Учись или умри до конца

Глава 20

Кассетный магнитофон Рэнди вытащил из груды в углу, я чуть не пустила слезу от умиления. У нас был такой, когда я еще в начальную школу ходила. Только кассет у Рэнди не оказалось, но я помнила, как включить радио. Мы сели в кружок вокруг древнего агрегата, я выдвинула антенну на всю длину – и, о чудо, услышала музыку. Что-то из дискотеки нулевых. Хм… Бритни Спирс?

Тормоза отключились уже давно, так что, когда Кирра за руку потащила меня в центр комнаты, я не сопротивлялась. Мы немного попрыгали вдвоем, пока Кирра так же бесцеремонно не вытащила к нам Рэнди. А тут как раз раздались знакомые аккорды «Руки вверх». Ну, тут уж никак не усидеть на месте. Мы с Киррой принялись подпевать – я сразу и активно, она с не меньшим энтузиазмом, но слова выучила не сразу. Ограм музыка моего детства тоже пришлась по нраву, и они покачивались в такт, но танцевать, к счастью, не спешили. Кто знает, насколько в подвале крепкий пол?

– Забирай меня скорей, увози за сто морей! – подвывали мы с Рэнди, который быстро стал таким послушным, как будто под гипнозом.

Я схватила Мориса за руки и закружила. Так хорошо мне не было… Даже не помню. Я перестала так отвязно веселиться после того, как устроилась на работу. Из подруг оставалась только Светка, но наши с ней понятия веселья немного разнились. Мне было приятнее дурачиться в тесной компании, чем таскаться по клубам. Как говорится, мечты сбываются.

Под Шакиру разошелся уже Морис. Такую гибкость на трезвую голову он бы точно не проявил, аж завидно стало. Пока он вертел задом, смущая взгляд Рэнди, мы с Киррой присели отдохнуть.

– Ты правда на меня не в обиде? – спросила я. Даже под парами добротного самогона эта мысль продолжала меня терзать.

– За что? – удивилась Кирра. – Ты ничего не сделала.

– Может… Может, в этом и проблема?

Подруга сонно прищурилась и вдруг хлестнула меня по бедру хвостом.

– Какой смысл об этом думать? Я просто устала, но сейчас все уже гораздо, гораздо лучше. Я наконец-то в полном порядке.

Она широко улыбнулась, как будто боялась, что я не поверю.

– А утром у медпункта. Что ты там делала?

– У меня была бессонница, ходила за лекарством. От нервов, наверное.

– Почему ты мне ничего не говорила?

– Не хотела беспокоить. У тебя всегда так много дел.

– Глупость какая, – возмутилась я. – Неужели я бы не нашла для тебя время?

К нам легкой джазовой походкой подошел Морис и вручил по стакану.

– Что как неродные? А ну встали и пошли в пляс.

Кирра запрокинула голову, выпила и зафырчала, морща нос. Я тоже выпила – и, кажется, это было последним, что я запомнила наиболее четко, потому что следующие несколько часов запечатлелись во мне громкой музыкой, обнимашками, кажется, еще канканом, не уверена. Потом я куда-то рвалась, а меня держали и уговаривали оставить ректора в живых. Я подчинилась, но вместо этого решила задушить Амилоту, а вместе с ним еще всех грубых мужиков, которые суют что ни попадя в кого попало. В общем, пережила приступ пьяной агрессии. В глубине себя все понимала и представляла, как будет стыдно, когда мы все протрезвеем. Ну а пока мы с Киррой скандировали: «Нет потребительскому отношению к женщине!», а Рэнди медленно кружил в танце подушку, Ма и Чо устроились на полу у стеночки и достали из закромов замусоленную колоду карт. Морис попробовал с ними сыграть, но играли на щелбаны, и после первого Морис едва не лишился своего драгоценного мозга.

Я не помнила, когда все более или менее улеглось. Мы расселись кто куда и старательно не смотрели в сторону стола.

– А если я приглашу ее на свидание? – хриплым шепотом спросил у меня Рэнди, едва не тычась носом в ухо. – Она согласится?

Мы посмотрели на Кирру, задремавшую у гуля на коленях, и я пожала плечами.

– Купи ей шампунь от блох, она оценит.

Вообще-то я пошутила, но Рэнди серьезно закивал.

– А какие цветы ей нравятся?

Вопрос поставил меня в тупик, но на помощь пришел Морис.

– Розы, разумеется. Все девушки любят розы.

– А ты у нас эксперт?

– За неимением лучшего, – хмыкнул Морис и стащил из тарелки последнюю чипсинку. – Хотя нашему трупоеду ничего не поможет. Вот я бы отказался с ним куда-то идти. А ты?

– Заткнись, – посоветовала я и повернулась к Рэнди. – Не слушай его. Главное, будь собой. В крайней случае, просто немного погуляете.

Кирра замычала и дернула хвостом, но не проснулась. Я, довольная своей проникновенной речью, долго ждала реакции от Рэнди, но обнаружила, что он уже мирно сопит, повесив голову на грудь.

– Он это серьезно? – растерялась я.

– Давай не будем будить голубков? – предложил Морис и отошел от дивана. Особо уединиться тут было негде, но Морис уверенно вышел за дверь, я за ним. Он неплохо ориентировался под академией и вывел меня по другой лестнице к задней части общежития, в огороженную зону под открытым небом, наподобие курилки. От свежего прохладного воздуха закружилась голова. Или не только от воздуха…

– Знаешь, сначала я тебе завидовал, – признался Морис и протянул щупальце к небу.

– Завидовал?

– Тому, что ты помнишь свое прошлое так четко и ясно. Я много думал об этом, о том, в чем же разница между нами.

– В книге было написано, что дело во времени смерти, – вспомнила я.

– Да. Но потом я узнал, что и в способе смерти тоже кроется какой-то смысл. Но я не могу вспомнить, как умер. Кажется, это как-то связано с воздухом. Иногда во сне мне кажется, что я падаю.

– Раньше завидовал, – напомнила я. – А сейчас?

– А сейчас понял, что это глупо. Того, что у нас было, больше не вернуть. Разве не лучше начинать с действительно чистого листа? Я не знаю точно, что и кого мог любить или ненавидеть. Поэтому я могу посвятить все свои чувства чему-то новому.

В который раз за вечер глаза защипало и захотелось прокашляться.

– Ты про нас, что ли? Ты нас любишь?

Лицо Мориса поменяло цвет, но было слишком темно, чтобы я могла расшифровать эмоциональную окраску.

– С чего мне вас любить? – не слишком искренне возмутился он. – И вообще, не скатывайся в частности. Я тебе в общем говорю, в масштабе. Поняла?

Я помотала головой, и Морис, вздохнув, посетовал:

– Женщины…

Мы немного постояли в молчании, но меня надолго не хватило.

– Мне здесь нравится, – сказала я. – Есть, конечно, раздражающие элементы…

– Кажется, я знаю, как его зовут, – подколол Морис.

– Он как будто решил извести меня с первого дня, – пожаловалась я. – Сначала убил, а потом испортил все посмертие.

– Может, это от большой любви?

– Ага, видала я его большое… – я чуть не подавилась от злости, – и светлое чувство.

– Я тоже, – хихикнул Морис и получил по затылку. – Да ладно тебе, даже пошутить нельзя. В конце концов, разве куратор Амилота не хорош, с какой стороны ни посмотри?

Тут мне нечего было возразить – смотреть на Лайза можно было долго.

– Да… – протянула я и поправилась: – То есть, нет! Красота не спасет его от ответственности.

– Рита, ты такая, – Морис замолчал, подыскивая слово, – настоящая.

Я широко распахнула глаза. Меня в жизни по-всякому называли, а вот настоящей – впервые.

Мы с Морисом уставились друг на друга. Его глаза немного светились странным пурпурным светом, и это завораживало. Мне, может, для счастья не хватало только одного такого незамысловатого комплимента. Я, в конце концов, не железная, мне тоже иногда ласка нужна.

Не поняла, как мы с Морисом оказались так близко. Почувствовала только его дыхание на губах, а потом мы поцеловались.

Морис первым отскочил на шаг назад и замахал сразу всеми конечностями.

– Я не специально!

Я накрыла рот ладонями, удивленная и ошарашенная не меньше. Я поцеловалась с Морисом! Если кто-то из наших узнает, мы вовек не отмоемся!

– Это все самогон, – нашла я нужное оправдание.

– Однозначно самогон, – кивнул Морис.

– Мы пьяны и поддались моменту.

– Минутная слабость.

– Больше не повторится.

– Ни за что!

– Но спасибо.

Морис открыл было рот, но тут же закрыл.

– За что? – спросил он.

– Просто, – отмахнулась я. – Давай вернемся?

В комнате ничего не изменилось. Рэнди дремал, сидя на диване, Кирра лежала головой у него на коленях, раскидав длинные ярко-рыжие локоны на половину дивана. В углу огров больше не слышалось звона могучих щелбанов, оба брата сидели, склонившись вперед и уткнувшись друг в друга посиневшими лбами.

Похоже, ничья.

Я подкралась к дивану и присела на край. Все, что можно выпить, было выпито, все, что можно было съесть, было съедено. На меня накатила сонливость, веки сделались неподъемными, и я не стала с ними бороться.

Главное, чтобы никто не пришел во сне, я планировала нормально отоспаться, без уборщиков, монахов и красных койотов. Просто поспать.

Не знаю, долго ли продлилось это блаженное состояние, но тот, кто барабанил в дверь, был серьезно настроен все испортить.

Я пошевелилась и скинула с себя чью-то ногу. Рэнди во сне сполз назад, закинув на меня свои тощие острые конечности.

В итоге первым к двери подполз помятый Морис.

– Мне открыть? – шепотом спросил он у хозяина комнаты. Вопрос был уместным, все-таки жили мы все в разных местах, а мы с Киррой так вообще в женской половине. Рэнди поднял себя с дивана и подвел к двери. Именно так это и выглядело, потому что он был живой иллюстрацией шутки «поднять подняли, а разбудить забыли».

Стук не замолкал ни на секунду, и на миг мне почудился запах горелого дерева.

Мы трое столпились у двери, и Рэнди, получив молчаливое одобрение, приоткрыл ее.

– Да? – спросил он и застыл на месте. Дверь уже без его участия распахнулась до конца, и нам предстала дикая картина.

С банкой соленых огурцов в руках на пороге стоял Миллхаус Дрей, а за ним выстроились в ряд трое в пестрых бумажных колпаках: куратор Лайз Амилота, куратор Куросаки Ичи и куратор Халиса Мехтеб.

Когда три наши удивленные физиономии показались в дверном проеме, они дружно достали хлопушки и с невозмутимыми лицами осыпали нас дождем из разноцветного конфетти.

Где-то вздохнул один грустный уборщик.

– Поздравляю, вы стали полноправными студентами Академии Небытия, – торжественно произнес ректор и вручил Рэнди трехлитровую банку. – С этого дня начинаются ваши занятия. Кураторы вручат вам студенческие жетоны.

– Подождите! – Морис отшатнулся от шагнувшего к нему Куросаки. – А что было до этого?

Хороший вопрос. Я посмотрела на ректора в ожидании объяснений.

– Испытательный срок, – без тени насмешки ответил тот. – Кудряшова хорошо помнит, что это такое, она вам расскажет.

Куросаки все-таки нацепил на шею Мориса цепочку с голубым кварцем, и камень засветился, коснувшись его груди. Рэнди не мог выпустить банку из рук, поэтому суккубе удалось без труда накинуть ему на шею цепочку с розовым кварцем. Я вдруг оказалась один на один с Амилотой.

Он смотрел на меня безо всякого выражения, как будто ничего такого не происходило, ни сейчас, ни пару дней назад.

– Поздравляю с поступлением, – дежурно произнес он и надел мне цепочку с кварцем зеленого, как свежий огурец, цвета. – Не снимай, камень зачарован стабилизировать внутренние потоки магии. В первое время учебы без него будет сложно.