Куноичи

Даже удивительно, что под домом Адриана располагался чуть ли не бункер. Подвал был поистине исполинских размеров; судя по внутреннему подъёму, помещение занимало несколько этажей. Потолок шёл по диагонали вверх начиная от входа, которым воспользовалась Тен-Тен, и до огромного витража.

Такахаши нахмурилась. Как это она не заметила такую интересную архитектурную задумку, когда осматривала дом? Только если витраж снаружи выглядел как-то иначе; никаких заслонов, судя по чистоте света, не было. Как же Тен-Тен тогда пропустила витраж? Может, он был не из цветного стекла, а имитировал обычное окно? Или зеркальную поверхность… нет, всё равно что-то не сходилось.

Территориально этот витраж был примерно над кабинетом Габриэля. Тен-Тен не исследовала дом досконально, но… но… откуда квадратные метры? Опять волшебство? Что за…

Она не любила подобные искажения пространства. В мире шиноби ты всегда мог доверять своим расчётам, в отличие от ощущений или глаз — мало ли противников-иллюзионистов бегает. Поэтому Тен-Тен напрягало странное помещение, располагающееся непонятно где.

Ну не было в доме Агрестов никаких башен, чтобы спрятать за собой этот витраж!

Принудительно угомонив сознание, Тен-Тен глубоко вдохнула и осмотрелась. Пустое помещение. Цветы, которые Такахаши поначалу не заметила из-за увлечённости метражом. Белые бабочки — ну здесь не удивительно. Саркофаг.

Саркофаг?

Тен-Тен оглянулась. Ни единой живой души, ни Габриэля, ни супергероев. Девушка перебралась по балкам поближе к удивившему её саркофагу и увидела, что тот пуст. Камера была выполнена из стекла, основа — из железа, выплёвывавшего разнообразные трубки и шнуры в стороны. Внутри лежало покрывало и подушка, изрядно примятые из-за долгого использования.

Внимание, вопрос: где труп?

Тен-Тен ощутила холодок, спина покрылась неприятными липкими мурашками. Медленно Такахаши повернула голову в сторону двери, невидимой с этого места.

Техника замены ведь… она ведь вытаскивает максимально подходящий объект. По весу, форме… по телосложению.

Тен-Тен сглотнула и в один прыжок переместилась к двери. С этой стороны она была практически неразличима, но Такахаши видела оставленную ранее рану. Из-за того, что за дверью не было никакого источника света, щёлка казалась чёрной и крошечной.

Световой браслет, поднесённый к ней, ничего не дал. Ну естественно. Если там бессознательный человек, — или труп, не надо отрицать очевидное, — то он будет лежать за пределами поля зрения.

Тен-Тен потёрла лицо и с силой оттянула кожу вниз. Нервный жест. Глазам стало сухо и холодно, так что девушка отняла ладони от лица и покачала головой: теперь дверь нужно было вскрывать в любом случае. Такахаши не могла оставить потенциального бессознательного человека в темноте, холоде и грязи тайного хода.

Труп она не могла там оставить тем более. Тен-Тен была воспитана в традициях страны Огня, и к усопшим у неё сформировалось уважение. Да, она была шиноби и частенько пополняла ряды мертвецов, но это совсем не мешало ей отдавать дань ушедшим из этого мира.

Дверь, оказывается, не только залепило грязью; с этой стороны створки были залиты веществом, отдалённо похожим на воск. Стало понятно, почему у Тен-Тен не вышло продавить преграду: жвачка между дверьми едва заметно пружинила, но не растягивалась.

К счастью, она легко резалась. Ну и оружие у Тен-Тен было очень острым, куда без этого.

Она почти закончила разрезать жвачку, как услышала механический скрежет, а затем торопливые шаги. Бросив дело на полпути, Тен-Тен запрыгнула наверх, на одну из самых высоко расположенных балок. В это помещение мог прийти только один человек, и встречаться с ним Тен-Тен не собиралась.

Как она и думала, вошёл Габриэль. Мужчина спустился, очевидно, через какой-то лифт, о котором Тен-Тен понятия не имела. Хорошо ещё, что у куноичи был крайне обострённый слух.

— Ты всё ещё не можешь провести синхронизацию?

Точно Габриэль, его голос Тен-Тен хорошо запомнила. Говорил мужчина тихо, но в пустом помещении его баритон расходился по каждому углу, как морская пена по песчаному берегу. Несмотря на большое расстояние между собой и месье Агрестом, Тен-Тен замечательно его слышала.

Как она слышала и Нурру: этот писк она бы никогда ни с чем не спутала.

— Да, Хозяин. Последний всплеск силы акумы… у меня всё ещё болит голова.

Габриэль хмыкнул, но ничего не ответил. Тен-Тен крадучись перелезла через несколько балок, чтобы увеличить радиус обзора.

Ради приличия стоило отметить, что последний «выплеск» чакры Тен-Тен сделала минимальным. Ей было нужно экономить энергию, которой осталось слишком мало. Она не могла себе позволить бездумных растрат.

Габриэль направился прямиком к саркофагу, и противные мурашки сразу же вернулись на спину куноичи. Нет-нет-нет, ну пожалуйста, не иди туда. Посмотри на цветы, поотрывай бабочкам крылья, покорми Нурру, да хоть разбей каждую стекляшку в витражике. Но только не иди к саркофагу!

Он пошёл именно к нему. Тен-Тен коротко зажмурилась, переживая острый приступ сожаления: ну что же происходит с её удачей?! Раньше не было таких казусов, Тен-Тен никогда не считала себя неудачницей. Этот титул принадлежал другим, не ей. А вот попала в этот мир — и понеслось, одно за другим, третье за вторым. Что ни день, то приключения, что ни действие — то с последствиями.

Нурру, очевидно, почуял что-то: поднял голову и уставился на Тен-Тен огромными от удивления глазами. Такахаши жестом велела мотыльку молчать, и квами, отставший от своего хозяина, ошалело кивнул.

Затем Габриэль закричал.

Это был вопль, исходящий, казалось, из самой его души; так кричали на похоронах возлюбленные, что шли потом за своей половиной в иные миры. Тен-Тен пробрало до костей. Чужой крик отдавался в её ушах и вибрировал в теле даже после того, как Габриэль захрипел.

— Где она… где она?!

Мужчина практически лёг на саркофаг, смотря сквозь стеклянную преграду. Словно если Габриэль ещё немного выпучит глаза, то увидит пропавшую оттуда… Эмили, выходит. Эмили Агрест, которую отец Адриана хранил в холодильнике, словно какой-то окорок.

Но это если Эмили была мертва. А если нет, и за дверью теперь лежит бессознательный человек? Ни в чём не виновный, на минуточку. Тен-Тен не хотелось об этом думать.

— Нурру! — взревел Габриэль, поднимаясь. — Подними тёмные крылья!

Атмосфера изменилась за долю секунды: только что мужчина выл и царапал стекло, а теперь вокруг клубились сгустки темноты и ненависти. Нурру засосало куда-то в район шеи мужчины, прежде чем фигура Габриэля изменилась

Он стал выше и шире в плечах. Мощнее. Вместо дизайнерской одежды теперь на нём был тёмно-фиолетовый костюм, в руках Габриэль держал трость. Предчувствуя худшее, Тен-Тен предположила, что внутри могло быть оружие. Дай боги, чтобы не огнестрельное.

Она прикрыла глаза и вцепилась пальцами в балку под собой. Что-то ей подсказывало: это не будет лишним.

И действительно.

— Слушай меня, акума! — зашипел Габриэль.

Она слушала.

«Слушай меня, акума!» — повторил его голос, многократно умноженный силой и магией Бражника, у неё в голове.

— Ты подчинишься!

Она хотела.

«Ты подчинишься!»

Но она не собиралась делать этого.

— И тогда твоя смерть будет лёгкой!

Это было больно.

«И тогда твоя смерть будет лёгкой!»

Больно, блин!

Тен-Тен крепко зажмурилась, на лбу у неё выступил пот, тело тряслось, словно в лихорадке. Пальцы глубоко вошли в деревянную балку и, кажется, куноичи сорвала себе пару ногтей.

Вместо Габриэля и Бражника снова был БОГ. ОН ошарашивал своей силой и мощью, бил по мозгам всесильным голосом, отдавал приказы, которым хотелось подчиниться. Тен-Тен чувствовала себя так, словно её придавило многотонной каменной плитой: ни вдохнуть, ни сказать что-либо. Ноги и руки были слабыми, как макаронины.

— Подчинись! — приказал Габриэль, стукнув тростью по полу.

«Подчинись!» — заревел приказ в голове Тен-Тен, взрываясь болью в висках и слабостью в теле.

Пальцы разжались, и Такахаши медленно соскользнула с балки. Падение на пол выбило из неё весь дух, перед глазами заплясали звёзды. То приближаясь, то отдаляясь, они превращались в крошечные искорки или раздувались до размера Солнца.

БОГ молчал. Тен-Тен переводила дух, слепо моргая. Глаза слезились, дрожь в теле не прекращалась. Кое-как собравшись, Такахаши перевернулась на живот и медленно встала на четвереньки.

Она снова вспомнила, что не было никакого БОГА. Только Габриэль и Бражник. Но ей потребовалось почти пять секунд молчания мужчины, чтобы вернуть себе это знание.

Непорядок.

Кунай скользнул в ладонь из рукава, глаз привычно отмерил расстояние. Секунда на бросок и полёт оружия, прежде чем оно вонзится в глотку мужчине. Бражнику, Габриэлю, БОГУ — неважно, любой из них захлебнётся в крови, когда из горла у них будет торчать одна только стальная рукоятка.

Она уже начала движение, как в её голове раздалось сразу два голоса.

«Подчинись!» — немного неуверенно приказал БОГ.

«Не убивай!» — истерично взвизгнул Нурру.

В последнее мгновение Тен-Тен сместила руку, и кунай полетел на пару сантиметров левее, чем должен был. Железо срезало выступающую часть костюма Бражника, оставив при этом самого мужчину в целости. Не давая Габриэлю времени прийти в себя, Тен-Тен бросилась вперёд, преодолевая сопротивление тела.

О, больше всего в этот момент она желала подчиниться приказу Бражника, чтобы её боль, наконец, закончилась. Неповиновение ощущалось ломотой в каждой косточке, растяжением души, подавлением. Но воля Тен-Тен была намного сильнее, чем приказы обычного человека. Пусть они и были усилены магией.

От удара под дых Габриэль задохнулся. Кулак другой руки вошёл в мягкое место под челюстью; клацнули зубы. Агрест от силы удара подлетел практически до потолка и рухнул с этой высоты вниз, чтобы больше не шевелиться.

Тен-Тен опустилась на пол, переводя дыхание. Во рту было сухо и горько, словно её опять отравили песчаники. Голова кружилась, и мир вокруг казался деформированным, ненастоящим. Сложив пару печатей, куноичи применила к себе лечебную технику — слабенькую, почти не помогающую.

Девушка подползла к Габриэлю и нащупала пульс. Агрест был жив. Вот же магия: обычный человек после удара Стального Ветра не то что не поднялся, но и прекратил бы дышать. А здесь ничего. Лежит, будто так и надо, и даже все зубы на месте.

Тен-Тен скрестила ноги и глубоко вдохнула сырой воздух. Бабочки, летающие вокруг, добавляли ситуации сюрреализма: только что произошёл один из самых коротких боёв за жизнь Тен-Тен, — при этом он не прошёл без последствий, — а они тут порхают, словно ничего не произошло.

Чтобы прийти в себя, ей понадобилось около десяти минут. И даже по прошествии этого времени Тен-Тен чувствовала тошноту, словно кто-то только что хорошенько приложил Такахаши по голове. Куноичи едва встала из-за этой дурноты.

Пнув бессознательного Бражника, Тен-Тен нахмурилась. И почему она не спросила, какой у Нурру Талисман? Сейчас бы отобрать эту побрякушку, и всё.