Л.Е.С. Пробуждение
- Автор: Игорь Хорс
- Жанр: Попаданцы
Читать книгу "Л.Е.С. Пробуждение"
Митька посмотрел на меня критически, вздохнул, сказал.
— Попробую сам сначала. Не хочу я его сразу к колдуну. Знаешь, ведь, какие у них отношения.
Так, подумал я, значит, у меня тут еще и отношения какие-то существуют. Да еще и с колдунами. И разговаривают эти двое между собой ну так реалистично, будто я на самом деле здесь живу, я часть их секты. Почему же я ничего об этом не знаю?
Здоровяк развернул меня за плечи и толкнул вперед. Мы снова зашагали по тропинке.
Вид у них конечно экстравагантный, как и у меня сейчас. Но угрозы какой-то от них не исходило. По рожам видно — добряки. На похитителей-бандитов уж точно не похожи. Даже наоборот: они спасали меня от каких-то выродков. Кто же они?
И за кого принимают меня?
Становилось все загадочнее, но и… интереснее.
И в этот момент я, шествуя, как пленник, по узкой тропке, решил не сопротивляться, а поиграть в эту игру. Тем более что сопротивляться — себе дороже, видимо. Раз они решили, что я свой, но у меня что-то с головой не так, то пусть так и будет. Будем подыгрывать: шел, упал, очнулся — ничего не помню. Тем более что я шел сейчас — сам, на своих ногах, здоровый, как раньше! Если чудо произошло благодаря этим странным людям в этом странном лесу, то хотя бы из благодарности, я поучаствую в этом квесте. Пока. А там видно будет.
Даже забавно, ведь они меня на полном серьезе принимают за другого человека. Брата-близнеца у меня нет, с двойником — чтоб прямо один в один — ну, это один на миллион, если не больше, и это точно не моя история.
В общем, очень много непонятного, что хотелось бы выяснить. Посмотрим, что будет дальше, будем действовать по обстановке, решил тогда я.
Отодвинув очередную лохматую ветку рукой, я чуть не лбом уперся в неожиданно выросшую огромную стену. Шарахнулся назад, посмотрел наверх — передо мной возвышалось грандиозное сооружение из толстых потемневших бревен, поставленных вертикально, плотно подогнанных друг к другу, заточенных наверху, как карандаши, высотой метров пять. Частокол — вспомнилось. Сверху над этим заборищем выглядывал небольшой козырек, под которым появилось бородатое лицо.
За спиной прогудело, я аж вздрогнул.
— Евдоким, открывай! Мы пришли! — гаркнул Поликарп, и подтолкнул меня в спину.
— Ну, слава богам, нашли пропажу! — прозвучало в ответ.
— Вот мы и дома, Никифор Иваныч, — мягко сказал Митька. — Теперь мы в безопасности.
Меня опять перекосило от этого имени, но среагировал на него почти уже как на свое второе. Что ж, раз в этой игре я Никифор, то пусть будет так.
Послышались глухие, тяжелые стуки, и в цельном заборе, не заметная сразу глазу, отворилась нам навстречу тяжелая большая дверь. Высунулся бородатый Евдоким, улыбнулся, отошел в сторону, вздыхая.
— Чего ж тебя, Никифор Иваныч, в Лес-то понесло? Я ж крикнуть не успел, а ты раз — и только рубаха мелькнула! Кричал потом — бесполезно! Эх!
Первый раз я этого Евдокима видел, но он смотрел на меня радостно, заботливо, терпеливо, словно я сын родной ему. И видно, что доволен моему возвращению.
В спину задышал здоровенный Поликарп:
— Заходи скорей, Никифор Иваныч, не гоже в лесу топтаться!
Я опасливо шагнул в широкий створ. Успел заметить неимоверную толщину бревен, наверное, метр в диаметре. Митрофан и Поликарп заскочили следом, Евдоким быстро притворил тяжеленную дверь, грохнул запор, что-то лязгнуло. А потом снова эта птица в лесу: крикнула, но как-то уже не строго и недовольно, а будто бы удовлетворенно.
— Уф! — выдохнул Митька. — Успели!
— Ну, едрён-матрён, устроил ты нам передрягу! — добавил здоровяк, вытирая пот пятерней. — Меня аж в пот бросило! Ха!
— Слава богам, вернулись все живы и здоровы! — сказал Евдоким, дружески хлопнул меня по плечу и стал забираться обратно на вышку по крутой лестнице.
Я огляделся. Внутри эта крепость выглядела не менее экзотически. Узкая улочка — две машину не разъедутся — была плотно заставлена низкими домиками, сложенными из таких же массивных бревен. Между ними были узкие проемы, но покатые крыши сверху смыкались, образовывая непрерывную изогнутую линию. Окошки маленькие — вдвоем тесно смотреть в такое, но зато рамы мощные, не перешибешь. Улица была метров сто, не больше, и заканчивалась таким же массивным частоколом, слегка возвышавшимся над крышами домов. За массивным частоколом огромной скалой вставал плотный лес. Я бы даже сказал Лес. Как выяснилось позже, это определение было прямо в точку.
Лес этот, казалось, расцвечивался всеми цветами радуги — от черно-коричневых стволов спрятанных за лохматыми ветвями елей, до воздушных белоснежных в крапинку берез. В плотной стене угадывались и дубы, и сосны, и клены — все знакомые. Но поразили меня, прежде всего, размеры этих чудо деревьев — они были просто нереально гигантские! Я даже поморгал, чтобы убедиться в реальности этих монстров. Некоторые ветви, нависающие над селением, были метров по двадцать, и плавно покачивались над жавшимися друг к другу игрушечными домиками. Словно опахало у шезлонга. Казавшаяся еще минуту назад гигантской стена частокола выглядела на фоне гротескного Леса, словно декоративный дачный палисадник. Выше всех были сосны, в сознании всплыло только одно сравнение — величественных стометровых секвой. Но чтобы березки и ёлки были под стать им?
— Ты будто первый раз увидел Лес! — хмыкнул бородатый Поликарп.
Я нехотя оторвал взгляд от деревьев, захлопнул раскрытый в удивлении рот.
Два моих спутника стояли передо мной и открыто ухмылялись. Правда, у Митьки это была скорее усмешка удивления и беспокойства.
— Нам надо домой, Никифор Иваныч, — голос его прозвучал тревожно.
— Ну, идите, лечитесь! — сказал Поликарп, хлопнул нас по плечам, развернулся. — А мне надо своими делами заниматься.
Он широко зашагал по улице. Митька крикнул вслед.
— Спасибо, Поликарп!
Повернулся ко мне, когда бородатый скрылся в незаметном проеме между домами.
— Ты дом-то свой найдешь, Никифор Иваныч? Или все еще не помнишь?
— Не помню, — честно ответил я. — И это, Митька, не называй ты меня по отчеству. — Потом подумал немного, продолжил. — И лучше по имени тоже, как-нибудь попроще, ну, например, просто Ник. А?
Митька расширил глаза.
— Да как же, просто Ник? Ты же учитель мой. Это неуважение!
— Ну тебя же Митрофаном не называют!
Митька помолчал, внимательно меня разглядывая.
— Или называют? — уточнил я.
— На собраниях общины обязательно всех полными именами называют, которые богами даны, — будто процитировал Митька.
Я сдался.
— Ну, хорошо. Давай так: когда на людях, то я Никанор…
— Никифор, — поправил Митька.
— Ну да, Никифор! А вот, когда мы вдвоем, то давай просто Ник. Договорились?
Митька, наверное, целую минуту думал. Наконец, вымолвил.
— Ну, хорошо… э, Ник!
Я радостно воскликнул, хлопнул его по плечу.
— Ну, вот и отлично! — повернул его вдоль улочки и сказал. — А теперь веди меня домой! Который тут мой особняк?
— Там! — указал Митька и двинулся вдоль улицы.
Я пошел рядом, буквально пожирая глазами все, что мог. Все было слишком необычно, непривычно.
Как я сразу понял, поселение было небольшим по площади, но очень плотно застроено. То ли это как-то связано с экономическими претензиями, то ли этот чудной и жуткий Лес не давал развернуться. В общем, это для меня было пока не понятно. А заваливать вопросами сейчас и без того обалдевшего Митьку я не стал. Точно решит, что я поехал крышей. А это чревато другими последствиями — запрут меня еще в сарае, как умалишенного. Поэтому надо действовать хитрее: делать вид, что я Никифор, но только головой ударился, а потому потерял память не всю, а только частично.
План был интересный, но все равно очень опасный. Необходимо было не только словами, но и глазами, жестами не выдавать себя.
На краткий миг я даже подумал, что, может, я на самом деле Никифор…
— Ну вот, пришли, — сказал Митька и указал рукой в узкий проход между домами.
Я уставился на проход, разделяющий почти одинаковых два дома. Разница была только в наличниках на окнах. Слева были резные, красиво разрисованные цветами и бабочками, под окном пристроен прямоугольный горшок с пышными цветами, а справа простые, окрашенные в темно-зеленый и изрядно выцветший.
Митька посмотрел по сторонам, подсказал шепотом:
— Твой вот этот, справа.
Я улыбнулся.
— Конечно! Я так и понял! Точнее, я так и помню! Ну не с бабочками же!
Митька тоже неловко заулыбался. Посчитал, видимо, что я так шучу.
— Ну, тогда я пойду? — спросил он, тут же поправился. — Но зайду попозже, хорошо?
— Да, конечно, Митька, иди. Тебе ведь тоже домой надо, покушать там и прочее. За меня не переживай! Мне уже получше, правда!
— Точно? — засомневался Митька.
— Точно! Все я вспомню, будь уверен! Вот и дом свой почти сразу вспомнил! Дай время, заживем лучше прежнего!
— Ага, — промолвил Митька, криво усмехнувшись.
— Иди, — сказал я.
Митька повернулся и пошел дальше по улице. Я стоял, наблюдал за ним, глупо улыбаясь, пока он не скрылся за поворотом. Четыре раза обернулся.
Когда я остался один, меня сковал страх.
В чужом странном мире, в чужом теле стоял я перед чужим странным домом, не решаясь сделать первый шаг. Страшный огромный загадочный лес плотной молчаливой стеной окружал это скромное средневековое поселение.
Вдали послышались чьи-то голоса. Я вздрогнул. Отвел взгляд от Леса. Из-за поворота, метрах в тридцати вышли две тетки: в рубахах до пола, с заплетенными в длинные косы светлыми волосами. Руки оттягивали громоздкие деревянные ведра. Нет, бабу с ведром мне сегодня точно не надо.
Я повернулся к дому, сжал кулаки, резко выдохнул и шагнул в узкий проем словно в кроличью нору.