Куноичи

Глава 12. Пузырик

Тен-Тен разблокировала мобильник, несколько раз бесцельно ткнула пальцем в экранчик и снова заблокировала. Чернота поглотила разнообразие значков и фотографию Одри Буржуа. В тёмном зеркале осталось только отражение мордашки Хлои и недовольства самой Тен-Тен.

Со всеми перипетиями и приключениями последних дней она совсем забыла про событие, которому настоящая Хлоя придавала исключительно большое значение. Про день рождения Адриана Агреста, мальчика всех её мечтаний и просто большой умнички.

Честно говоря, у Тен-Тен были свои проблемы. К примеру, Натан — тому она ясно дала понять, что новая акуманизация станет последним, что он сделает в своей жизни. Или Сабрина — её Тен-Тен отправила в ближайший магазин, чтобы она купила Агресту что-нибудь по-мальчишески привлекательное. Или тот же Лука — он после своей эскапады со стариком пропал и не отвечал ни на звонки, ни на смс.

И это не говоря про Бражника, его акум, недовольство Маринетт и болящие от утренней пробежки ноги. Бегала Тен-Тен, между прочим, в одиночестве, если не считать огромного и молчаливого охранника: Лука, как упоминалось ранее, пропал, а Кот Нуар в свой день рождения, видимо, решил выспаться.

В одиночестве не было ничего страшного. На самом деле, Такахаши любила быть одна, по крайней мере изредка. Нервировали пропажа и молчаливость Луки, а также близость охранника, которому Тен-Тен совершенно не доверяла.

Ещё настроение с утра ей подпортила, к удивлению, Хлоя. Тен-Тен была уверена, что девочка со всей ответственностью подошла к выбору подарка для Адриана, — она же любила Адриана изо всех сил, так почему бы нет? — однако юная Буржуа провалилась. Она хотела подарить парню коллаж со своими фотографиями.

Вот скажите на милость, зачем Адриану это недоразумение, пусть и все фотографии Хлоя вклеивала вручную? Куда смотрел Жан, если он вообще смотрел? Почему не остановил и не перенаправил энергию несчастной обиженной девочки в другое, более продуктивное русло? Как так получилось, что Тен-Тен снова по собственному недосмотру заимела проблему, которую стоило бы решить ещё вчера?

Да даже если Сабрина купит Агресту что-нибудь с символикой Кота Нуара или что-нибудь съедобное — пользы и то будет больше, чем от этого коллажа. Каким бы классным он ни был.

Что это вообще за подарок, где Хлоя на подобное насмотрелась? Это насколько же заниженную самооценку надо иметь, чтобы реально считать этот «подарок» подарком?

Пока в класс стекались ученики, Тен-Тен то включала, то выключала мобильник. Натан сидел, причухший, на задних партах, и не отсвечивал. Такахаши не была уверена в правильности выбранной линии поведения с ним, но, вроде, вышло очень даже неплохо. По крайней мере, Куртцберг выглядел бодрым и черкал что-то в своих тетрадках. Интересная реакция на обещание скорой смерти от мальчика-гражданского.

В любом случае, всё было хорошо. Раз художник рисует, значит, жив. Это ещё по Саю было видно.

Запыхавшаяся Сабрина вернулась за десять минут до первого урока и до появления в классе Адриана — очень удобно. Игнорируя возмущённые взгляды, — «Даже Адриану сама подарок не купила, надо же!» — Тен-Тен в несколько аккуратных движений вскрыла упаковочную бумагу и довольно кивнула. Сабрина выбрала Адриану в подарок толстовку с кошачьими ушами и зелёными глазищами на капюшоне. Вряд ли Агрест сможет носить её на улице из-за отца-модельера, но почему бы не мозолить ему глаза в такой вещице дома? Вряд ли Габриэль контролирует гардероб собственного сына вплоть до пижамы.

Сложив толстовку и снова запаковав её, Тен-Тен отдала подарок Сабрине.

— Отлично.

— Я дарю ему? Что сказать? Мне пожелать ему всего хорошего? Добавить, что ты его любишь? Сказать что-то? Я…

Адриан в этот момент вошёл в класс в сопровождении Нино. За ними плелась Маринетт — подавленная и расстроенная просто до ужаса, с глазами на мокром месте. Учитывая, что из рюкзака у неё выглядывала яркая коробка подарка, хвостатая наверняка не смогла справиться со своими любовными приколами.

— Хлоя! Так что мне сказать?

Тен-Тен недовольно посмотрела на Сабрину.

— Что хочешь — то и говори. Твой же подарок.

— Но я… как же, а ты?

Такахаши встала из-за парты, поправила пиджак, — тот самый, жёлтый, который помог ей свалить на Натана-акуму шкаф, — и подарила Сабрине один из самый своих раздражённых взглядов. Её внуки, завидев такое настроение любимой бабушки, автоматически начинали убираться и хорошо себя вести; рыжая оказалась более инертна, получив ранее прививку недовольства от настоящей Хлои.

— Не заставляй меня думать о тебе хуже, чем ты есть, Сабринчик. Ты ничего не купила Адрикинсу — я решила эту проблему. Подаришь на следующей перемене или в подходящий момент.

— Я… о, спасибо… я даже не подумала.

— Ты вообще не думаешь.

Тен-Тен, если признаться честно, рассчитывала использовать любой подарок, который принесла бы Сабрина. Рыжая была подростком, и она могла выбрать хороший презент для такого же подростка.

А потом она посмотрела на Адриана и на Маринетт, которая так и не смогла подарить ему своё что бы это ни было. И что-то Агрест не выглядел обласканным вниманием одноклассников. Он вообще выглядел так, словно с самого утра об него вытирали ноги все, кому не лень.

Поэтому Тен-Тен решила оставить подарок Сабрины Сабрине. Даже если он куплен в спешке и на чужие деньги, Адриан-то этого не знал. Одним подарком больше — настроение Агреста лучше.

Теперь надо решить ещё одно мелкое, но раздражающее насекомное недоразумение.

Маринетт была слишком поглощена собственным страданием, чтобы заметить приближение врага. К тому же, Тен-Тен прошла не через посматриваемое место спереди, а через заднюю часть класса. Да, не так удобно, зато хвостатая как страдала — так и продолжила страдать.

Тен-Тен вытащила подарок из рюкзака Маринетт, который та, — куноичи на радость, — кинула на заднюю парту. Голубая плоская коробочка на ощупь оказалась очень мягкой, чувствовалась картонка посередине и швы на ткани. Значит, какая-то вещь, если вспомнить, что Маринетт балуется шитьём на досуге.

— Так-так-так, что это у нас тут. «Адриану от Маринетт, с днём рождения!» А что же ты, Дуринетт, не отдала подарочек адресату?

Хвостатая повернулась со скоростью Ледибаг. Глаза у Маринетт были расширены до предела — вот-вот выпадут от страха. Зрачки сузились и помутились; Тен-Тен с неудовольствием отметила шок. Какой ужас, Маринетт довела себя до панической атаки собственными же мыслями и страхами.

Хорошо, что у Тен-Тен был опыт работы с такими состояниями.

Она наклонилась с Маринетт близко-близко, так, чтобы их лица были на одном уровне. А затем щёлкнула зубами, так громко, что хвостатая вздрогнула и сосредоточилась на непозволительной близости Хлои.

— Не позорься, Дуринетт, — прошептала Тен-Тен, щурясь, — хотя куда уж больше.

Панические атаки были делом настолько распространённым и частым среди шиноби, что их даже не выносили в медицинских справочниках как отдельное заболевание. Перенервничавший новичок, не до конца восстановившийся опытный вояка, попавший в иллюзию кто угодно — да мало ли в жизни шиноби было моментов, когда психика не справлялась.

По всем настояниям врачей Тен-Тен стоило бы сесть рядом с Маринетт, взять её за руку, предложить воды и рассказать что-то отвлечённое спокойным голосом. Вот только у Такахаши, как у действующего боевика, не было возможности обжиматься со своими подчинёнными на заданиях. Какая вода, какие руки, когда тебя пытаются грохнуть, а у человека рядом то ли контузия, то ли та самая попытка психики не сдохнуть?

Щелчок зубами перед лицом — это не то, что ты ожидаешь от нормального человека[8]. Это то, что выведет из ступора и переключит внимание из-за громкого звука и необычности происходящего. Это достаточно безопасно для этого небоевого мира, чтобы Маринетт-Ледибаг отреагировала, но при этом не начала ответное нападение.

— Хлоя, оставь Маринетт в покое!

Тен-Тен перевела взгляд на Адриана. Ну точно котёнок в сияющих доспехах, желающий спасти свою принцессу. Удивительно, но Марибаг вызывала в этом светлом ребёнке вполне взрослые желания.

Не подростковое хотение секса, а взрослое стремление защитить. Это было интересно.

Она выпрямилась и усмехнулась. Кажется, Тен-Тен начинала привыкать ко всеобщему вниманию: всего три дня, и ни одного из них без сцены. Какая же Хлоя была скандальная, раз даже более или менее спокойное поведение Тен-Тен воспринималось в штыки.

— С днём рождения, Адрикинс, — чужой подарок она кинула прямо в руки имениннику. — Можешь не благодарить.

Алья, сидящая рядом с Маринетт, тяжело вздохнула и похлопала подругу по плечу. Тен-Тен разобрала что-то вроде «зато подарок у него», сказанное с облегчением и скепсисом одновременно. Маринетт издала высокий писк-поздравление и попыталась было ломануться вон из класса… вот только на дороге у неё была Тен-Тен.

Такахаши схватила дурную хвостатую за плечо и дёрнула назад, не давая вскочить из-за парты. Адриан, растерянный из-за получения подарка, этого даже не заметил. Всё его внимание внезапно оказалось сосредоточено на свёртке у него в руках.

— Открывай давай, — приказала Тен-Тен, продолжая удерживать Маринетт на месте.

Непростое это было дело, между прочим: сила у Ледибаг оказалась поистине дурная. Если бы не знание акупунктуры и Алья, навалившаяся на подругу с другой стороны, вряд ли Тен-Тен удержала бы хвостатую на месте.

Адриан кивнул и вскрыл подарок. Под голубой бумагой оказался шарфик — достаточно миленький, чтобы носить его как аксессуар вне погоды, и вполне прилично выглядящий. Руки у Маринетт внезапно оказались откуда надо.

Тен-Тен хлопнула замершую девушку по пострадавшему плечу и направилась на своё место. К Адриану, словно к местному святому, стали стекаться другие одноклассники с подарками: у кого побольше, у кого поменьше. Сабрина мелькнула рыжей мышью, отдав толстовку и сразу же вернувшись к Хлое под крыло.

— А ты что ему подаришь? — спросила очкастая.

— Я…

— Теперь мы просто обязаны закатить вечеринку, бро! Я точняк поговорю с твоим отцом, он не откажет, зуб даю!

Адриан, ошеломлённый от внимания и практически заваленный подарками, кивнул. Тен-Тен, напротив, нахмурилась. Вряд ли Габриэль Агрест нормально отреагирует на Нино, если тот придёт что-то просить или не дай боги требовать. Во-первых, Нино в глазах Габриэля, — да и в глазах Тен-Тен, будем откровенны, — был ребёнком. Во-вторых, он был цветным.

В мире шиноби всем было плевать на цвет твоей кожи. Чёрный, белый, красный, жёлтый — без разницы, пока у тебя есть голова на плечах и ты что-то представляешь из себя, как боец. Да, небольшие размолвки могли быть, но они носили исключительно локальный характер. К примеру, на шиноби из страны Молнии, — там жили люди с тёмно-коричневой кожей, — могли странно посмотреть крестьяне из белокожей страны Огня.

При этом крестьяне никогда ничего не скажут по поводу чужого внешнего вида. Все знали, что разозлённый шиноби может и пристукнуть вякнувшего.