Советник
- Автор: Екатерина Лесина
- Жанр: Попаданцы / Самиздат, сетевая литература
- Дата выхода: 2023
Читать книгу "Советник"
Глава 27
Верховный
Мекатл сидел на полу, перебирая свитки. Их накопилось множество, и сам вид свитков укорял. И вправду Верховный забросил храмовые дела в угоду светским.
Нехорошо.
Неправильно.
Мекатл разворачивал свиток и читал, разумно пропуская восхваления. Верховный, устроившись в кресле, слушал. Иногда он, кажется, проваливался в дрему, но и туда добирался глухой спокойный голос младшего жреца.
…ходатайство о принятии в храм…
…подношение…
…в Аукстле прорвало плотину и подземелья были затоплены, а потому причинен ущерб храмовой собственности, список прилагается…
…три унции золотой краски переданы… еще шесть серебра получены от…
Суета. Но важная. И многого не хватает.
- Погоди, - Верховный поднял руку. – Это все мелочи. Важное где?
- Простите, - Мекатл распростерся на полу, едва не нарушив им же созданную гору. – Что есть важное?
А и вправду, что действительно важно?
- Пожертвования. Что пожертвовано и сколько. Скот. Увеличилось ли поголовье. Рабы. Прибывают ли? Кто и в каком количестве? Сколько было потрачено на покупку. Кому выплачены деньги. Есть ли долги?
Мекатл кивнул.
- Послушники. Дети. Сколько их? В каком возрасте? Куда определены. И кем…
- Охтли, - тихо произнес Мекатл. – Отныне так.
Охтли… снова.
- Пригласи его, - Верховный с трудом поднялся. Подушки, коих принесли, дабы сидеть было не так тяжело, оказались коварны мягкостью своей. – Ныне вечером. Разделить трапезу. И побеседовать о делах наших, раз уж решил он взвалить эту тяжесть на себя.
Мекатл поднялся.
- Охтли придет не один, - заметил он осторожно. Замялся, явно не зная, следует ли говорить. Но Верховный кивнул. И велел:
- Продолжай.
- Говорят… прости, недостойного, но может это лишь слухи.
- Иные слухи весьма скоро воплощаются в жизни.
Пальцы Мекатла смяли очередной свиток. А глаза нехорошо блеснули.
- Третьего дня Охтли собирал многих из числа старших жрецов, из тех, что давно явили лик свой богам. И говорил с ними. Долго. После принимал Советников.
Плохо.
Очень плохо.
И как Верховный пропустил подобное? Хотя… до подковерной ли возни ему было? И Нинус зорче сокола следил за подобными Охтли. А ушел, и вышло… почти вышло.
- Он не придет, Верховный, - совсем уж тихо продолжил Мекатл. – Многие… недовольны. Император мертв, а на троне сидит дитя столь больное, что не ясно, встретит ли оно новый день. Подле него маг, которому место не у ног Благословенной, но на вершине пирамиды. Да, чернь славит ту, что явила чудо, но…
- Чудо было давно, а маг сейчас.
- И он. И другие… Совет хотел бы видеть сильного владыку.
- Кого?
- Они еще рядятся. Думаю, поэтому и тихо.
Верное замечание. Надобно будет сказать Владыке копий. И не только ему.
- И от того, на чью сторону встанет Храм, будет многое зависеть.
И это верно.
Верховный ненадолго смежил веки.
- Совет знает, что вы на стороне Императрицы. Тем и неудобны. А вот Охтли… его род из числа первых.
А потом, пусть не сам, но брат Охтли или даже отец, ведь не стар еще, вполне может подняться.
- И многие согласны с ним. Они в лучшем случае не будут вмешиваться. Дела храма – лишь дела храма.
- Многие… - Верховный все-таки встал. – Что ж…
Мысль, пришедшая в голову, была безумной.
- Тогда… скажи, что я желаю представить его Императрице.
Посмотрим, что скажет это дитя.
Дитя игралось со зверенышами. Котята подросли и шкуры их обрели какой-то странный оттенок, этакого старого, чуть подернутого пылью, золота.
- Они смешные, - сказала девочка и тряхнула головой. Зазвенели бубенчики, вплетенные в косички. – Не кусайся.
Она погрозила пальцем. И почудилось, что вовсе не леопарду. Тот лег, прижав голову к полу, и громко заурчал.
- Хороший…
Выглядело дитя не в пример лучше. На щеках его появился румянец, а глаза и вовсе блестели.
Рядом, устроившись на подушке, сидела Ксочитл. В руках она держала ткань, и серебристая искра иглы мелькала в пальцах, выводя сложный узор.
- Хорошо, что ты пришел, - Императрица похлопала по подушке рядом. – Садись. Говорить надо.
- Благодарю, - Верховный не без труда опустился на мягкие шкуры. И звереныши поспешили к нему. Влажные носы ткнулись в руки, а тот, что крупнее, попытался ухватить зубами. Но девочка дернула его за хвост.
- Не шали, - сказала она строго.
- Растут, - Верховный коснулся мягкой шерсти леопарда. – Будут защитниками.
Девочка кивнула.
И протянув руку, осторожно коснулась щеки Верховного. Пальцы скользнули вверх, задев ресницы. Потом оставили след на лбу и спустились по переносице, оставляя ощущение тепла и… захотелось вдруг закрыть глаза и, уподобившись леопадрам, потянуться за этой вот рукой, выпрашивая ласку.
- Тебе еще нельзя умирать, - сказала она строго. – Ты тоже устаешь. Плохо. Мне приносят теплое молоко с медом и жиром. Пусть и тебе. Оно невкусное, но говорят, что очень полезно. Я пью. И ты пей.
- Обязательно, - Верховный склонил голову. – Если такова ваша воля…
- Такова, - важно кивнула девочка.
И сейчас она была именно ребенком, пусть облеченным властью, но… не делает ли Верховный ошибки? С другой стороны, что еще остается?
- Ты только это хотела сказать?
- Нет, - она покачала головой. – Я вижу сны. Разные. И себя в них. А еще людей. Других. У них разные лица. Два мага. Мужчина и женщина. Еще один мужчина. Он странный. Его тело сделано магами, но тут…
Рука легла на грудь, а вторая – на живот.
- Тут издалека. Суть зверя. И суть человека. Я иногда их понимаю, а иногда – нет. Но знаю, что им нужна будет помощь.
Верховный слушал внимательно.
- Я нашла ключ. Но нужно отыскать еще и место, где лежит сердце. А потом вернуться. Вчера я видела жреца. Его звали Нинус. И он убил мою мать.
- Что?!
Верховный с трудом сохранил лицо, только пальцы смяли мягкую шкуру.
Нинус?
Она… она не была знакома.
- Он убил мою мать, - девочка моргнула и пальчики коснулись висков. – Это странно. Я знаю, что я здесь. Но я и там. Я знаю, что эта женщина не была моей матерью.
- А свою ты помнишь?
Она покачала головой и почему-то поглядела на Ксочитл. А улыбка и вовсе погасла.
- Они… убили её маму. Нашу… я не хочу, чтобы… мне было так плохо. А потом все… все мешается, понимаете? Смутное такое.
- Когда появились эти сны? – ласково спросил Верховный.
- Я заболела. Я помню… помню, как играла. И монеты. Мне понадобились вдруг монеты. Я должна была построить пирамиду. Большую. Очень. А потом вообще все такое… не такое. И я потерялась. А потом проснулась, и Ксо сказала, что я заболела. Она поила меня молоком. И еще пела песенке… если кто-нибудь убьет её, я убью всех.
Это было сказано спокойно, отрешенно даже, только детеныши леопарда оскалились. А вот Верховный поверил. По спине потянуло холодком.
- Никто не посмеет…
- Посмеют, - взгляд теперь был взрослым. – Не лги мне. Пожалуйста.
- Не буду. Прости.
Кивок.
- Что еще ты видела?
- Смутное… та я, которая там, я говорила со жрецом. Нинус. Я знала его имя. Здесь я никогда не видела. Ты… у тебя был такой жрец?
- Да, - Верховный решил не лгать.
- Он… он знаю мать. Её. Мою. Он был ей… тут я плохо понимаю, кем. Но он точно знал. И убил её.
- Это невозможно.
- Возможно, - возразила девочка. – Она не сделала так, как надо. Она должна была родить дитя. Отдать. А она нет. Не стала. И мой отец, он тоже не отдал бы.
Она потерла лоб ладонью.
- Не спеши, - Верховный поймал на себе мрачный взгляд Ксочитл. – Если эти воспоминания тебе неприятны…
- Неприятны. Но это важно. Я знаю. Тот жрец, он не один. Он тоже не хотел плохого. Скоро старый мир погибнет. Он думает, что знает, как остановить. Но на самом деле он ошибается.
Прикушенная губа.
И взгляд устремлен куда-то, отнюдь не в дальний угол, где неподвижными изваяниями застыли рабы.
- Им нужна помощь. Очень нужна.
- Тогда я отправлю им помощь, но… - Верховный замялся, не зная, как сказать. – Людям… многим… не стоит знать того, что ты сказала.
- Они сочтут, что болезнь сказалась на моем разуме?
- Боюсь, что именно так.
- А еще им не нравится, что я здесь, - пальцы скользили по шерсти. И леопарды толкались, спеша подставить свою спину, они даже скалились друг на друга, но рычать не смели. – И ты пришел поэтому.
- В том числе.
- Говори, - теперь исчезли и растерянность, и испуг, а из черных глаз глянуло нечто такое, что заставило Верховного согнуться. И лишь силой воли он удержался, чтобы не распластаться пред Дарительницей жизни.
- Я стар, - произнес он. – И болен. Я давно готовился уйти. И ушел бы уже, если бы не все вот это. Но моего ухода ждали. И ждут. Я собирался передать дела, однако не находил того, кто их примет. Надеялся на Нинуса…
Императрица чуть нахмурилась.
- Он давно был подле, - поспешил добавить Верховный. – И никогда не заставил усомниться в верности. Храм - это не только место, где служат богам. Кто-то ищет их милости, кто-то предпочитает жить сегодняшним днем.
Странно говорить о таком с ребенком.
- Значит, я его действительно не выдумала.
- Нет, - он покачал головой. – Нинус отправился искать твою сестру. И полагаю, нашел. А еще то, что ты видишь, происходит на самом деле.
И это весьма, весьма важно.
Императрица жива…
- Ты хочешь, чтобы она вернулась?
- Не знаю, - Верховный умудрился и здесь не солгать. И девочка улыбнулась так, мягко, осторожно.
- Хорошо. Она… у нее силы больше. Много может. Но ты говори.
Сложно поймать нить утраченной беседы.
- Нинус потихоньку брал на себя дела, которые мне представлялись не самыми интересными. И не самыми важными, хотя на деле они важны. А после он ушел.
- Но его место занял другой человек?
- Да.
- А теперь этот человек хочет занять твое место?
Дитя было проницательным.
- Да, - Верховный выдержал взгляд. – И многие будут рады, если это произойдет.
- Он убьет меня?
- Нет.
Сейчас не врать куда сложнее. Если сказать, что да, то… это ведь почти правда, пусть и не сразу, но девочка станет лишней. Да и можно не убивать, можно просто запереть в покоях, оградивши от всего мира. Но губы сами шевелятся, рождая слово за словом.
- Совет поддержит его. А он поддержит Совет. Скорее всего, от тебя потребуют взять мужа. Или нескольких. И они будут править твоим именем.
- А я?
- А ты… не знаю. Я действительно не знаю.
- Хорошо, - пальцы опять скользнули по губам. – Почему ты просто его не убьешь?
- Потому что упустил момент, - стыдно признаваться в собственной недальновидности. – Он достаточно силен, чтобы отступить и дождаться моей смерти. А то и ускорить её. Будь у меня время, я бы дотянулся… нашел бы способ.
- Но времени нет, - она тяжко вздохнула. – Что ты хочешь от меня?
- Чтобы ты взглянула на этого человека. И возможно, он покажется тебе достойным.
- Это вряд ли, - девочка дернула заигравшегося леопарда за хвост. – Но посмотреть я посмотрю. Почему нет… приведи его сегодня. Ксо говорит, что не стоит откладывать по-настоящему важные дела.
Верховный не сдержал улыбки.
- И она действительно права.
Охтли явился не один.
Золотые одежды его были щедро расшиты речным жемчугом. Шею украшала цепь в виде змеи. Чешуя её, сложенная из красных каменьев, переливалась, и на ней один за другим вспыхивали узоры.