Золотая кровь

* * *

Утром я готовился к техосмотру, как ко Дню рождения. Приехал на работу свежий и благоухающий — просто загляденье. Серёга и его помощники, Лёва и Дэн, ждали меня в своей норе — стометровой лаборатории, уставленной таким количеством агрегатов, что я даже не мог представить, во что всё это оборудование обошлось.

— Ты им что-нибудь рассказал? — тихо спросил я Серёгу, улучив момент, когда его помощники нас не слышали.

— Нет пока, — ответил техник, напяливая очки, через которые он устанавливал прямую связь с компьютерами лаборатории.

Серёга стал похож в них на здоровенного жука, и общаться с ним было довольно трудно, потому что я не видел его глаз, однако я продолжил допрос:

— А если мы ничего не найдём?

— Значит, плохо искали.

— Вариант, что со мной могли ничего не сделать, ты не рассматриваешь?

Вздохнув, Серёга взял меня за локоть.

— Амос, ты же не маленький! Понимаю, тебе страшно, но будем реалистами: вся эта свистопляска неспроста.

Он, конечно, был прав. Я цеплялся за соломинку.

— Ладно, куда мне сесть? — спросил я, хотя отлично знал ответ, потому что проходил техосмотр сотни раз.

— Всё туда же, — Серёга показал на устройство, похожее на капсулу со стеклянным верхом.

Мы называем её между собой «солярием», хотя предназначена она, конечно, не для того, чтобы ловить загар. На самом деле это агрегат для оперирования моими имплантатами. У каждого Экзорциста он свой, поэтому в лаборатории таких капсул ровно тридцать — по числу членов корпуса. Так что можно не опасаться, что чьи-то багги или вирусы достанутся тебе от предыдущего «пациента».

Раздевшись до трусов, я забрался в капсулу, а Лёва и Дэн принялись опутывать меня датчиками. На это ушло минут пять. Серёга включил агрегат, и лаборатория заполнилась низким гудением. На самом деле оно не такое уж и громкое, и в другом конце зала его уже не слышно, но, когда лежишь в капсуле, кажется, что оно повсюду. Я вспомнил жужжание мух летом, и то, как мы с родителями и младшей сестрой Ксюшей лежали на лужайке за домом и, глядя в небо, слушали музыку, лившуюся из раскрытого окна.

— Приготовиться, — бесстрастно проговорил Серёга, и, хотя он обращался не ко мне, я закрыл глаза.

Раз, два, три, четыре, пять. Вспышка белого света, покалывание в висках, жжение во всём теле. Привычный холод, разливающийся по рукам и ногам. Я цепенел, впадая в анабиоз. До меня донёсся голос Сергея, дававшего указания помощникам. Разобрать слова было невозможно. Прошло секунд десять, и я вырубился.

К сожалению, во время обследования приходится видеть сны. Причём, очень яркие и интенсивные. И они хорошо запоминаются.

Я шёл по тоннелю. Он походил на те, что прокладывают для автомобилей в горах и холмах. Но освещение, прямо скажем, было неважное: горели только фонари на потолке, а располагались они в десяти метрах друг от друга. От этого на дороге лежали жёлтые пятна, края которых едва касались друг друга. Получалось, что я переходил из одного круга света в другой. По сторонам же висела вязкая темнота, и казалось, будто там таились чудовища. Я сжался, как в детстве, когда мама рассказывала мне про домовых, которые прячутся в стенных шкафах, чтобы ночью выползти и утащить меня в страну кошмаров. Вот и теперь я невольно думал о том, что во мраке наверняка прячутся монстры, желающие похитить мои сны. Мои драгоценные воспоминания!

Наконец, темнота рассеялась, и я увидел свет в конце тоннеля. Белый круг рос, я ускорил шаг, и вдруг резко остановился: из воздуха возникла чёрная фигура. За спиной у неё развернулись крылья. В лицо подул ледяной ветер, запахло тленом, по дороге понеслись клубы пыли. Стало душно, и я упал на колени, задыхаясь. Стены сжимались, пол начал раскачиваться, и я повалился лицом вперёд, скребя пальцами асфальт и чувствуя себя выброшенной на берег рыбой!

Вдруг картинка поменялась: теперь я стоял в центре металлического диска, плававшего над пропастью огромной шахты. Горячий воздух был плохо насыщен кислородом, дышать было тяжело, к тому же, пахло сухой землёй.

Вокруг была каменная стена, и в ней виднелось множество ячеек, устроенных на манер театральных лож. В них сидели уродливые тощие существа, от которых тянулись провода. Издалека они походили на марионеток, управляемых невидимым кукловодом.

Я озирался, не понимая, где оказался, хотя эти люди казались мне знакомыми. Сверху спустился огненный шар, из него вытянулись тонкие, похожие на пиявок щупальца и слегка коснулись меня. Он вдруг лопнул, искры посыпались на уродцев, и они начали светиться. Провода, подсоединённые к ним, оборвались, когда существа выпрыгнули из лож. Теперь они уже не казались убогими и хворыми. Скорее, они походили на зомби, но в то же время напоминали Мафусаилов — вот почему они показались мне знакомыми! Рты у них открылись, и из них вывалились скарабеи. Они побежали ко мне сплошным потоком, начали карабкаться по ногам, забираться под одежду, проталкиваться в нос, рот и уши! Я отбивался, давя их сотнями, но насекомых было слишком много. Я почувствовал, что они каким-то образом пролезают мне под кожу и копошатся там, причиняя адскую боль.

Вспышка, и я погрузился в кромешную тьму! Уши будто заложило ватой, но издалека доносился монотонный звук, напоминавший гудение. В висках кололо, и я открыл глаза — какая-то сила заставила меня это сделать. Зрение прояснилось, и я увидел склонившихся Серёгу и его помощников. Лица у них были озабоченные.

— Ну что? — спросил я, с трудом ворочая языком.

Лёва и Дэн принялись снимать с меня электроды, а Серёга дал пластиковую бутылку с минералкой. С наслаждением я сделал несколько глотков.

— Могу тебя обрадовать, — проговорил Серёга, и его тон не предвещал ничего хорошего.

Он снял очки и снова стал похож на человека.

— Руби с плеча, — сказал я, пытаясь изобразить улыбку.

Получилась кислая гримаса.

— Мы ничего не нашли.

— И это плохо?

— Мы это обсуждали, — ответил Серёга с лёгкой укоризной. — Это значит, что над тобой поработали очень основательно.

— И что теперь делать?

— Будем искать дальше.

— Как?

— Есть специалисты, которые смогут разобраться во всём. Ты им тоже по зубам.

— Уверен?

— Абсолютно. Если они скажут, что ты чист, значит, так и есть. А пока, — Серёга бросил на меня суровый взгляд, — уж извини, но я тебя отстраняю.

Я пожал плечами: техник был прав. Я мог представлять опасность, так что ещё спасибо, что он до сих пор не раструбил обо мне по всей Инквизиции.

— Так что это за ребята? — спросил я, уже не пытаясь изображать оптимизм.

— Ты готов пройти более тщательное обследование?

— А у меня есть выбор?

Серёга смущённо потёр подбородок.

— Должен предупредить: речь идёт о глубоком сканировании. Иногда… оно бывает опасно.

— Не слышал о таком, — сказал я настороженно.

— Мы никогда его не проводили. Не было необходимости.

— И что мне грозит?

— Не могу сказать точно.

— Темнишь?

— Нет, серьёзно.

Меня вдруг осенило.

— Слушай, я у тебя есть разрешение показывать меня тем, к кому мы собираемся?

Серёг смущённо кашлянул и снова потёр подбородок. Переглянулся со своими помощниками. Мне стала понятна причина его расспросов: будь у него право проводить обследование Экзорцистов с помощью чужого оборудования, он и спрашивать меня не стал бы: полезай в тачку и поехали к доктору!

— Значит, нет, — кивнул я.

— Ты можешь отказаться, но тогда не будешь больше служить, — виновато проговорил Серёга. — Вероятность вмешательства в твой организм слишком велика, а возможности убедиться…

— Что я чист, у нас нет, — закончил я за него. — Ясно! Ладно, я готов. Куда нужно ехать?

Веснушки на лице техника разбежались и начали хаотическое кружение.

— Ехать? Хм… Думаю, придётся лететь.

— Что⁈ Какого чёрта, Серый, ты же знаешь, как я отношусь к самолётам!

— Туда не доберёшься на поезде, знаешь ли.

— Так куда мы собираемся?

— На Авалон.

Повисла пятисекундная пауза.

— Шутишь⁈ — спросил я тихо.

— Разве похоже?

— Вообще-то да. Иначе я бы не спрашивал.

— Я не шучу, Амос.

— Да туда лететь… чёрт знает, сколько!

— Не волнуйся, мы возьмём «Фаэтон».

Наверное, при этих словах я заметно побледнел, поскольку лицо у Серёги стало сочувственное.

— Слушай, не дёргайся, — проговорил он, хлопая меня по плечу. — Два часа, и мы на месте!

— Два часа в аду! — ответил я, чувствуя, как меня начинает мутить от одной мысли о полёте на сверхзвуковом истребителе.

— Можешь принять снотворное. Тогда…

— Нет уж, благодарю покорно!

Серёга пожал плечами.

— Дело твоё.

— И когда мы туда отправимся? — спросил я без намёка на энтузиазм.

Техник бросил взгляд на наручные часы.

— Думаю, часа через три. Я постараюсь договориться, чтобы нам разрешили вылет.

— И как ты это объяснишь?

— Найду способ, не волнуйся.

— Нет, серьёзно.

— Это моя проблема, забудь.

— Я правильно понял, что меня нежелательно показывать парням на Авалоне, и ты готов на это пойти только из-за того, что иного выхода нет?

Техник кивнул.

— Это из-за имплантов?

— Угу.

— Думаю, они и так знакомы с этими технологиями.

— Дело не в самих имплантах. Скорее, в модификациях. Хотя не думаю, чтобы ты их сильно удивил.

— Да уж! Вряд ли есть что-то, чего они не видели.

— Не стоит забывать про архонтов.

Я усмехнулся.

— Ты в это веришь?

— Конечно. Для меня это факт, — Серёга взглянул на своих помощников, ожидая поддержки, и те дружно кивнули.

— Почему же их до сих пор не обнаружили? — спросил я.

— Ты вообще знаком с мифом про Шамбалу?

— Ясное дело.

— Я имею в виду древнее тибетское царство.

— Да-да, я понял. Эдик мне все уши прожужжал о нём. Он уверен, что там живут инопланетяне, которые за нами наблюдают. И что?

— Её так и не нашли.

— Естественно! Это же вымышленное место. Слушай, при чём тут это? Мы сейчас говорим о кучке компьютерных гениев, которые…

— Разумов! — перебил меня Серёга. — Шамбалой управляют искусственные интеллекты, и они настроены по отношению к человечеству отнюдь не дружелюбно.

— Откуда ты знаешь? Это ведь всего лишь миф.

— Да, но многое свидетельствует об этом.

Я вздохнул.

— Ладно, оставим архонтов, кем бы они ни были, в покое. Ты всерьёз собираешься везти меня на Авалон? Сегодня?

— Я думал, мы это уже решили.

— Да, я согласен, но… всё равно трудно поверить.

— Это единственный шанс, — упрямо проговорил Серёга. — Я сам от этой идеи не в восторге, но больше ничего не остаётся.

— Так я и понял.

— Значит, я договариваюсь насчёт «Фаэтона»?

Я нехотя кивнул. Что мне оставалось? Если технический отдел меня забракует — а Серёга так и сделает — я останусь не у дел, а что может быть хуже для человека, организм которого специально оборудован и настроен для выполнения работы Экзорциста? Я упокоил двадцать восемь человек, не считая последнего. Куда я подамся, да ещё напичканный такими дорогостоящими имплантатами?

Вдруг мне пришло в голову, что никуда идти не придётся: меня не выпустят. Во мне будут копаться, пока не найдут, в чём загвоздка. Никто не позволит двум миллионам золотых рублей просто разгуливать по городу. Так что вся надежда, как и сказал Серёга, только на Авалон.