Бог

Глава 7

В центре кратера была моя цель, рядом стояла сомнительная, но всё же напарница, а за спиной надвигался монстр. Что со всем делать — чёрт знает, но единственный видимый вариант заключался в прохождении Испытания до того, как тортик сожрёт меня и Тень. Спуск предстоял длительный — стенка была не меньше полусотни метров высотой, но больше делать было нечего.

— Тень, я иду жрать свою цель. Прикрывай меня от тортика столько, сколько сможешь, — выпалил я, и, посомневавшись, добавил. — Если шансов совсем не останется — можешь меня бросить. Не хочу, чтобы ради меня погибали другие.

В ответ на мои слова она лишь хихикнула, прикрыв концом ладошки рот.

— Каков мужчина, не только о себе заботится. Это так… мило… — сказала она, и добавила, уже серьёзным тоном. — Ты забыл, что я вторглась в чужое тело — для меня опасности нет.

… Это её “мило” прозвучало так издевательски, но в чём-то она была права. Я и правда стал забывать, насколько она страшная и стрёмная.

Стыдно признаться, но за время, которое мы сбегали от торта, убивая по пути карамельки и мармеладки, я стал ей даже немного доверять. Эх-х, не время думать — время делать. И начал спускаться.

Это получилось на удивление легко: выемки под руки и ноги были как раз в идеальных для меня местах, так что я даже не успел напрячься за время спуска. Конечно, мышцы продолжали болеть от длительного бега, но они даже немного сумели отдохнуть, и я был готов к убийству Короля. Хех, как же пафосно это звучит, аж злодеем себя почуствовал. Сверху доносились рёв и завывания летающего торта, атакуемого моей помощницей. Надеюсь, с ней всё будет в порядке.

Зефирка встречал меня в полной боеготовности — стилизация под белые пластинчатые латные доспехи, опущенное забрало белого шлема, над которым виднелась желтая корона из твёрдого мёда. И стальные, с голубым отливом, парные мечи. Какого хрена? Почему они не из зефира?

Додумать мысль я не успел, потому что пришлось спешно уворачиваться от выпада. Увернуться то я увернулся, вот только взмах вторым мечом шёл как раз с того направления, в которое я увернулся, из-за чего без проблем смог меня достать, пусть и кончиком, но это всё равно было больно и плохо. Усиливаю все статы второе, сливая в это дело половину накопившейся маны.

Теперь я могу отвечать на его действия, но не более — у него, в отличие от меня, есть оружие, так что я всё ещё в проигрышном положении.

Резво уворачиваюсь от длинной серии ударов, буквально обтекая его клинки вплотную, чтобы выиграть немного времени на укорачивании движений. Делаю мощный удар в корпус, поднырнув под удар правой руки, и пробиваю его доспех, вырывая кусок сладкого тела и разрывая после этого дистанцию. Лёгкие уже горят от нагрузки, но я ещё держусь. Пока противник удивлённо осматривает и трогает рану, я глотаю выдранный кусок и чувствую странный подъём веселья.

Что он мне сможет противопоставить, если я оторву ему руки? Как он сбежит, если я сожру его ноги? Сможет ли он жить, лишившись головы?

На лицо сама собой выползла безумная улыбка. Что-то психотропное примешано к этой зефирке, но меня не волнует. В голове одна единственная мысль — хочу его съесть. Десяток водных лезвий сорвались с моих рук, полетев в сторону соперника, авось что-то отрежут. Осталось десять с небольшим процентов маны. Ещё больший буст, но уже только на ловкость и восприятие.

Рывок. Мышцы знакомо трещат, а в голове по-прежнему лишь одна мысль, что толкает меня на продолжение этой безумной схватки.

Больно проскальзываю по твёрдой земле между ногами зефирки, подхватывая выпавший из правой руки меч, после чего разворачиваюсь и в прыжке, с кувырком через его голову, срубаю левую — одна была отрезана раньше удачным попаданием водных лезвий. Приземлившись, прокручиваюсь на коленях слева направо, отделяя ноги от тела, и начинаю пировать.

Я буквально пожираю своего противника на поле боя, от чего в голове что-то щёлкает, но не могу остановиться. Прихожу в себя только доев до конца, и вижу перед лицом сообщение от Системы

Внимание!

Вами заинтересовался один из Великих, вы получаете от него дар.

Получен титул «Едок»

«Едок» — вы сожрали врага посреди боя, без каких либо сомнений и мыслей о пощаде, лишь наслаждаясь вкусом. Распробуйте хорошенько и других. Даёт +10 к восприятию. Даёт способность «Голод».

«Голод» — пассивная способность. Чем сильнее ваш голод, тем выше возрастают ваши характеристики. Лимит роста для характеристик пятикратен вашему сытому состоянию, но постепенно падает до единицы ваша сила мысли.

Бля, надпись в классе про невхерственные сущности реально оказалась правдой. И что дальше? В тёмном переулке кто-то маленькой ладошкой похлопает меня по плечу, и спросит, не хочу ли я немного приключений? Я же не переживу такое!

Стоило мне чуть успокоиться, как я вспомнил про Тень, которая осталась меня прикрывать, и про то, что я всё ещё на Испытании, хоть и завалил Короля — его корона однозначно об этом говорила. Кстати, а как он в меня влез то?

А если серъёзно, то бафф от новой способки был бы очешуительным, если бы не приписка о потере контроля. Если она ещё и будет прогрессировать, то мне жопа — я просто утону в желании похавать.

И тут я понял, что сижу в удобном кресле перед камином. Уютный деревенский домик, как тот, в котором я отдыхал летом в деревне, аж ностальгия нахлынула. В соседнем кресле сидело небезызвестное для меня существо.

Творец. И он снова не тянул кота за яйца, а выложил мне всё, что хотел сказать, сразу, без прелюдий.

— Итак, что я хотел сказать. Ты часто дохнешь. Кончено, это принесло мне долю веселья и пользы — я проверил на тебе парочку новых Испытаний, но всё равно. Плюшку тебе одна персона дала, так что теперь ты не будешь умирать так легко.

Он отхлебнул вина из бутылки, мгновением ранее появившейся в его руке, чуть помолчал, и продолжил говорить.

— Если ты не умрешь в ближайший год, то я верну сложность испытаний к норме, а если нет, то буду их лишь усложнять. К тому же, чем чаще ты будешь умирать, тем больше времени будет проходить в реальности, пока ты скачешь по лесам да полям. Для окружающих твоё последнее испытание прошло секунд за пятнадцать. Следующее пройдёт за час, и всё время твоё тело будет лежать на месте смерти. Чем чаще — тем дольше. Расстроишь меня — и проведёшь в иллюзии реальные тысячелетия. Мечики вкусняшки оставь себе, я привязал их к твоей душе — будут появляться по желанию, но каждый призыв-отзыв будет отнимать немного маны.

Весь его монолог я смотрел на мерно пляшущий огонь камина, обдумывая слова, после чего решил слегка понаглеть, видя, что он не спешит отправлять меня назад на арену.

— Могу я задать пару вопросов?

Парень в соседнем кресле, кстати уже не такой молодой, как в нашу прошлую встречу — постарел леть на семь, смерил меня долгим взглядом, но кивнул, разрешая.

— Только не личного характера, и не касающиеся чего-то запрещённого или важного. Даю право на три вопроса.

Вопросы были у меня уже давно, так что я легко распределил их по степени важности, задвинув в угол глупые и ненужные.

— На сколько, по шкале 1-10, где 1 будет «Расслабимся!», а 10 — «Ты не пройдешь!», будет откат за способность смотреть чужие статусы при моей текущей силе?

Всесоздатель пожевал губу, смотря в потолок, и, слегка сомневаясь, ответил.

— Между 7 и 8, но это как тебе повезёт. Ещё два вопроса.

Мда, не залезу я в чужие статусы в ближайшее время. Придётся подождать с этим.

— Почему такое внимание ко мне от тебя?

— Не скажу. Последний вопрос.

Э? Так нечестно! Ты же не ответил, значит не считается! Я чуть не задохнулся от обиды, но быстро успокоился и задал третий вопрос, волновавший меня почти с самого начала Испытания.

— Может ли кто-то вторгаться в чужие Испытания чтобы помочь или помешать?

Да, я рисковал, задавая такой вопрос, но это действительно меня очень интересовало. Творец крайне удивлённо на меня взглянул, чуть подумал, но всё же дал мне предельно чёткий и ясный ответ.

— Нет, такой возможности просто не существует. Вопросов больше нет.

Мир вокруг начал выцветать, а вдогонку мне полетели последние слова за эту встречу.

— Мечики я слегка прокачал, чтобы тебе было приятнее и хоть немного проще, но не призывай их в ближайшие три-четыре часа — идёт закрепление эффекта!

***

Очнувшись, я почувствовал две вещи: первая — привычная боль во всём теле, но какая-то более мягкая. Да и вообще, меня Творец вылечил, так что это просто фантомные ощущения. Вторая — я всё ещё стою на коленях с запрокинутой головой посреди арены, на которой лежит куча трупов слонольвов, так что мне надо встать, чтобы не позориться.

Встал, огляделся, охренел, захотел расплакаться, но сдержался — не место и не время. Примерно в таком порядке сменялись мои действия. Вся команда была изранена, а у Фена не хватало правой руки. Жопа, да и только. Лечить я не умею — либо память не передалась, либо никто из предшественников не умел, а кровотечение у него было серьёзное, так что я решил воспользоваться тем, что было. Огнём. Вспоминаются не такие уж и давние деньки в первом лесу, и берег озера.

Однако я не успел сделать задуманное — меня остановило единственное бревно в нашей команде, стоило мне только поджечь руки.

— Стой, блять! Долбоёб, ты так только хуже сделаешь! Отойди и дай поработать профессионалу, то есть мне, — выпустила Нэсти какие-то веточки из своей правой руки, подходя к корчащемуся дракону. — Ща будет охуенно больно, но терпи, не то уебу по голове, чтобы отключился и не мешал.

На моих глазах она отцепила свою руку и присоединила к обрубку Синего. Тот стонал, шипел, но сдерживал судороги. Удивление появилось в наших с ним глазах, когда он смог этой деревяшкой шевелить. Дриада что-то ему повтирала насчёт временного импланта и подсоединения к нервным узлам, но мне было уже не до этого — я почувствовал резкую слабость, и увидел, как к нам уже двигались охранники арены, и сейчас моё предчувствие опасности давало однозначную реакцию: с истощённым источником на них лучше не лезть — огребу юлей по самую шею и снова пойду на Испытание, чего мне очень не хотелось.

Ослабляющие способности существуют?

— Идите за нами, и не пытайтесь дурить. Вам отсюда не сбежать, так что советую слушаться, — сказал главный на вид мужик, который выглядел как матёрый воин — два метра ростом, весь в шрамах, а банки на руках грозят стать канистрами. — Отведём в вашу камеру, отоспитесь, осмотритесь, поедите. Скоро вы привыкнете к такой жизни, уверяю.

Не знаю как остальные, но я привыкать не собирался — у меня ещё тысячелетия впереди, и я не намерен прожить их как раб или гладиатор. Тяжело стоявший рядом Макмас явно был со мной молчаливо согласен, но тоже понимал сложность ситуации. Мы и пошли, таща Фена на плечах — сам он идти не мог.

Пыльные сухие коридоры не вызывали приятных ощущений у моих голых ступней — одежда то исчезла после испытания — но вскоре нас довели до нашего дома на ближайшее время. Камера пять на пять с десятком соломенных лежаков и ночным горшком. Факел висел только возле входа в коридор, который заканчивался тремя камерами, которые вместе со входом образовывали эдакий плюс. В центре между ними был куб из решёток — все входы в камеры и выход в коридор были перегорожены. Мда, ну и удобства — даже в Саратовских однозвёздочных гостиницах было лучше. Тюрьму чем-то напомнило, но судя по фильмам из прошлой жизни даже в них было лучше — там хотя бы не на полу спали, а на шконках.