Как (раз)очаровать дракона

Глава 6

Ланс медленно сел и, свесив голову на грудь, сжал ладонями виски.

Я притихла рядом, почти физически ощущая его боль. Давила и вина, которую я ощущала за собой.

Ещё утром этот гордый, сильный мужчина, выглядел как модель из гламурного журнала. От него было глаз не отвести. А связался со мной — и здравствуй чёрная полоса.

За несколько часов я подставила его два раза, кардинально сократила жизнь, довела до физического изнеможения, подвела к грани нервного. И вот он сидит на полу, покрытый с ног до головы взвесью, пытается смириться с тем, что я испортила ему не просто день — жизнь.

Однозначно, для него я не спасительница, которой сужено избавить от проклятья, а роковая губительница, злобушка, что из благих намерений упокоит и прикопает. По случайности.

— Прежде мне, Ланс, не приходилось встречаться с магией. — Слова раскаяния застревали в горле комом. Я обхватила руками себя за плечи. — Это не освобождает меня от ответственности… — Нечаянно прикусила раненую губу и вздрогнула. — Но, если бы я только знала, что от украшения зависит чья-то жизнь, постаралась, чтобы оно попало в нужные руки.

Помассировав виски, Ланс покачал головой и посетовал:

— Не понимаю, что происходит. Я думал, что проиграл, что ухожу в бездну, но капля вашей крови и искренние слёзы сотворили чудо. Вы, Элеонора, подарили мне день.

Он убрал с лица пыльные, похожие на седые, пряди, и я поймала на себе его внимательный, пронизывающий взгляд, которым он словно пытался проникнуть в мой разум.

Тут и слова, сказанные им, дошли…

Это что же, капля моей крови — день его жизни? А много капель — много дней и долгая жизнь? От жуткой догадки по телу прошёл холодок. Я поёжилась и, всеми силами сдерживая нарастающий страх, покачала головой.

— Не может быть. Я же не та.

Главное, не показывать, что догадываюсь о коварном замысле, выбраться из особняка и сбежать…

— Именно так, Элеонора, — подозрительно бодро, даже воодушевлённо возразил Ланс. — Часы добавили песчинку, когда вы прокусили губу, кровь смешалась со слезами…

Пока он искал случившемуся объяснение, я тихо отползала, увеличивая между нами расстояние. Но стоило упереться спиной в перевёрнутый стул, раздался грохот.

Ланс повернулся.

— Элеонор-ра! — гневно пророкотал, испепеляя хмурым взглядом из-под сведённых бровей. — Надумали себе, что я намерен выпустить из вас всю кровь и заставить рыдать?

Я уже не скрывала намерения сбежать. Вскочив на ноги, сиганула через стул, да запнувшись обо что-то, больно приземлилась на четвереньки.

— Клянусь. Я не причиню вам вреда! — Его глаза сверкнули в сумраке магическим золотом. — Откуда у вас такая жуткая фантазия?

— Это здравый смысл. Посудите сами, иного варианта избавиться от проклятья мы пока не придумали.

— Я дал клятву.

— Дайте более подробную! — Я уже почти доползла до дыры в стене и готова была прыгать. Только магическая клятва Ланса останавливала. Однако не помешает подстраховаться тщательнее.

— Клянусь, я не намерен проливать вашу кровь каким бы то ни было способом и не имею желания доводить вас до слёз. Хотя хорошей взбучки вы однозначно заслужили.

— Если нарушите обещание, я сама прокляну вас!

— Занимайте очередь, — фыркнул он, не сводя с меня красивых глаз с длинными тёмными ресницами. Их колдовская синева за мгновение сменилась огненным золотом. Пугающе и волшебно одновременно. И даже не знаешь, сердце бьется как сумасшедшее вот восторга или страха?

— То есть вы клянётесь ни капельки, ни в коем виде не причинять мне вреда?

— Да, невыносимая! Да! Да-а! — от утробного рычания завибрировала комната. На миг мне даже показалось, что его лицо и шея покрываются чешуйками. Довела, называется, до белого каления. Но обошлось.

— Ладно! Так и быть. Поверю.

Ланс от помощи отказался. Щадя его мужскую гордость, я сделала вид, что не замечаю, как из-за слабости он цепляется за стену, как покачиваясь бредёт до стола, как облокотился на него, тяжело дыша…

Пока он приходил в себя, набралась мужества, повернулась к своей ловушке. Взгляд упал на чёрный, закопчённый камин с оплавленной решёткой и такую же зеркальную раму с мутными осколками стекла.

Неужели я угодила в зазеркалье? Да уж, в магическом мире возможно и не такое. А в остальном комната ничем не примечательная, с книжными шкафами, покрытыми густым слоем пыли, диванчиком, стульями и столом-секретером, надо которым подозрительно склонился Ланс.

Подойдя и заглянув ему через плечо, увидела, как он ногтем выводит на пыльной столешнице: «Мадам Маринелла, вы несправедливы…» Он продолжал писать красивым, витиеватым почерком, однако буквы задрожали и превратились в непонятные закорючки. Мне ничего не оставалось, как от досады вздохнуть и отойти.

Обидно, но имя ведьмы теперь я знаю. Хоть что-то узнала после всех злоключений.

Когда мы выбрались на улицу, уже зажгись фонари.

Ланс чувствовал себя лучше, но не так бодро, как прежде, поэтому шли мы медленно. И всё же даже в таком состоянии он проявил галантность — предложив свой локоть. Наверно, потому что без присмотра я то и дело влипаю в неприятности.

Так, держась за него, я шагала по мрачному саду и украдкой осматривалась, выглядывая ушлую Кошку. Чутьём чую — объявится. Тогда поймаю хитрую гадину и хвост ей откручу!

— Что-то не так? — моя нервная суетливость не осталась незамеченной. — Элеонора, не бойтесь никого. Я с вами.

Я улыбнулась впервые искренне, и Ланс неожиданно спросил:

— Чего вы хотите больше всего?

— Домой, — ответила не задумываясь.

— А кроме этого? От жизни в целом?

— Здоровья, семьи, счастья.

— Благородные цели. Но чего бы вы хотели именно для себя?

— Крепкой семьи, счастья, достатка.

Задумавшийся Ланс помог мне перебраться через разросшийся кустарник, который так и норовил зацепиться за юбку.

— Позвольте тогда полюбопытствовать, почему вы решились на такой отчаянный шаг, как расторжение брака?

Не люблю раскрывать душу перед малознакомыми людьми, однако Ланс несколько раз спас меня. Не хочу больше лгать ему.

— Как оказалось, ви́дение счастья и семьи у нас разные. Не говоря уже об остальном, — вспомнив, как Олег, пойманный на измене, начал нагло втирать про цивилизованных людей, стремящихся к свободе, вздохнула. И впервые без горести. События нынешнего дня столь насыщенные, что прошлые беды отступили. Да и Олег в сравнении с Лансом как песчинка перед благородным самоцветом.

— Это был брак по расчёту? Или по родительскому сговору?

— По моей наивности и вере в большую чистую любовь, чтобы один раз и навсегда. А вот с его стороны был расчёт, — вспомнила, как не замечала, что люблю лишь я, а Олег позволяет себя любить. Как он сел на шею, а я, дурочка, пахала как лошадь. И где были мои глаза?

— Никто не идеален.

— Да, но знаете, что самое обидное? — Со степенным, аристократичным спутником, я неожиданно перешла на вы. — Меня обвёл вокруг пальца не только бывший муж, но и кошка. Теперь даже не знаю, что обиднее.

— Та чёрная? — с ходу догадался он. — Она мне с первого взгляда показалась подозрительной.

— Не умаляю степень своей вины. Однако вы должны знать: она говорящая и утверждала, что я не должна вам доверять, потому что вы хотите меня погубить. И очень настаивала, чтобы я заглянула в окно особняка. Может, она фамильяр вашего врага?

— Хм… — Ланс призадумался. — Нет, она однозначно не фамильяр. Конфликтов с животными я никогда не имел. Если только несчастная тоже пострадала от ведьмы? Странно всё это. Однако меня больше поражает: почему вы, Элеонора, последовали советам подозрительной кошки? — Оценив мой виноватый взгляд, со вздохом покачал головой: — Наверно потому, что я казался вам не менее странным и подозрительным?

— По правде, я думала, что вы хотите принести меня в жертву.

Брови Ланса, ставшие из-за пыльной взвеси светлыми, взметнулись.

— Вы мне ничего не рассказывали, а я сделала неверные выводы. А что я ещё должна была думать?

— Я, Элеонора, скован молчанием, вдобавок ничего не помню. Приходится прислушиваться исключительно к своему внутреннему зверю.

Я спохватилась.

— Ланс, скажите… Вы человек?

— Дракон, — буднично ответил он. А я опешила. Хотя вполне можно было ожидать от магического мира, где есть проклятия, ведьмы, говорящие кошки, горгульи… Кстати!

— А разве драконы по силе не превосходят ведьм?

— Превосходят во всём, многократно, однако некоторые из ведьм обладают древнейшими артефактами, которые иногда используют по настроению.

— То есть, вы испортили ведьме настроение?

Он не ответил, увлекая за собой в небольшой переулок, к небольшому питьевому фонтанчику.

Я обрадовалась, подбежала, приникла губами к холодной воде.

Утолив жажду, отступила, чтобы дать напиться Лансу, однако он, смочив в небольшой каменной чаше платок, поднял руку — и прохладная влажная ткань коснулась лица.

Он бережно, почти ласково обтирал мои чумазые щёки и ещё более трепетно израненную губу с подбородком, стоя так близко, что я могла наслаждаться его притягательным ароматом — пряным, терпким, с глубокой древесной ноткой. Мужской запах Ланса хотелось вдыхать полной грудью, чтобы запомнить и сохранить в памяти навсегда. К тому же сама забота трогала. Правда, вряд ли мы станем чище.

— Спасибо, — улыбнулась, смущаясь пристального, обжигающего взгляда. — Но нам бы хорошенько отряхнуться. Я себя не вижу, а вот вы теперь в сером сюртуке. И почти седой.

— Лучше купить новую одежду.

— Так-то да, но на кону ваша жизнь, — напомнила ему. — Остались сутки.

— Ваша интуиция что-то подсказывает?

— Нет, — покачала головой, влажной кожей ощущая его мерное дыхание. Ничего особенного, но проступили мурашки. И отнюдь не от прохлады. — Но как только что-нибудь подскажет, сразу скажу вам.

— Тогда не возражаете, Элеонора, если мы в таком случае пока что будем следовать подсказкам моей интуиции?

— И что же говорит ваша интуиция? — Я подняла голову. Наши взгляды встретились, и сердце пропустило удар. Даже будучи чумазым Ланс необычайно хорош. Одна его улыбка чего стоит. И взгляд, от которого из-под ног уходит земля. Как жаль, что из-за недомолвок, недоверия у нас всё пошло наперекосяк, и мы потеряли драгоценное время.

— Она твердит, что я мерзавец, раз моя спутница, такая прехорошенькая, вынуждена щеголять в обносках. — Он угрюмо оглядел платье Дейны и покачал головой. — Так что обновим одежду, поужинаем и тогда, быть может, получится придумать выход из нашей ситуации.

— Ваш план не так уж плох, — улыбнулась шире, покорённая неожиданным комплиментом. От смущения на щеках, наверно, проступил румянец. Хорошо, что его в сумерках не заметно.

— Думаю, вы, Элеонора, не менее голодны, чем я.

— Точно! Кстати, а сколько вы уже не ели?

— О-о, целую вечность! — он подмигнул. — Поэтому не советую меня задерживать. — Свёл брови и изобразил грозного, свирепого злодея, почти Мефистофеля. Однако в его глазах плескалось озорство, поэтому я не испугалась и рассмеялась.

— Как скажете, Ланс.

— Вот так бы с самого начала, — проворчал он, отходя от каменной чаши фонтанчика. — А то задали вы мне жару.