Куноичи

Придётся импровизировать. Пока у неё вроде бы получалось. Учитель всегда говорил, что импровизация удалась, если ты в итоге живой и целый.

Габриэль проводил её в особняк. Шли в молчании, для Тен-Тен не тягостном лишь из-за общей психологической устойчивости. Рядом с месье Агрестом было неприятно находиться: дело было то ли в ауре, то ли в его настроении, то ли в едва уловимом сладком запахе, смутно знакомом.

Тен-Тен принюхалась, но так и не поняла, чем же пахнет. Это было что-то из её прошлой жизни, такое естественное и знакомое, на что она обычно не обращала внимания. Габриэль, глубоко ушедший в свои мысли, даже не заметил её заминки.

Он завёл девушку в дом и крепко закрыл за собой двери, ведущие в сад. Тен-Тен грустно вздохнула: иногда ей не хватало свежего воздуха и зелени, как в её родном мире. Здешняя реальность изобиловала серыми домами, чёрным асфальтом и стеклом, играющим бликами.

В саду было хорошо. Но, судя по глазам Габриэля, он теперь будет следить, чтобы Хлоя туда не зашла ещё раз.

— У Адриана сейчас китайский…

— Я знаю, — небрежно отмахнулась Тен-Тен. — Я подожду.

— Уже поздно для ожидания. Я прикажу нашему водителю…

— Ай, дядя Гейб, да не надо! Я просто останусь тут на ночёвку. У Адриана ведь не было нормального дня рождения, помнишь? Всё акумы, акумы… жалкий Бражник пытается испортить жизнь моему Адрикинсу, но я, Хлоя Буржуа, не дам свершиться такой несправедливости! — Тен-Тен посмотрела на свои ногти и нахмурилась: она так и не сделала маникюр. — Короче, мы завтра будем гулять, есть что-нибудь диетическое и развлекаться. Как думаешь, воздушная кукуруза в кино считается диетическим продуктом?

— Там слишком много масла.

Габриэль стоял спиной к стеклянным дверям, ведущим в сад, и совсем не выглядел довольным. За хлипкой преградой медленно засыпал день: краски поблёкли в подступающем вечернем тумане, зелень стала темнее, небо казалось неестественно ярким из-за разливающейся рыжины. Потрясающий контраст цвета, наверняка сказал бы Натаниэль.

Тен-Тен больше интересовал Габриэль. В комнате было плохое освещение: не работала одна из ламп на потолке. Из-за сильной подсветки сзади возникала естественная тень, поглощающая тело и лицо месье Агреста.

И в этой темноте горели его глаза — неестественно-яркие, блестящие. Безумные. Тен-Тен почувствовала, как её живот поджался, а по спине пробежали мурашки. Рот продолжал нести всякую чепуху, в основном планы на завтра: как они с Адрианом погуляют, как им будет классно, на какой фильм они пойдут… обязательно на мелодраму, чтобы в конце, когда главные герои поцелуются…

Тен-Тен прижала руки к щекам, восхищённо пискнула и зажмурилась. Потом она ещё раз обняла Габриэля. Словно всё нормально. Словно она ничего не увидела. Серые светящиеся глаза сощурились, мужчина положил ледяные руки ей на плечи и слегка сжал пальцы.

Интересно, хотел ли он в этот момент отвернуть ей голову.

— Адрикинс наверняка уже закончил свои занятия корейским или как там его, — сказала Тен-Тен, отстранившись. — Так что я побежала!

— Его расписание на завтра…

— Ой, да отмени ты его, дядя Гейб, и никаких проблем! Как будто ты не знаешь, как это делается!

Она покровительственно похлопала его по руке, потом скинула холодные ладони со своих плеч и поспешила убраться из поля зрения опасности. Почему он так взбесился? Из-за того, что Адриан получит выходной? Габриэль так не любит своего ребёнка?

Вряд ли. Тен-Тен больше склонялась к другой версии: Габриэль, как и многие другие психопаты, — а как ещё назвать Бражника, она не знала, — ненавидел, если его планы рушились. Даже в таких мелочах, как расписание ребёнка на день.

Она добежала до комнаты Адриана в рекордные сроки, ни разу не спутав дверь или поворот. Карта в голове работала безотказно.

Захлопнув за собой дверь и привалившись к ней спиной, Тен-Тен нахмурилась. Ей удалось немного привести тело Хлои в порядок, так что дыхание у девушки лишь немного сбилось после спринта по особняку. Отлично, стоило продолжать в том же духе.

Куноичи не понравилось то, что она увидела. Ей не понравился Габриэль. Безумно красивый мужчина… безумно опасный мужчина. К тому же чем-то болеющий: красные крылья носа, бледная кожа, испарина, лёгкая хрипотца в голосе. И глаза.

Видимо, болезнь была не только в теле, но и в голове. Но проявлялась она редко, лишь в ответ на какие-то триггеры. На какие? Мадам Агрест? Адриан? Расписание? Всё сразу?

Тен-Тен отошла от двери и принялась ходить по комнате. Та была настолько большой, что это могло сойти за вечернюю прогулку перед сном. Судя по звукам из ванной, Адриан уже закончил свои упражнения и теперь принимал душ. Такахаши помнила из старых СМС Хлои, что Агрест терроризирует душевую кабинку по пять или шесть раз на дню, в основном из-за работы моделью. Не полезно, конечно, но не смертельно.

Из пучка, чертыхаясь, выбрался Плагг. Тен-Тен помогла квами, распустив волосы, и чёрный котёнок перебрался к ней на плечо.

— Стрёмный мужик, — сказал он, приглаживая усы.

Тен-Тен кивнула. Стрёмный? Да. Но это было не самое главное.

— Сумасшедший.

Такое определение почему-то удивило квами.

— Думаешь? Хотя… ну, может быть. Я точно не знаю, всё-таки мы редко видимся, хотя мой котёнок всё ещё остаётся его ребёнком. Но можно спросить у другого квами.

— У Нурру, я так понимаю?

Плагг хмыкнул и ничего не ответил.

Тен-Тен ходила вдоль огромных окон, закусив ноготь на большом пальце и напряжённо размышляя. Габриэль был опасен — не только для окружающих, на которых ей было плевать, но и для Адриана. И для неё самой, естественно. Значит, от Габриэля придётся избавляться, и максимально быстро. Это совпадало с её планами по устранению Бражника. Два в одном, ага.

Но оставался ещё Адриан. Вариант с эмансипацией она даже не рассматривала: во-первых, вряд ли ещё раз возникнет хорошая возможность, ведь Андрэ вернулся на свой пост и скрупулёзно проверяет все бумажки у себя на столе; во-вторых, Адриан был несамостоятелен. Не совсем ребёнок, конечно, но Тен-Тен не была уверена, что он хотя бы умеет готовить. Да из-за своей популярности он даже в магазин нормально сходить не сможет!

Значит, ему нужен опекун. Все, проживающие или как-то касающиеся его сейчас, автоматически отметаются: Тен-Тен не была уверена, что здешние взрослые не на стороне Бражника. Натали Санкёр, к примеру, точно что-то знала. Просто потому, что нереально быть злодеем и не иметь хоть кого-то рядом, кто поддерживает твои идеи и звучит с тобой в унисон. Так устроена человеческая психика. А секретарь была к нему ближе всего…

Габриэль, хоть и был не в себе, ещё не дошёл до состояния совсем уж отбитого маньяка. Вполне возможно, что у мужчины всё впереди — если Тен-Тен не прибьёт его раньше.

Это было похоже на партию в го[16]. Они ещё не определили, у кого какой цвет фишек; кто ходит первым? Но при этом у обеих сторон есть планы и каждый просчитывает, как избавиться от другого.

У Тен-Тен было преимущество: она умела убивать. Габриэль — нет. А ещё она не собиралась ждать начала партии; Такахаши устраивала победа не на игровой доске, а в реальности. Поэтому она не будет следовать правилам партии, а просто прирежет игрока напротив.

Вот только Адриан… но проблемы стоило решать по мере их возникновения. И вообще, с этими мыслями стоило переспать, чтобы они уложились в голове. Может быть, именно во сне Тен-Тен увидит гениальное решение проблемы?

Из душа вышел Адриан. Он был закутан в огромное полотенце, как в кокон, и едва передвигался. Плагг, завидев своего хозяина, так захохотал, что свалился с плеча Тен-Тен.

— Гусеничка! — всхлипывал котёнок. — Пресвятой камамбер, пацан! Ты чего в эту занавеску укутался?

Кот забрался обратно на плечо Тен-Тен и приблизился к её уху. Такахаши стало щекотно из-за усов.

— Он обычно выходит в малюсеньком полотенчике на причинном месте и долго крутится перед зеркалом, — прошептал Плагг. — Красуется. Ему нравится, каким стало его тело после нашего партнёрства.

Тен-Тен хмыкнула. Сейчас Адриан, значит, застеснялся. Боги, этот ребёнок был таким милым!

Адриан шмыгнул в гардеробную, алея ушами и, наконец, скулами. Хотя бы вечером Агрест снимал с себя те бесконечные слои косметики, что убивали его кожу в течение дня.

— Иди помойся пока, — сказал Плагг, взлетая с плеча Тен-Тен. — Всё равно котёнок сейчас прихорашиваться будет. Маски-фигаски… сегодня какой день недели?

— Всё ещё пятница.

— Ай, блин. Сегодня глина. По средам у него сливочные маски, вот где вкуснятина, скажу я тебе. Он даёт мне вылизать миску, хе. Да иди ты уже. Я передам, чтобы он занёс тебе одежду.

Тен-Тен кивнула и пошла в душ. Ей действительно очень хотелось смыть эту проклятую пятницу в водосток: сначала Андрэ, потом Роджеркоп, под конец Габриэль. Где её сладкая пилюля? Где хорошее настроение и поцелуи?

Проще говоря, ей сейчас очень не хватало Луки. Удивительно, насколько глубоко этот змей успел заползти в её сердце за пару дней нерегулярных встреч. Ей казалось, что они с Лукой знакомы минимум тройку вечностей: он смеялся над её полувоенными шутками, она предугадывала его желания. Воспоминания о минутах с ним наедине отзывались теплом у Тен-Тен в груди.

Конечно, она не знала его достаточно, чтобы решить, сможет ли она провести с ним всю жизнь. Однако она уже начала по нему скучать. А это показательно.

Душ по размерам подходил к комнате и особняку. Тен-Тен в очередной раз неприятно удивилась: ну зачем использовать столько пространства? Это же просто неудобно, особенно для уборки. Навскидку Такахаши могла назвать с десяток углов, где потенциально развивалась плесень из-за плохой чистки.

Нет-нет, она любила небольшие, уютные комнаты и крохотную ванную. Такую, чтобы там можно было без проблем заниматься любовью, но при этом не было возможности спрятаться убийце.

Быстро приняв душ, Тен-Тен вытерлась чистым полотенцем и натянула халат. И первое, и второе принёс Адриан: Агрест старался не пялиться на стеклянную запотевшую дверцу душа, но выходило у парня паршиво. Тен-Тен ощущала его взгляд на своей пятой точке всё время, пока Адриан был в ванной.

Плагг наверняка ухохатывался над своим носителем. По крайней мере, выражение мордочки у квами было слишком довольным, когда Тен-Тен вернулась в комнату. Адриан же отличался пунцовостью щёк и свекольной шеей. Румянец настолько захватил её, что частично переполз даже на грудь — Тен-Тен видела это в вырезе футболки.

На Хлою Адриан, естественно, не смотрел. Парню было по-юношески стыдно за собственную несдержанность. Он увидел больше, чем был должен.

Тен-Тен закинула волосы за спину и улыбнулась. Когда она садилась на кровать, Адриан уставился на пол с усердностью медитирующего монаха. Плагг от этого покатился со смеху и подавился сыром, что в этот момент жевал.

После этого пришла пора Адриану смеяться. Тен-Тен с удовольствием наблюдала за настоящим Агрестом: смех у него оказался громкий, приятный, очень мелодичный. Ямочка на левой щеке выглядела мило, словно в неё закачали эссенцию кавайности десяти щенков. Как можно было вообще помышлять что-то плохое против этого парня?