На ступень выше

Ле-Кастелле (Франция)

Было пасмурно.

Вообще этот уик-энд выдался довольно-таки влажным. Чего стоили пробные заезды в четверг и вчерашние тренировки. Да и сегодня с утра как будто опять моросило.

Ну что поделаешь — весна такая…

А я, сидя в тёплом от энергии двигателя кокпите, мог про себя сказать в эти минуты только одно.

Как же мы вчера облажались.

Календарь чемпионата предусматривал десять этапов по три гонки. Для первой стартовая решётка определялась по итогам первой пятничной квалификационной сессии, для второй и третьей гонок — соответственно по двум лучшим временам во второй квале. Именно поэтому настроение у меня (да, думаю, и у группы персонала на пит-уолле) было не очень.

Дневная квала проходила на подсыхавшей после дождя трассе, и я рассчитывал повторить свои прошлогодние успехи в Аудру и на «Москоу Рейсвей». Однако всё обернулось не совсем так, как задумывалось.

У команды практически не было возможности подобрать сейчас идеальные настройки для более-менее сухих условий, и пришлось ориентироваться по данным тестов. Но трек ещё не был полностью сухим, поэтому развал и схождение колёс на всякий случай выставили поменьше, да и по аэродинамике сделали промежуточное решение. Хорошо, что хоть подвеску должным образом отрегулировали.

Шины грелись плохо, так что ждать какого-то космического результата не стоило. Утешало то, что в таких же условиях находились и все прочие участники.

В той сессии, по моим прикидкам, процентов восемьдесят зависело от навыков самого гонщика, и лишь остальное — от текущего потенциала машины, способного поменять результат на пару десятых в лучшую сторону или на шесть — в худшую. При дожде, если сравнивать, значение по большому счёту имел один пилот; при сухой же погоде — для этой техники максимум наполовину.

У меня было всего двадцать минут, чтобы показать время, но я проезжал круг за кругом, вилял туда-сюда на медленных витках, а резина всё не приходила в рабочий режим. Да, я был на сликах: «дождевые» тогда уже не годились.

Минут через десять только после начала мне удалось кое-как привести шины в чувство. Почему в «четвёрке» я об этом не задумывался? Может, техника была другая — или я сам ещё был опьянён драйвом от обретённой возможности ездить на болиде и не замечал таких технических тонкостей. В то время как они, как я теперь понимал, могли играть одну из ключевых ролей в работе на трассе.

В итоге — скромное семнадцатое место на решётке. Правда, стоит учитывать и плотность результатов: я уступил поулмену Лэнсу Строллу всего девять десятых. Мазепин же, квалифицировавшийся двадцатым, — почти полторы секунды.

Вечерняя сессия была сухой и прошла по более удачному сценарию. Я смог-таки собрать пару неплохих кругов — ну как неплохих… двенадцатое и четырнадцатое время для оставшихся гонок этапа. А Джорджа дисквальнули за недостаток топлива, и ему светило два раза стартовать с конца решётки.

В чём дело? Я как будто боялся атаковать на поворотах. Боялся вылететь и врезаться в стеную. Разбить болид, стоящий немалых денег, и повредить себе что-нибудь. Например, удариться головой.

Я спокойно выдохнул в приоткрытый визор, слушая холостой рокот своего и чужих движков.

Вот что у меня, выходит, за проблема. Не хочу, чтобы повторился прошлогодний кошмар. Комплекс вины? Перед собой, перед родителями? Как же всё сложно, блин…

Но у меня ведь есть время, чтобы преодолеть в себе эту несвойственную мне нерешительность. Хотя бы два этапа на раскачку. Дальше должно пойти само собой. Или я недостоин называться гонщиком.

Я надвинул визор, чтобы не было видно, как я рассматриваю прелестную заднюю часть грид-гёрл, держащей указатель с моим номером и именем, размял руки в перчатках, помахал в камеру подошедшего ненадолго ко мне оператора и в очередной раз мысленно пережил всё случившееся со мной в эту зиму.