Бог

Возраст естественной смерти не повышается по причине бессмертия

Уменьшается потребность во сне, питании и отдыхе

Мда, и чё это я раньше не догадывался спросить о подробностях?

Как был дебилом, так и остался. Что мы получаем: до апгрейда я бы отращивал свои топалки хоть бесконечно — они бы просто не росли. Заросла бы ранка, и всё.

Ну ок, тогда посчитаю по-другому. Ненавижу математику.

Глубокий порез пальца у обычного человека зарастает от трёх суток до полумесяца — в зависимости от множества факторов. Человеческий лимит составляет 25 единиц. Мало того, что эффективность у меня в шесть раз выше обычной так и очков тоже вчетверо больше (без учёта бонусной десятки), Значит моя регенерация в 24 раза лучше идеальной человеческой.

Дело в том, что люди без доступа к системе не могут сами вкладывать очки — они автоматически распределяются при тяжёлых смертельно опасных нагрузках. Короче если человека будут пытать, то его свободные очки пойдут в живучесть, будет дегустатором — в восприятие и силу мысли. Но очки могут появиться только у убийц и представителей уникальных рас, что сильно осложняет их получение.

Так, я остановился на двадцати четырёхкратном превосходстве. Из него получается, что я могу зарастить тот же самый порез за сутки, или вообще за часик. За всю жизнь человек не сможет отрастить утерянную конечность — его клетки просто не будут пытаться это сделать, остановившись на том, что закроют культю.

Мало того, что я теперь могу сделать ″невозможное″, так я ещё и сделаю это за… Да хрен его знает — я не биолог, чтобы разбираться в скорости деления клеток. Будем считать, что за неделю. Лень мне считать!

Да и регенюсь я вряд ли только за счёт биологических процессов — магия, епт.

Точно, магия… Привлечение опасностей, проблем… Чё то я начал сомневаться в том, что я вообще верну свои ноги в ближайший год без помощи целителей, Воли или Настюши. Но опять же: всё это останется со мной, так что нечего страдать. Быстрее от протезов избавлюсь.

О, мне за все эти раздумья дали единичку к силе мысли. И то — счастье.

Хм, а ведь жизнь то — налаживается! Мне уже не надо пытаться выжить, будучи одному в лесу без еды и воды. Меня уже, вроде бы, не преследуют охотники за головами — меня могли заказать только из Фунера, потому что второй город просто кончился. Осталось разобраться с проблемой Синего, и я просто пойду путешествовать без какой-либо цели. Может всё же отгрохаю себе избушку в глуши, буду понемногу практиковаться в магии, улучшать себя желаниями и спокойно спать.

Эх, мечты-мечты.

Ближе к полудню мы выехали из злосчастного леса, и поехали по равнинному лугу.

Вокруг было сказочно красиво — вот поля зелёные, вот речушка вдалеке блестит. Там ещё деревенька мелкая, но мы в неё заезжать не будем — поесть нам и так найдётся что, а внимания мы привлекать будем выше крыши.

Так что ну её, просто полюбуемся и проедем мимо.

Спокойствие, тишина, нарушаемая лишь тихими разговорами Маса с Феном и скрипом повозки, и надоедливый зуд в ногах — реген вызывает несколько неприятные ощущения и тратит ресурсы организма на лечение. Мне из-за этого приходится есть больше, а мне много нельзя.

Чё-то меня снова в сон потянуло. Разморило на солнышке, да и ноги чешутся, а во сне я этого чувствовать не буду.

Ну и ладно, ночью буду бодрствовать.

***

[Эмилиана]

— Слушай, а как тебя зовут то хоть? — Повернулся ко мне Кирилл, лежащий на козлах за моей спиной. — А то неудобно постоянно говорить вампирша, вампирка и прочую хрень.

Я тяну повозку, чтобы и ночью мы продолжали двигаться, а ему просто не спится. Почему бы и не поговорить — скоротаю время, может заодно и разузнаю побольше о его силах.

— Эмилиана… Эмилиана Аникпа. Когда-то давно я была дочерью дворянской четы, так что имею фамилию, — Ну вот, опять я о них вспомнила. — Но я не имею никакого права на титул и родовое имя, потому что моих родителей казнили по указу старого короля, за ересь.

— А вот это только тебе решать, — Его голос ясно выражает некоторую степень удивления, но буквально сквозит уверенностью. — Никто не имеет права лишать других чего-либо — имени, фамилии или жизни. Да и не виновата же ты, что твои родители связались с демонами.

— Странно слышать это от тебя, путешествующего с одним из Гинтул и убивающего других ради силы. И мои родители не были еретиками.

— Я не такой, — Либо мне показалось, либо его передёрнуло от моих слов. — Я всю свою жизнь до первой смерти провёл мирно и безобидно. Сейчас всё это происходит не по моей вине…

Ну вот, он уже оправдывается, хотя раньше говорил, что принимает ответственность.

— Ладно, вру. — Я аж обернулась, Он что, мысли читает? — Да, я убивал тех людей и кошкомужика из твоей команды. Вот только, если бы Творец так не захотел, то всех этих смертей бы не произошло.

О чём он? Какой ещё Творец?

— Поясни, я не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Краткий экскурс по устройству мира, по крайней мере в том виде, какой ныне знаю я: есть Творец, который создал всё. Также он создал расу богов, которые могут что-то пожелать, и это что-то исполнится. Но чтобы мы не жировали, он сделал кнут к прянику исполнения желаний — откаты. Чем весомее и сложнее хотелка, тем более страшная и смертельная хрень произойдёт рядом с тобой, — А в церквях говорят другое. — Собственно, ты и есть один из моих откатов — напала вскоре после того, как я почесал пузико своей жадности и заказал себе желание.

— Хочешь сказать, что ты — Бог?

— Ну вот, я так и знал, что ты мне не поверишь. Верно, я один из богов, вот только я — новенький, и ещё слабый, не раскрывший свою силу и на одну десятую. Сам во всех этих сложностях так и не разобрался, как узнаю что-нибудь новое — сразу расскажу. Главное ты поняла — надо мной есть больше начальство. Давай лучше поговорим о тебе: я хочу знать твоё прошлое, раз уж ты теперь с нами, а там, может, и своё расскажу. Только там интересного мало.

Не хочу. Я не хочу вспоминать, но сейчас это лучший способ узнать что-то полезное — обмен.

— У меня есть условие. Чтобы помочь в вашем деле мне нужно знать твои возможности, так что мы будем говорить по очереди.

— Ну ок, меня такое устраивает. Всё равно иногда не смогу удержаться и что-нибудь да вставлю. Начинай.

— Подожди, это был слишком давно, так что мне надо… вспомнить, — И почему я на это иду? Какой смысл в мести? — Дай пять минут.

Всё началось сто семьдесят лет назад. Мне было только шестнадцать, и я была старшей дочерью дворянской семьи, разбогатевшей на торговле. Моя свадьба была не за горами, ведь семье были нужны деньги — безземельные дворяне редко имеют стабильный способ заработка, а проживание в столице дорогого стоит.

Моим мужем должен был стать Рейонд Куонорр — холостяк старше меня на пятнадцать лет, владевший несколькими золотыми приисками по всей территории королевства. С самого детства я росла писаной красавицей — красивее любой сверстницы в округе, так что его устраивал обмен одной шахты на такую прекрасную… игрушку. Не знаю, что меня ждало бы, если бы я действительно вышла за него, но вряд ли это было что-то хорошее — слухи про него ходили ещё те.

Всё испортил случай. Ну, или же это был чей-то замысел. Так или иначе, началось всё с головных болей, усиливающихся с каждой неделей. За месяц выпали волосы. После начала трескаться кожа по всему телу. Родные пытались меня утешать, но все понимали, что без лечения лучше не станет.

Через полтора года от начала страданий стали отказывать органы.

Разумеется, Рейонд разорвал помолвку: оно и логично, из красавицы я стала страшилищем. Скорее всего я просто бы умерла, если бы не мрачный гость, пришедший в наш дом зимним вечером. Представившись Хеосом, он сказал, что услышал о дочери знатного рода, давно страдающей от неизвестного недуга, с которым никто ничего не может сделать. Он сказал моим родителям, что обладает уникальным, но непроверенным способом исцеления, и пообещал не брать денег при любом исходе, или даже заплатить самому, если испытание закончится гибелью пациентки.

Учёный по призванию, лекарь по необходимости, гонимый отовсюду за грязные методы странник по факту. Родители были в отчаянии. Жить мне оставалось недолго — пищеварение отказало днём ранее.

Они дали своё согласие. Доктор попросил не беспокоить нас до следующего утра — дело обещало быть не быстрым.

— Девочка, сколь многим ты готова пожертвовать ради своей жизни? — задал он необычный вопрос, доставая из потайных карманов костюма набор полых игл и тонких трубок, когда нас оставили.

Я была молодой и глупой, и незамедлительно ответила, что всё. Была это моя главная ошибка, или же первый верный выбор — загадка, но в тот день я всё же перестала жить, как дочь своей семьи.

Сначала он вынул из поясного мешочка странной формы клык и растёр в порошок. Смешал его с чёрной кровью из фляги, добавил туда чёрную жидкость из флакона размером с ноготь.

Взяв серебряную чашу, он заткнул дыру в её дне тонкой гибкой трубкой, на другой конец которой была надета игла. Мягко, но страшно улыбнувшись, он воткнул иглу мне в сердце прямо через грудь. Вот тогда-то моя жизнь и разделилась на «До» и «После».

В его рту не хватало третьего верхнего зуба по правой стороне. Под закатанными для удобства рукавами виднелись шрамы на запястьях.

Моё следующее воспоминание относилось уже к событиям после казни, но перед тем, как уйти из моей жизни навсегда загадочный незнакомец рассказал мне о том, что я несколько недель убивала всё живое в городе, словно дикий зверь. Снег окрасился в красный, трущобы почти опустели, а страже внезапно требовались новобранцы.

Поведал он и том, что помогло мне выжить, кем он является и какие у меня перспективы в новой жизни. Рассказал всё, кроме сути проведённого ритуала.

Говоря честно, зверем я тогда и являлась — для полноценного обращения требовалась значительная масса энергии, которая не разрушала душу, как при Кровавом Безумии, но изменяла её суть, и суть самого существа. Потом я, воспользовавшись услугами информаторов и нескольких старых знакомых, узнала о том, что произошло за время моего беспамятства.

В городе меня знали, как по слухам, так и со времён до болезни, а я, напомню, неделю ходила и убивала всех встречных, с каждым днём возвращая былую стать и привлекательность. Разумеется, король узнал о происходящем и приказал уничтожить весь род — вдруг ещё кто-то подвергнется той болезни, или проклятию, из-за которого я, по его мнению, обезумела.

Всего за два дня до того, как я опомнилась, состоялась казнь. Трёхлетнего брата утопили, десятилетнюю сестру растянули на дыбе, а родителей скормили животным. После всех их сожгли на одном большом костре и развеяли по ветру.

Я ушла — больше в том городе мне делать было нечего, и стала путешествовать, стараясь быть как можно дальше от места, ставшего живым напоминанием о моей ошибке.

Лучше бы я тогда просто умерла. Не совершила бы ошибок, не убила за эти годы сотни людей и не теряла бы друзей.

Да, я повидала много мест и много событий: даже приняла прямое участие в революции, основавшей Пятиземную Республику, но последние годы я почти полностью провела в Анронкте — родной стране, в которой мы сейчас и находимся.