Советник

Глава 16

Винченцо

Паренек, что протиснулся в приоткрытую дверь, как-то сразу не понравился Винченцо. И дело вовсе не в том, что тянуло от него гарью и копотью, да и не в одежде, что была не слишком чиста, скорее уж в бегающем взгляде, в испарине, покрывавшей лоб и том, как двигался он, дергано, нервно.

- Я… господин барон… я к вам… - он покосился на дверь.

А ведь прежде его Винченцо не встречал.

Нет, замок большой и людей в нем хватает, и вовсе не все знакомы Винченцо, но этого, рыжеватого, с крупным выпуклым лбом, он бы запомнил.

Выходит, не из местных?

Точно не из местных. Вон, шеей дернул, и на долю мгновенья из-под ворота выглянул синий треугольник, часть татуировки.

Наемник, стало быть.

Но без оружия. И это тоже странно.

Очень странно.

- Господин барон, - паренек поклонился. Говорил он шепотом и быстро. – Меня… послал ваш наставник. Нужно уходить.

- Куда? – нахмурился Джер.

- В надежное место. Баронесса… решила, что ваш наставник мешает… и вы мешаете… её власти. И она перетянула стражу. Стража поддержит. Я сам слышал. Вас запрут и будут править… от вашего имени… и наш лагерь там, за стеной. Вас укроют. И помогут. Но нужно уходить.

Он потер одну руку о другую.

Джер поджал губы.

Что-то с этими руками было не так. Неправильно. Категорически.

- Нет, - мальчишка покачал головой. – Извини, но я не стану бегать. Де Варрены не бегают от проблем.

- Времени нет.

- Никогда нет. И… я их не брошу, - он упрямо мотнул головой. – Матушка… она порой бывает резковата, но вреда мне не причинит.

- Господин барон, - мальчишка сделал шаг.

И еще.

- Вы совершаете ошибку… вы думаете, что она ваша матушка, но она обезумела… давно… её так долго травили, что она полностью утратила разум.

- Назад, - Джер поднялся. – Не знаю, кто ты… эй, вы там…

- Зря. Могло быть тише, - в руке паренька вдруг мелькнула сталь.

И в следующее мгновенье нож рассек воздух, чтобы впиться в спинку кресла, перед которым стоял Джер. Зашипела Ица.

И Винченцо поморщился.

Все-таки он ненавидел быть слабым.

С тихим шелестом выбрался из ножен меч, который мальчишка благоразумно таскал при себе. Звякнула сталь. Нож встретился с клинком. И устоял. Загремел сброшенный со стола кубок, покатился, оставляя темные лужи на полу. А наемник, покачнувшись, осел на пол.

- Что за…

- Воды… дай, - попросил Винченцо, потому как даже малое это усилие отозвалось эхом боли. И слабость накатила такая, что еще немного и отключится.

Нельзя.

Ица молча подняла кубок и наполнила его из кувшина.

- Живой? – Джер потрогал наемника и огляделся. – Как ты это сделал? Связать бы надо… поможешь?

Ица кивнула.

- Нет, - а Винченцо вдруг понял, что не так. – Не прикасайся! Отойди… и… надо Миару найти. Срочно надо найти Миару.

Руки лежавшего на полу парня, совсем не детские, крупные ладони покрывала россыпь мелких пятен. Они добрались уже до пальцев, а некоторые и проваливались, оставляя желтоватые ямки, сочащиеся гноем. И сейчас, когда Винченцо понял, на что смотреть, он видел эти ямки ясно.

Проклятье.

- Помоги… подняться помоги.

- Но… - Джер пнул-таки лежащего. – А он…

- Болен.

Этого хватило, чтобы мальчишка отступил.

- Сильно?

- Мертвый, - сказала Ица, разглядывая наемника издали. – Но живой. Не понимать.

- Это… красная чума.

Джер сглотнул.

И побледнел.

Стало быть, слышал.

- А если… мы тоже теперь выходит?

- Ты его трогал, - покачал головой Винченцо. – Может, конечно, и повезет, но теперь только ждать. Да и… подозреваю, что он уже не один. Сколько он в замке? Долго. Наверняка. Значит, с кем-то общался, к кому-то прикасался. Как же оно… не вовремя.

- А такое бывает вовремя?

- Жизнь – штука сложная. Да помоги ты встать.

Джер молча подставил плечо, только не преминул заметить:

- Ты его не касался…

- Есть мнение, что красная чума передается по воздуху, поэтому особой разницы нет. Да и… маги к ней не особо восприимчивы. И это хорошо.

- А…

- Лекарств нет. Но есть отвары, которые могут поддержать… и да, Миара знает. И сварить может, только это все время… время, время, время…

Встать получилось.

И до двери дойти. А уж тело за ней и вовсе не удивило. Наемник, оставленный для охраны, сидел и на первый взгляд казалось, что он придремал. Разве что струйка крови, из уха вытекающая, намекала, что все не так просто.

И…

У него тоже были пятна. На запястье, правда, небольшой звездочкой, стало быть, заразился не так давно.

- Что тут происходит? – Тень появился в коридоре как раз, когда Винченцо осознал, что сил вернуться в комнату не хватит. Как и вовсе сдвинуться с места. А стоять над покойником, упираясь обеими руками в стену, как-то глупо, что ли.

- Красная чума, - сказал барон. – А еще ваш человек меня убить пытался. Он там лежит.

Тень, приведший четверых, присел у покойника.

- Может… - он вытащил перчатки, прежде чем коснуться тела. И на Винченцо поглядел с надеждой, но тот покачал головой. – Просто так что-то? Клопы там.

- Там, - удалось кивнуть в сторону комнаты. – Второй. Признаки. Явные. Третья стадия.

А ругаться наемники умеют.

С душой, можно сказать. Ну да жизнь такая, Винченцо и сам бы лучше не выразился. В голове лишь билось, что… дерьмо.

Вокруг одно дерьмо.

- Сестру, - попросил он, облизав сухие губы. – Найди. И этого… надо порасспрашивать.

- Расспросим, - Тень умел говорить так, спокойно.

Покойно даже.

Вон, и наемники отступили на шаг. Надо будет и их тоже глянуть. Сколько уже заразились? И на какой стадии? Если третья лишь у того, который в комнате, стало быть, он болезнь и принес.

Случайность?

Смешно.

Миха

Миара заставила баронессу раздеться.

Нет, не в зале.

Даму вынесли, аккурат в личные покои, из которых Арвис лично выставил трех служанок и пару рабынь. И уже там, за хрупкими ширмами, очнувшаяся баронесса разделась.

Молча.

Быстро.

- Что за погань? – Миха решил, что смысла таиться нет.

Да и Арвис держался, пусть в стороне, но спокойно, будто бы происходящее, если и трогало его, то не сказать, чтобы сильно.

- Чума.

- Это я понял.

- Болезнь.

- Это я тоже понял. Насколько она опасна?

- Восемь из десяти умрут. Еще один ослепнет или оглохнет.

- А один выживет?

Кивок. И уточнение.

- В течение года тоже уйдет. Организм изнашивается.

- Лекарство?

- Нет, - Арвис покачал головой. – Разве что она найдет. Но насколько знаю, и маги не способны с ней справиться. Иначе продавали бы. Дорого.

Плохо.

- А… заразная? Сильно?

- Ты. Я. Уже. Наверное. Магичка… маги редко болеют. Если сами.

Чудесно.

Высокая заразность. Высокая летальность. Лекарства нет. Все, что нужно, чтобы почувствовать жизнь острее.

- Но, может, еще ошиблись? - с надеждой предположил Арвис.

Увы, не с Михиным счастьем.

- Ворота, - голос Миары донесся из-за ширм. – Прикажи закрыть ворота. Не хватало, чтобы эту дрянь по округе разнесли. И надо бы в Совет отправить послание, потому что…

Она замолчала и молчание это тянулось и тянулось. В тишине было слышно хрипловатое дыхание баронессы. Поскрипывание досок пола и даже то, как трется ветерок о камни.

- Если, конечно, они еще не знают.

А потом в мире что-то неуловимо изменилось. Неуловимо для Михи. А вот Дикарь вздрогнул и очнулся. И встрепенулась магичка, резко обернулась к приоткрытому окну. И губы её растянулись в безумной улыбке.

- Знают, ублюдки, - с чувством глубокого удовлетворения сказала она. – И купол поставили.

- Купол – это…

- Это купол, - она встряхнула руками. – Зато ворота можно и не закрывать. Деваться нам все одно некуда.

Твою же ж… иных слов и не нашлось.

Ирграм

До леса он добрался незадолго до рассвета. Ирграм шкурой чувствовал, как светлеет небо, и солнечные лучи того и гляди развеют сумрак, чтобы плеснуть жаром на такую вдруг нежную его кожу. А потом под конец просто бежал, забыв об осторожности.

И так времени потратил изрядно.

Сперва на наемников этих, потом еще на дозоры, которые пришлось обходить, как и сам лагерь. А ведь были еще големы, пусть устаревшие, но все одно опасные.

И открытое поле.

Но вот, наконец, лица коснулись влажноватые ветви кустарника. Пахнуло землей и мхом, сыростью, которая остудила начавшую раскаляться кожу. Куртка, снятая с наемников, хоть как-то защищала, но Ирграм подозревал, что после того, как солнце поднимется выше, не поможет и она.

А потому спешил, продираясь сквозь заросли, ведомый одним лишь желанием – найти укрытие. И потому, когда ветки захрустели, а сам он провалился в глубокую нору, Ирграм лишь сжался в комок и затих, вслушиваясь в блаженную прохладную темноту.

Никого.

Ничего.

Запах зверя, но слабый, далекий. Кто бы ни выкопал эту нору, он давно покинул её. А зверь был крупным. Не лиса и не барсук. Медведь? Медведи не роют нор столь глубоких.

Кто тогда?

Не важно. Главное, укрытие есть. Если и сам Ирграм не заметил вход, то и другие не найдут. При толике везения. А ему везет.

Выжил.

Выбрался.

И свободен.

С этой мыслью Ирграм развернулся кое-как и пополз дальше.

Ниже.

Ход закончился камерой, достаточно просторной, чтобы в ней можно было улечься, не чувствуя особой стесненности. Здесь зверем пахло сильнее и запах вдруг показался знакомым. На землю Ирграм кинул одну из курток, прикрывая ею охапку гнилых листьев. Сам улегся сверху и, накрывшись второй, задремал.

Впрочем, это состояние нельзя было назвать сном в полной мере. Скорее он снова впал в то странное оцепенение, которое давало отдых телу, при том позволяя ему слышать и чуять все, что происходит вовне.

Шелест земли, разгребаемой кротом.

Шевеление дождевых червей.

И тяжелую вибрацию – кто-то шел над самой головой. Кто-то тяжелый, но опасности не представляющий. Он чуял запахи – земли, которая была разной – и корней, чьей-то крови, впрочем, этот аромат, выделявшийся средь прочих красной нитью, был далеким, размытым.

Манящим.

Но он был. И… время тоже.

Ирграм прикрыл глаза, раздумывая, что, собственно говоря, ему делать дальше. Из замка он выбрался, но… куда идти?

В город магов?

Безумная мысль.

К мешекам?

Еще более безумная. Им он, исполнивший задачу, теперь не нужен. А в благодарность Ирграм не верил. Стало быть… что остается?

К людям?

Даже не смешно. Люди трусливы. И опасны. И… и подальше ото всех? Убраться куда-нибудь… в пещеры? В горы? Нет, в горах Ирграму не нравится.

Слишком много камня.

Тропы узкие.

Добычи мало.

Лес. Да, он уйдет подальше в лес. Он построит себе дом. Или нору выкопает, на худой конец. И будет жить в тиши и на свободе. Эта мысль почти убаюкала, когда вдруг где-то сверху донесся заунывный плач рога. Звук проходил сквозь толщу земли, меняясь, и нервные ноты его заставили вздрогнуть.

Рог смолк.

И снова заиграл. А ведь… знакомая мелодия. Нет, быть того не может. Опасность? Болезнь? Где? В замке? Когда? Он же убил наемников. Всех убил. И в замок они не проникли.

Но…

Если были одни, значит, и другие имелись. Ирграм вытащил ту штуку, которую нашел в лагере. Какая она… теплая.

Родная.