Куноичи

Глава 13. Вопрос-ответ

Вся жизнь шиноби условно делилась на два этапа: бой и подготовка к нему.

Мимолётные моменты сражений впечатывались в память особенно чётко, так, что их не изгоняло даже время. А вот долгие, нудные тренировки быстро забывались, хотя и составляли большую часть жизни любого воина.

В новом своём бытие Тен-Тен не собиралась посвящать всю жизнь сражениям. Куноичи достаточно навоевалась сначала при спасении мира от богини, потом с Суной, с вечными шпионами и диверсантами, бандитами и шиноби-отступниками. Она также сражалась сама с собой, чтобы выработать полезные привычки и обрести необходимый в бою опыт.

Теперь всё это было в прошлом… по большей части. Внутренний бой никуда не делся, разве что шёл теперь несколько сложнее.

Тело Хлои было худым, но нескладным. На взгляд Тен-Тен, оно оказалось слабым, никчёмным и попросту деревянным. Вот только по меркам этого мира Хлоя была стройна, почти как лань.

Такахаши, в свою очередь, видела слабости: едва заметные рытвины целлюлита из-за обилия сладостей и молочных продуктов в рационе, недостаточную гибкость, слабые руки и мягонький животик. Никаких мышц. О стальном прессе и думать не стоило — с такой-то подушкой.

Хлоя была плюшевой. Совсем не шиноби.

Основным фокусом куноичи назначила обретение силы и гибкости, а также подчинение рефлексов. Тен-Тен было нужно, чтобы руки у Хлои, — её руки, её! — не дрожали, ноги не уставали от бега, а дыхание не сбивалось ни при стрессе, ни при нагрузках. И она, на счастье, знала, какие нагрузки потребуются, чтобы этого достичь.

Побочным эффектом будет подтянутое тело и отсутствие целлюлита. Но на это Тен-Тен совсем не обращала внимания; собственное тело она больше оценивала как оружие: не затупилось ли лезвие? Не пошла ли по металлу ржавчина?

Для тренировок она использовала комнату с зеркалами, которую Хлоя явно игнорировала при жизни. Перед банальной разминкой Тен-Тен потребовалось вычистить помещение от печального количества пыли и нескольких паучиных семейств. Смешно, что Такахаши чуть было не взялась за дело собственными руками — она привыкла к разному труду, да и дом всегда самостоятельно содержала в чистоте. От необдуманных действий её спас, как ни странно, комментарий Жана:

— Ну и работы тут для горничных…

На тот момент они с нянем Хлои стояли на пороге зеркальной комнаты, — Жан называл её бальной, — и просто смотрели на грязные полы и мутные отражения. Тен-Тен прикидывала, сколько вёдер воды придётся поменять во время уборки, когда Жан сказал, что сказал. И это её отрезвило.

Она больше не была простой женщиной. Теперь она, можно сказать, высокородная госпожа — примерно такой же статус получала Хлоя, будучи дочерью мэра. А разве высокородная госпожа будет пачкать руки пылью?

Поэтому она хмыкнула и приказала Жану разобраться с пылью без неё. И чтобы комната к вечеру была готова.

Для Хлои не требовалось силовых тренировок или чего-то особенного; с её телосложением было достаточно растяжки и проработки внутренних мышц. Со стороны такие действия выглядели не более чем обычная физкультура или фитнес, к которым у красивых и подтянутых девушек этого мира была слабость — это Тен-Тен узнала из интернета. Так почему бы ей не стать такой фитоняшкой?

Вообще, Жан очевидно думал, что Хлоя после микро-ссоры с Агрестом решила круто изменить свою жизнь. В появлении подобных мыслей Тен-Тен видела некую иронию: куноичи так старалась влиться в новый мир и в новую шкурку, не привлекая внимания! Жаль только, что шпион из неё был посредственный.

Её специализацией всегда были и оставались бои, в идеале — на средней и дальней дистанции. Также Тен-Тен считала, что она вполне преуспела на ниве подрывных дел, терроре, маскировке объектов и во владении оружием разного типа. Остальные навыки вроде актёрского мастерства были на весьма высоком уровне… если сравнивать с обычными людьми.

Взять ту же Сабрину: пусть подсознательно, но она поняла, что Хлои больше нет рядом. Будь на месте Тен-Тен Шикамару, — признанный гений, умнейший человек своего поколения, — и Сабрина не поняла бы, что рядом мужчина. Даже подсознание рыжей оставалось бы в полнейшем неведении.

Тен-Тен оставалось работать с тем, что она имела. И прежде всего с деревянным телом.

Она не знала, что Хлоя делала, — и чего не делала, — но её суставы были в преотвратном состоянии. Возможно, так проявляло себя отравление; может быть, дело было в стиле жизни и перенятых от здешнего общества привычках. Тен-Тен не знала точно, да и неважно это было — больше её волновало приведение собственного тела в порядок.

Она приказала Жану жёстко урезать разнообразие рациона, чтобы вывести максимум соли из организма. На ужин Тен-Тен ожидал зелёный чай и белый рис, замоченный и промытый до кристально чистой воды. Ужас. Хорошо ещё, что тело Такахаши досталось молодое, пусть и не в самом лучшем состоянии.

Растягивая деревянное тело в убранном зеркальном зале, Тен-Тен с благодарностью думала о Жане. Вот он, подарок мира: мужчина, способный выполнить практически любую твою прихоть. Ей не совсем было ясно, насколько она может доверять няню Хлои, но вроде бы Жан больше тяготел к девушке, чем к её отцу. А это в сложившейся ситуации было крайне на руку.

Спина хрустела при наклонах, суставы едва проворачивались, колени болели от нагрузок. Тен-Тен казалось, что она попала в тело взрослой, много повидавшей женщины, а не в подростка. При этом она отмечала, что общее состояние улучшилось: первые дни после переселения сопровождались постоянной тянущей болью в пояснице и между лопаток; теперь же этого не было. Значит, она всё делала правильно, и организм начал медленно восстанавливаться.

Она понимала, что ни при каких нагрузках она не сможет достигнуть того уровня, что был у неё ранее. Но этого и не требовалось. Новый мир — другие правила и всё такое.

Зеркальный зал стараниями Жана приобрёл не только чистоту пола и стен, но и некоторые улучшения. Нянь постарался, чтобы приобщение к физкультуре у Хлои было максимально комфортным: улучшил освещение, установил музыкальные колонки и повесил огромный телевизор на стену. Последнему Тен-Тен была особенно рада.

Перейдя к последнему этапу растяжки, Такахаши подтянула пульт от телевизора и включила чёрный экран. Прибор сразу был настроен на новостной канал, который и был нужен Тен-Тен. Естественно, в основном по СМИ здешнего мира шла массовая пропаганда, но Такахаши умела смотреть и слушать, а главное — думать.

Началась передача про Чудесных, и Тен-Тен выключила звук. Комментарии закадрового голоса больше отвлекали, чем помогали: полуистеричные восхваления от писклявой женщины знатно мотали Тен-Тен нервы. Такахаши скрестила руки, уселась поудобнее и уставилась на экран.

Чудесные были плохо слаженным дуэтом с явным перекосом власти в сторону Ледибаг. Кот часто выступал именно как отвлекающий фактор или дополнительная рабочая сила; Маринетт вела бой, создавала его рисунок и в итоге побеждала практически в одиночестве. Нуар оставался этаким фанатом на подхвате, который делал грязную работёнку и то и дело получал оплеухи.

Это было смешно хотя бы потому, что у Кота оказались более выражены боевые навыки. Проще говоря, Адриан умел драться, Маринетт — нет.

Но какое дело до боевых навыков, когда лидерское задавливание в этом дуэте оказалось только у Маринетт? Адриан, слишком подверженный влиянию со стороны отца и просто привыкший подчиняться, надев костюм, совсем не изменил своего поведения. Да, появились шуточки и движения, нехарактерные Агресту в реальности, но на этом всё. Котёнок оставался котёнком, чёрная ли у него шкурка или же белая.

Это было печально. Кот Нуар мог бы научить Ледибаг сражаться, и тогда общая эффективность их дуэта взлетела бы. Не до небес, конечно, но весьма существенно. Вместо этого Нуар молчал и позволял напарнице творить всякую дичь и набивать себе шишки.

И всё бы ничего… но от их взаимодействия и результатов зависела теперь жизнь Тен-Тен!

Экранный Нуар получил от акумы и отлетел в сторону. Тен-Тен подпёрла голову рукой и нахмурилась, глядя на попытки Ледибаг вырулить ситуацию при помощи очередного призванного мусора.

На войне их дуэт продержался бы максимум неделю — и то лишь за счёт их волшебных сил, удачи и неудачи. Детишки сами бы себя спалили перед противником, ну или Кот запутался бы в собственном хвосте и рухнул навзничь перед главой чужой армии. Ничего хорошего, короче.

Стоит ли вмешиваться и исправлять это недоразумение?

Продолжая наблюдать за потугами героев, Тен-Тен принялась разминать суставы. После акумы-пузыря настроение у Такахаши на удивление было приподнятым: Аликс оказалась неплохим собеседником, несмотря на возраст и другой менталитет. Её отец работал в местном музее, а потому Кюбдель, — странная фамилия, ну да ладно, — была взращена на легендах, мифах и историях этого мира. И рассказывать их она умела чертовски хорошо, так что бой с акумой девушки провели интересно.

Вечер протекал как нельзя приятно. Тен-Тен училась слушать чужое тело и покоряла его, как первооткрыватель покоряет новые земли. Вполне возможно, что совсем скоро она сможет окончательно отпустить Хлою и наконец назвать её тело своим.

Вторым приятным откровением за день стал вышедший на связь Лука. Парень прислал эмоджи-змейку, прежде чем без предупреждения завалиться в комнаты Хлои. Поскольку он был её «охранником», проблем с доступом в личные покои, естественно, не возникло. Ох, знал бы Жан, как его обманывают!

Сейчас Лука сидел, привалившись спиной к стене, прямо на полу. Не характерно для здешнего менталитета, однако в зеркальной комнате и мебели-то не было. В отражении амальгамы Тен-Тен видела его тёмную макушку и лицо, освещённое синим отблеском экрана. Судя по крошечному мельтешению зрачков, Лука что-то читал — и очень быстро.

Тен-Тен старалась не смотреть в сторону парня, концентрируя внимание на движениях и на телевизоре. Выходило паршиво, взгляд то и дело срывался. Лука не обращал на это внимание, слишком поглощённый происходящим в мобильнике, однако сама Тен-Тен корила себя за подобную слабость. Смешно подумать, она не в состоянии справиться с собственными глазами! Позор.

И ведь мысли в голове у Тен-Тен были отнюдь не детские. Она не только макушку рассматривала, но и оголённые благодаря футболке руки, и ключицы, и просматриваемые сквозь ткань другие мышцы. Лука был в прекрасной форме. А ещё его штаны облегали не только потрясающие сильные ноги, но и…

— Ты во мне дырку прожжёшь. Нравлюсь?

— Да так. Думаю, куда тебя пристроить: то ли около фикуса в гостиной, то ли здесь в уголок поставить. Раз уж ты решил тут поселиться.

Лука поднял голову и с улыбкой посмотрел на Тен-Тен. В один миг его глаза из морских стали жёлтыми, а между потемневших губ мелькнул плоский раздвоенный язык.

— Я люблю влажность, чтобы чешуя не сохла. Так что душевая окажется в самый раз.

Тен-Тен кашлянула, но ничего не ответила. Душевая, да. Кто бы был против.

Она начала заминочный комплекс, чувствуя, как горит кожа из-за чужого взгляда. Вот не стоило ей пялиться на Луку, у парня этот навык оказался более развит. Или это она оказалась более чувствительной? Тен-Тен через зеркало ощущала, как он взглядом гладил её бока, живот и грудь; как касался невесомо шеи и линии челюсти.