Шаман

Численность общины: 15 человек

Настроение общины: крайне подавленное

Да и у меня, если честно, настроение не лучше. Знаешь, Ни, мне кажется, что всё это время делал что-то не то…

– Вспомнил про меня, наконец? Я уж думала, что тебе память обо мне отшибло.

Прости. Я вёл себя глупо. Жертвовал собой, причём абсолютно бессмысленно.

– Смысл в самопожертвовании есть только тогда, когда ты понимаешь, чего ты хочешь этим добиться. А ты, друг мой, сильно-сильно запутался.

Именно поэтому нужно двигаться к горе. Я покину Юни и больше никогда не вспомню этот кошмарный мир.

– Но в мире ли дело?

А если не в нём, то в чём же?

– Пока ты задаёшь такие тупые вопросы, мне не стоит даже надеяться на твоё развитие… – разочарованно говорит Ни.

Я знаю к чему ты клонишь. Считаешь, что проблема во мне. Так и есть. Я ничего из себя не представляю. А лишь тень своего брата и всегда ей буду. Отец выковал меня таким. Вот с отцом-то мне и нужно это решать. Займусь собственной перековкой, как только вернусь на Землю.

– Не стану тебя переубеждать, Сандэм. Но ты уже не Александр Войдовский. Ты – Сандэм Войд. Возвращение на Землю это не изменит.

После этого разговора мы с Ни не общаемся целый месяц. Это трудно представить, но мне приходится смириться. Если мой собственный нейроинтерфейс оспаривает мои решения, мне не о чем с ним говорить. В течение этого похода я вообще очень редко с кем-либо говорю. Несмотря на данное Анастре обещание «помочь испытать больше удовольствия», я почти полностью перестаю с ней разговаривать. Даже Андреас как-то неохотно раскидывается своими шутками и колкостями. Моим единственным социальным взаимодействием является регулярный секс с единственной оставшейся у меня наложницей Элиной.

В течение месяца община потеряла ещё пятерых человек. Они не погибли, но решили уйти. Со мной остались только самые верные приверженцы идеи взойти на гору, пик которой покидает мир Юни. Мне уже и самому-то слабо верится в это, но больше мне верить не во что.

Численность общины: 10 человек

И этот день, наконец, настаёт. Я, Андреас, Анастра, Элина, старик Изи и пятеро других избранников покидаем непроходимые дебри Великого Северного леса и оказываемся у подножья. Но не горы… Вернее – не единственной горы.

Целая цепь гигантских тянущихся к небу снежных пиков простирается слева направо и исчезает за горизонтом. Я трачу несколько дней на изучение окрестностей и делаю совершенно точной вывод: эти горы располагаются кругом. Возможно, что они окружают весь мир Юни. И, судя по словам Андреаса, путешественники и географы могут это подтвердить.

– Выходит… Это не гора, а целая… стена гор. Край мира, – говорю я, задумчиво почёсывая прилично отросшую бороду. – Мир Юни заканчивается здесь. Правильно я понимаю?

– Так говорят, – кивает Андреас. – Я никогда не видел вживую стену из гор, но теперь убеждён, что она действительно существует. Как думаешь, Сандэм, что там – за ней?

– Вряд ли то, что я ищу. Но мы в любом случае выясним это, когда поднимемся на самый верх, – я поворачиваюсь к своей общине. – Готовимся, друзья. Этот путь был тяжёл и долог, но мы добрались до точки назначения. Завтра утром мы начнём подъём, который всех нас прославит. Хорошо выспитесь, нас ждёт очень непростое испытание.

С первыми лучами солнца я приступаю к квесту «Подняться на пик горы, покидающей этот мир». Мне в жизни приходилось заниматься скалолазанием. Не профессионально, но определённых навыков я поднабрался. Я поделился опытом со своими соратниками, после чего мы сразу же рванули наверх.

Большую часть работы приходится делать мне, поскольку магия воздуха особенно полезна в освоении высот. Умения, которыми я овладел, когда забирался на гигантское дерево во время испытания леса, тоже изрядно мне помогают. Я впервые за долгое время испытываю хороший настрой.

У нас всё получится.

Так я думал до тех пор, пока мы не потеряли ещё одного человека. Парень подвернул ногу, не успел схватиться за уступ и полетел вниз – назад в Северный лес.

Боевой дух моего отряда дрогнул, но отказаться от затеи никто не решился. Мы поднимаемся всё выше и выше, но пик до сих пор не видно. Третий день мы ночуем в различных ущельях и пещерах, но не можем добраться, похоже, даже до середины этой горы.

На четвёртый день я осознаю, что мои люди не могут идти дальше, а я начинаю чувствовать лёгкую слабость. И всё дело не в усталости.

Тело не выдерживает перегрузку. Всего-навсего. Давление на этой высоте достигает столь низких показателей, что наши тела больше не могут и шага ступить дальше.

Пока что меня мучает обычная слабость из-за того, что я проходил ряд тренировок, становясь космонавтом. Но вскоре и я стану абсолютно бессилен.

Ещё несколько дней мы молча возвращаемся к подножью горы. Уставшие и отчаявшиеся. Мой отряд продолжает поддерживать боевой дух попытками составить новый план поднятия на вершину, но меня уже ничего не интересует.

Но всё кардинально меняется следующей ночью…

Я просыпаюсь от неприятного пугающего чувства, что за мной кто-то наблюдает. Весь лагерь спит. Даже Андреас, которого оставили дежурить, храпит, как медведь зимой.

– Кто здесь? – спрашиваю я.

По какой-то причине никто из общины не просыпается.

– Я давно наблюдаю за тобой, – произносит грубый мужской голос за моей спиной. – Тебе нужна помощь. Как и мне.

В ночной тьме стоит силуэт, который я узнаю из тысячи. Эти широкие плечи, прямая осанка. Страшный блеск глаз, одаривающих тяжёлым взглядом.

Мой отец.

Я понимаю, что это иллюзия или игра очередного бога. Но я ещё не осознаю, сколь большую роль сыграет разговор, который состоится этой тёмной ночью.