Аристократы улиц

— Конечно. И можете звать меня просто Эспер.

Мы поднялись на третий этаж, где располагались один-единственный кабинет и большая приёмная.

В приёмной сидела секретарша — типичная блондинка с длинными ногами и упругой грудью третьего размера. Белая блузка была расстёгнута на четыре пуговицы, почти полностью оголяя грудь, а юбка была такой короткой, что скорее напоминала пояс.

Чёрт возьми, как банально. Большой начальник и блондинка-секретутка, основные обязанности которой явно связаны не с бумагами.

— Верочка, — обратился к ней Вашин. — Радимир Ярославыч у себя?

— У себя, — промурлыкала Вера.

— Подождите здесь, Эспер. Я узнаю, может ли он вас принять.

— Нет необходимости. Я сам спрошу.

— Подождите, но…

Я подмигнул Верочке и решительно направился в кабинет. Для приличия постучал и сразу же вошёл.

Радимир Левин оказался такой же стереотипной «большой шишкой». Толстый мужчина в дорогом костюме, с блестящей лысиной и маленькими глазками, что были едва заметны на одутлом лице. От него несло неприятной смесью дорогого парфюма и пота.

— Вы кто? — неприветливо каркнул он.

— Эспер Александрович… Терновский, — сказал я и закрыл за собой дверь. — Рад познакомиться, Радимир Ярославович.

— А, это вы. Уже фамилию успели получить. Послушайте, Эспер, — Левин сложил руки перед собой на столе. — Я прекрасно понимаю, чего вы хотите.

— Я зашёл представиться, только и всего.

— Не морочьте мне голову. Вас изгнали из рода, и теперь вы надеетесь завести знакомства в высших кругах, чтобы снова занять достойное положение. Я прав?

— Отчасти. Разве двум дворянам не стоит подружиться?

— У нас с вами разное положение, Эспер. Я городской глава, а вы изгой. То, что мы принадлежим к одному сословию, не делает нас равными, — Радимир свёл брови. — Понимаете, о чём я говорю? Если рассудить по справедливости, вы скорее ближе к черни, чем ко мне.

У меня перехватило дыхание. Лишь чудовищным усилием воли я заставил свой Взор не вспыхнуть. Потому что использовать Взор на другом аристократе было равносильно вызову на дуэль.

Как бы это ни было обидно, но Левин прав. Положения у нас разные.

Я даже не мог расценить его слова как оскорбление. Дворяне никогда не врут. И увы, сейчас Радимир говорит чистую правду.

— Не ожидал, что вы встретите меня так, — проговорил я.

— А чего вы ожидали? — сказал Левин и фыркнул. — Что я встречу вас с распростёртыми объятиями? Наш город находится под протекторатом Московского княжества. А князь московский — ваш брат, тот самый, что изгнал вас из рода. Понимаете, о чём я говорю? Даже если бы я по какой-то причине был к вам дружелюбно расположен, то не стал бы помогать. А мне, скажу честно, плевать на вас. До свидания, Эспер. У меня много дел.

Устраивать скандал не было смысла. В какой-то мере я был даже благодарен городскому главе за то, что он высказал свою позицию. Кивнув на прощание, я вышел из его кабинета и с трудом сдержался, чтобы не хлопнуть дверью.

— Всё в порядке? — участливо осведомился Степан.

— В порядке, — ответил я. — Идёмте. Вы говорили, у нас есть срочные дела.

— Да, конечно. Идёмте.

— Скажите, я могу получить аванс за будущую неделю? — спросил я, когда мы с Вашиным спускались по лестнице. — Под слово чести. Мне нужно срочно починить крышу в доме.

— Ну… Да, конечно. Под слово чести можно.

— Спасибо, — сказал я.

Мне выдали лошадь, сумку с почтовым гербом и форменную фуражку. Фуражку я надевать не стал, потому что выглядел в ней совершенно по-дурацки, особенно в сочетании с дорогим костюмом.

Правда, за первую половину дня мой костюм изрядно запылился благодаря стычкам с простолюдинами, а ещё я заметил, что на правом плече разошёлся шов.

Вот чёрт. Надеюсь, Белослава сумеет заштопать. И надеюсь, что у нас есть подходящие нитки.

До вечера я развозил документы — различные предписания, ответы на заявления и прочие официальные бумаги. Побывал в пекарне, в городской конторе рудников и в домах нескольких довольно обеспеченных по местным меркам людей.

Везде не забывал представиться и старался показать себя не простым курьером, а достойным служащим имперской канцелярии. Кажется, мне это удавалось. По крайней мере, никто не отнёсся ко мне свысока, а в пекарне даже угостили свежими горячими булочками.

Это было кстати. Потому что утром я не завтракал, и теперь желудок требовал еды. Так что булки я умял за милую душу.

По пути заехал в хозяйственный магазин, заказал доски, гвозди и рубероид. Их обещали доставить к моему дому завтра утром. Нанять рабочих мне пока было не по карману, значит, придётся лезть на крышу и стучать молотком самому.

Последней точкой доставки на сегодня была аптека.

В этом мире лекарства производили не так, как в моём старом. Фармацевтов называли лекарями или, на старый манер, зелейниками. То есть теми, кто готовит зелья.

В отличие от целителей, лекари не могли с помощью магии срастить сломанную кость или затянуть рану, не говоря уж о том, чтобы вылечить повреждения духовного тела. Но магией они тоже владели, и с её помощью готовили эликсиры и снадобья от самых разных болезней.

— Здравствуйте, уважаемый, — сказал я, заходя в аптеку. — Меня зовут Эспер Терновский, я сотрудник имперской канцелярии.

Аптеки и выглядели иначе, чем в моём мире. Никаких витрин с лекарствами и бесполезными аскорбинками, и тем более никаких рекламных плакатов. Стерильно белое помещение, диванчики для приёма посетителей, а в отдельной комнате за прозрачным стеклом — алхимическая лаборатория.

— Здравствуйте, Эспер, — поприветствовал меня аптекарь. Одет он был в традиционную белую мантию.

Я вручил ему документ и попросил расписаться в уведомлении о вручении.

— Скажите, вы ведь владеете магией? — спросил я.

— Конечно. Как бы иначе я готовил эликсиры?

— Вероятно, вы слышали обо мне. Я тот самый дворянин-изгой, и меня отлучили от родового Источника…

— Знаю, что вы хотите спросить, Эспер. И понимаю вашу беду. Не знаю, как бы я себя чувствовал, если бы лишился магии! — аптекарь покачал головой. — Увы, я сам принадлежу к роду, и понятия не имею, как пользоваться магией без Источника.

Я молча кивнул. Следовало ожидать. Маги-простолюдины или же дворяне без привязки к родовому Источнику — редкие птицы.

— Но я знаю, кто может вам помочь, — сказал вдруг аптекарь.

— Кто? — сразу же выпалил я.

— Здесь рядом есть ведьмак. Он простолюдин, истребляет нечисть за деньги.

При этих словах я сразу же вспомнил известного в моём старом мире вымышленного охотника на чудовищ. Седые волосы, два меча за спиной и всё такое.

— Где его найти?

— Он живёт за пределами города, вне защитного купола. Я могу объяснить, где находится его дом.

Аптекарь рассказал мне, как найти ведьмака. Я сердечно поблагодарил его и напоследок получил предупреждение:

— Будьте осторожны, Эспер. Он неприятный человек, и не очень любит дворян. Я не знаю причин, но лучше вам быть с ним повежливей.

— Спасибо за предупреждение, — кивнул я. — До свидания.

Что ж, на сегодня работа была окончена. Честно говоря, я валился с ног от усталости. Слишком много всего случилось, да и столько ездить верхом я отвык.

По Москве я передвигался по большей части на автомобиле, а проводить много времени в седле было физически тяжело, особенно с непривычки.

Но у меня оставалось ещё несколько дел.

Для начала необходимо было вернуть лошадь в конюшню. С одной стороны, плохо, что придётся топать домой пешком. С другой стороны, сейчас я не могу себе позволить кормить ещё и лошадь.

По дороге в канцелярскую конюшню я заехал в магазин хозяйственных товаров и не пожалел денег на хороший железный нож. Именно железный, а не стальной. Стальной, понятно дело, крепче, но железо отпугивает нечисть. А я опасался, что ночью в дом может вернуться упырь или наведаться другая нечистая сила.

Добраныч, конечно, не пустит чудовищ просто так. Но в новом доме он действительно слаб. Сила домового напрямую зависит от того, в каком состоянии находится жилище. А оно у нас находится в состоянии полной разрухи.

Так что хорошее железо не помешает.

Оставив лошадь, я направился было в полицейское управление. Но не успел — уже стемнело, и меня встретил только дежурный, который сказал, что полицмейстер, то есть начальник, будет завтра утром.

Я написал заявление о нападении и сказал:

— Передай полицмейстеру, что заходил Эспер Терновский. Завтра в обед я снова приеду.

— Как скажете, ваше благородие, — ответил дежурный.

Надо же. Хотя бы полицейские стали обращаться ко мне, как подобает. «Ваше благородие» — стандартное обращение к аристократу, не имеющему титула. Видимо, неудачный арест и мой разговор с городовыми всё-таки возымели действие.

Затем я, наконец, отправился домой. Шёл быстро, несмотря на усталость. Меня слегка беспокоило, что я бросил маму и сестру на целый день.

Им, конечно, было чем заняться, да и опасности никакой не предвиделось. Но с наступлением темноты меня всё равно охватила неясная тревога.

Как минимум я опасался появления нечисти. Упырь может захотеть вернуть себе облюбованное жилище.

Когда я приблизился к дому, выяснилось, что тревога была не напрасной.