Серафима спешит на помощь

Глава 6. Откровенный разговор

Информация про какое-то там проклятье мне совсем не понравилась. Но мало ли, что человек с похмелья скажет? В общем, сейчас будем разбираться.

— Иди, водички попей, что ли. Полегчает. И раз ты тут хозяин, скажи — там на кухне чуток еды лежит, это все запасы? Или где-то есть ещё? Потому что если это всё, то нам на двоих на один зуб, надо где-то добывать. Ужин уже не из чего готовить.

— Что? А, припасы… Если не принесут, слетаем.

— Куда?

— В деревню.

— А они будут рады нас видеть, в той деревне?

Доведись до меня, если бы ко мне с неба свалился похмельный мужик верхом на скелете скотины, я б не то, что еды не дала, а по башке треснула да послала туда, откуда взялся.

— Что значит — не будут рады видеть? — не понял он. — Это моя деревня, я защищаю их от нежити Туманного леса, который здесь недалеко!

Ну хоть защищает кого-то, не только квасит, это уже хорошо.

— А что, нежить приходит? Это вот те скелеты бродячие, и ещё всякая фигня, которая пахнет падалью, да? Типа сдохли, но не до конца?

— Верно, миледи Серафима, — сказал он с поклоном.

— И как, часто приходят? — может быть, тут нужен ещё один охранник от нежити?

— Раз в седьмицу — непременно. Иногда чаще. Но в ночь Чёрной луны их основательно проредили, наверное, пока будет потише. А потом новые народятся. Не бойтесь, миледи Серафима, сюда не придут.

— Да я не боюсь, — пожала я плечами. — Ну неприятно, но много же что неприятно. Если объяснишь, как их бить, я помогу.

И вот тут он вытаращился на меня ещё сильнее, чем когда понял, что я как-то там не так замешалась в его жизнь.

— Поможете? Бить нежить? Вы вообще о чём, миледи Серафима?

— Я о том, что мне тут нужно будет как-то оправдывать своё существование. Ну, что-то делать, за что меня кормить и поить. Я умею охранять и защищать.

И смотрю на него, внимательно так смотрю.

— Вы? — прямо можно представить, как там у него в голове шестерёнки вращаются.

— Я. Я дома в охране работала, — что, пусть знает. — Если здесь нужно научиться бить нежить — я готова.

— С ума сошли, миледи? — о, а вот и призрачный Эдрик нарисовался. — Какая вам нежить, скажите? Что за глупости?

— Почему это глупости? Нужно же мне что-то делать?

— Вам нужно спасти Хьюго!

— От кого? Ему угрожают? — я в натуре ничего не понимала. — Так, дорогие хозяева, настоящие и призрачные, пойдёмте-ка внутрь, и вы мне всё расскажете. Или сядем поесть, и расскажете, хорошо? Не знаю, как у вас, а у меня уже живот к спине прилип!

— Прошу вас, миледи, — не стал спорить Хьюго. — Или — оставайтесь здесь, — он кивнул на ступеньки, — я всё принесу. Там… не слишком хорошо.

— Правильно, потому что убираться нужно хоть иногда, — сообщила я. — Пошли, покажешь, как печка работает, омлет сделаю.

Я не бог весть какой кулинар, умею готовить только самое простое. Кашу там варю, могу курицу сварить и вермишелью заправить, или картошку поджарить. Но когда были деньги, конечно, предпочитала заказать готовое и не морочиться. А когда денег совсем мало — ну так есть доширак с майонезом, еда на все времена. У них-то тут однозначно нет никакого доширака, но чем-то же они питаются! Все мужики, которых я встретила ночью в лесу, были вполне так в силе, заморенными не выглядели. Значит, не пропадём.

Мы отправились с ним на кухню, и оказалось, что возле огромной печи есть ещё и маленькая, как бы на одну конфорку. Вот там-то Хьюго и разжёг как-то огонь, едва ли не пальцами. Тоже так хочу!

Я отправила его за водой, отшоркала куском щепки сковородку, спросила — есть ли масло или что-то другое жирное, и получила кусок сала. Отлично, будет омлет со шкварками. Он что-то говорил мне насчёт положено, или не положено, или ещё какую ерунду, но я отмахнулась и сказала ему сидеть и не отсвечивать. Или можно пока хлеб нарезать.

— А пить-то что? — до меня дошло, что нет ни чая, ни кофе.

— А что, я разве там всё выпил? — не понял он.

— Ты-то, может, и не всё, но я бы утро с алкоголя не начинала. Хотя если у тебя башка трещит, то тебе полечиться надо. Чай? Кофе? Трава какая-нибудь, которую заварить? Я бы горячего выпила.

Он прямо изумился.

— Скажите, прекрасная леди, каких заморских трав вам не хватает. Я велю привезти.

Велит он, значит, привезти. Ладно, подумаем.

Пока шкварки зажаривались, я взбила яйца с молоком на омлет, нашла соль, ещё повела носом — нет ли зелени, но если тут горы и осень, то какая тут зелень? Это дома в магазине есть всё в любой сезон!

Когда омлет дошёл до кондиции, накрытый другой такой же сковородкой, я разложила его по двум тарелкам и поискала на столе вилки. Не нашла, нашла ложки. Фиг с ним, хоть так. Вылила себе в чашку остатки молока.

— Пошли, что ли, — кивнула хозяину.

Он подвис и смотрел на меня несколько изумлённо. Никогда не видел, как еду готовят? Да вряд ли. Что тогда не так?

— Что-то не так? — я ж всегда прямо спрашиваю.

— А что вы ещё умеете, прекрасная леди?

— Да что надо, то и умею, — сказала я. — Про боёвку если не веришь, потом сам можешь проверить, а пока пошли.

Мы выбрались на ступеньки, немного нагретые скупым позднеосенним солнцем, и сели, тарелки взгромоздили на колени, а чашку с молоком я поставила рядом с собой. Что там он себе налил — не смотрела, и не хочу.

— Так это, давай уже рассказывай — я ведь правильно понимаю, что всё не просто так? И ты потащился в лес за мной ради какой-то великой цели?

— Госпожа, Хьюго вам этого не скажет, придётся мне, — сверху плавно спустился призрачный старец.

— Да мне без разницы, кто скажет. Главное, скажите уже.

— Ваше появление — спасение для него. Вы же поможете?

— А что сделать-то нужно?

— Для того, чтобы сохранить его рассудок и жизнь, вам нужно выйти за него замуж.

— В смысле — замуж? — не поняла я.

Как-то фантастично звучит. Это девчонки обычно хотят замуж, нормальные девчонки, кто прошаренный насчёт семейной жизни, и прям хочет любить мужа и растить детей, или кто не хочет работать, а хочет, чтобы муж обеспечивал, ну или просто красивую свадьбу, дорогое кольцо и свадебное путешествие на море. Мужики и парни жениться не хотят никогда, им и так хорошо.

— Я не думаю, что там, откуда вы к нам прибыли, люди не женятся и не выходят замуж, — фыркнул призрак.

— Вполне, — пожала я плечами.

Просто обычно так женятся, что смотришь и понимаешь — лучше не надо.

Мои три детдомовских подружки все замужем побывали. Иринка прямо в восемнадцать выскочила, по залёту. Ну, родила в браке, а потом оказалось, что муж пьёт, не хочет работать, да ещё и поколачивать начал. Мы Иринку с сынишкой из того брака спасали всей компанией — чистили рожу мужу, запугивали его родителей, потому что они грозились отсудить Иринкиного ребёнка — мол, раз она детдомовская, то пьянь и шлюха, и ещё выселяли того мужа из Иринкиной однушки. И потом ещё с мелким сидели по очереди, кто мог — потому что ей надо было работать, папаша алименты платить не разбежался. В общем, сейчас у неё всё неплохо, выучилась, поваром работает, правда, с утра до ночи, сын в школе уже учится, самостоятельный — умеет и еду разогреть, и уроки сам сделать. Но сказала — больше в этот ваш замуж ни ногой, родила одного ребёнка — и хватит, этого бы на ноги поставить.

Надюшка как раз больше всего на свете хотела замуж, чтоб детей много, и заботиться о них и о муже, облизывать, носки вязать, борщи варить и вот это всё. Её будущий муж у неё торт заказывал — она крутой кондитер, у неё была прямо мечта-мечта — научиться стряпать торты, она и научилась, и стряпала на заказ. И вот встретились, закрутилось у них, он почти сразу её замуж позвал. А человек был непростой, сильно старше неё, с должностью, с хорошей зарплатой и большой квартирой. Ну, она поскакала в тот замуж, закрывши глаза, родила сына и дочку — погодков, и когда была беременная третьим, то тут и оказалось, что у мужа наклёвывается вторая семья, с такой же непростой фифой, как он сам, и там тоже ребёнок на подходе. И тут разве что Надюшку просто выселили в квартиру, которую он купил ей и детям. И денег не жалеет, говорит — тоже его дети, но ей в каждой копейке чуть ли не письменно приходится отчитываться, и он постоянно ей нервы мотает — куда тебе так много. А то, что детей трое, и что всех нужно одеть-обуть и на кружки всякие водить, и не дай бог, кто заболеет, то лечить — ну, это не его забота уже. Она бы и сама снова работать пошла, но дома с детьми не получается, а вне дома никак не может найти такой график, чтобы вписываться со всеми её детскими делами. А бывший ещё и пилит — мол, ты мать, вот и смотри за детьми, будешь оставлять детей одних или с няней — перестану деньги давать.

А Верке сильнее всех не повезло, её муж просто избил, она на пятом месяце была. Выкинула и больше не может иметь детей, да и сломанная рука срослась как-то плохо. Но свадьба была красивущая, и кольцо с бриллиантом, и свадебное путешествие на Бали. А чем закончилось, называется.

Я понимаю, это крайние случаи. Но у других всё равно — мало денег, если есть дети — то совсем мало, нередко нет своего жилья, а если есть, то в ипотеку, зато есть куча причуд у этих самых мужей и их родственников. Детей нужно тащить самой, причуды мужей терпеть, а что в ответ? Как же, дорогая, ты так хотела замуж и детей, вот и получи.

Так вот, я, если что, замуж не стремилась совершенно. Мне было нормально. А когда кто-нибудь не слишком умный начинал говорить про часики тикают, посылала далеко и без жалости. Мечтала накопить на первый взнос в ипотеку, да вот не вышло. Думала — сначала своя квартира, там посмотрим.

И вот тут мне начинают что-то заливать о том, что надо спасти мужика замужеством. Это где такое видано, где такое слыхано? Да нигде.

— Так, с этого места поподробнее, пожалуйста. Зачем мне выходить замуж? — строго спросила я обоих, живого и призрачного.

— Это особенность проклятья, — тут же ответил мне Эдрик. — Понимаете, так случилось, что все мужчины-маги, родившиеся в определённый день, прокляты. И в какой-то момент жизни начинают сходить с ума. И представляют опасность для окружающих. И в конце концов умирают. К счастью, есть способ спастись. Для того нужно в точно такую же ночь Черной луны отправиться в Туманный лес, там встретить девицу из-за грани мира, поцеловать её, привезти домой и жениться. И после свадьбы проклятье уже не будет властно над тем магом.

— И что, все те идиоты, от которых я убегала, хотели поцеловать меня и жениться? — не поверила я.

— Девиц мало, всем не хватает. Континент велик, страдают от проклятья жители всех его стран.

— Только маги?

— Только маги. Но светлым магам подойдёт любая девушка, а вот тёмному нужна чужеземка. Иномирянка.

— Попаданка, ага. И откуда в том лесу берутся попаданки?

— Их затягивает специально, чтобы они могли спасти тёмных магов. Поцелуй устанавливает связь, и если, гм, повторять, то она крепнет.

— А если пойти и трахнуться, то совсем хорошо будет? — надо же знать, да?

— Э… наверное, да, я надеюсь, что понял вас правильно, уважаемая леди Серафима.

— Так может и замуж не надо?

— Обряд должен закрепить вашу связь.

— Так, ладно. А если девушка попала, но до утра её никто не поцеловал?