости, не успела! Давай прямо здесь.

– Прямо здесь что? – уточнила я, без стеснения разглядывая Мориса. Наш модник и тут выделился и стоял возле шара, красиво изогнувшись всем телом, демонстрируя свои достоинства, затянутые в черную кожу. Он и тут не отступил от собственного стиля, и на нем красовалась полупрозрачная шелковая рубашка с неизменным жабо, которую он утянул корсетом на поясе, заставляя меня глотать слезы зависти.