Степи. Сборник. Книги 1-7

— Не переживай, он только с виду хрупкий, на самом деле двоих выдержит… — усмехнулся хозяин.

— Я и не переживаю. Всё равно дальше пола не упаду… — в том же тоне ответил я.

— Гарантирую, не упадешь. Тебя как зовут?

— Иван. — не стал я откровенничать. Не то чтобы боялся чего-то, скорее по привычке, рассуждая что вокруг враги и им совсем незачем знать моё имя. Хотя по большому счету, какая разница? Им что Вася, что Ваня… Один хрен.

— Мне сказали что ты летчик, это так? — не удосужившись представиться в ответ, мой визави перешёл к главному.

— Так. — подтвердил я.

— Замечательно… Военный?

Помотав головой, я сказал что отношусь к сугубо гражданским пилотам и летал лишь на совсем маленьких судах.

— Замечательно! — снова повторил тот. — Как раз такой пилот нам и нужен! Сейчас тебя проводят в одно место, посмотришь кое что, и когда вернёшься, продолжим наш разговор. Договорились?

Конечно договорились. Разве у меня был выбор? Я бы может ещё поболтал, но в тот же момент откуда-то возник здоровяк и недвусмысленно положив руку мне на плечо, подтолкнул к выходу.

В этот раз шли долго. Сначала по тем же узким клочкам, потом вдоль стены с её дикой вонью, и когда я чуть не блеванул от запаха, вышли за пределы города, где нас уже ждали.

Трое верховых и запряженная двумя кобылами телега.

— Садись. — подтолкнул здоровяк.

Я уселся с краю, позади оба моих сторожа, и здоровяк «за руль».

Один из всадников прокричал что-то не по-нашему, и мы плавненько тронулись.

Ехали долго, и ещё издали, в низине, я заметил высокий забор, огромные ворота, пару деревянных вышек, да небольшую будку у ворот.

Когда подъехали, из будки, лениво почесываясь, вышел пузатый тип, переговорил со здоровяком, и сложив руки рупором, прокричал что-то на своем тарабарском.

Только он умолк, как массивные створки ворот пошли в сторону, пропуская нашу делегацию на охраняемую территорию.

Чего-то в таком духе я и ожидал, но без конкретики. Сейчас же, лицезрев воочию спрятанное за забором, едва не потерял дар речи.

Передо мной, на незначительном удалении, стоял АН-2. Причём не какой-нибудь, а наш, тот самый на котором я учился летать. Латаная-перелатанная обшивка с характерными отметинами, правая стойка шасси которую я лично усиливал, наваривая дополнительные ребра жесткости, нацарапанное кем-то из мальчишек матерное слово вдоль всего борта, все эти признаки однозначно указывали на принадлежность самолета.

С трудом сдержав эмоции, слез с телеги и сделал пару шагов к кукурузнику.

— Летал на таком? — спросил, выходя из-за спины, здоровяк. Сощурившись, говорил он с напускным равнодушием, но мне казалось что повисшее в воздухе напряжение в этот момент можно даже потрогать. Отвечу что не летал, что будет?

— Доводилось. — не стал я скрывать.

— Славно. — с облегчением выдохнул тот, и на мой следующий вопрос о происхождении самолета, глубокомысленно изрёк, ткнув пальцем в небо.

— Оттуда.

— Понятно. Он на ходу? — то что к старым отметинам от пуль прибавились новые, я заметил сразу, но только теперь обратил внимание на приличных размеров дыру прямо в носу, ближе к кабине.

— Не знаю. — пожал плечами здоровяк, а я подошёл поближе.

Дыра от чего-то крупного, но потёков масла, или копоти, на обшивке нет, так что возможно ранение не такое и страшное. В любом случае, как говорится, вскрытие покажет.

Дверь была не заперта, и потянув на себя ручку, я заглянул внутрь.

— Стой! — выкрикнул здоровяк, сдвинул меня в сторону, зашёл сам, и только после этого позволил мне пройти.

— Боишься сбегу? — усмехнулся я. — Не бойся… Это ж не ковер-самолёт, тут всё не так просто…

Но сторож демонстративно промолчал.

А в кабине почти ничего не изменилось. Вентилятор только пропал с панели, да один из подлокотников на кресле второго пилота оказался выломан.

На вопрос есть ли в баках бензин, здоровяк лишь плечами пожал.

— Сяду? — протиснувшись в кабину, снова спросил я, и дождавшись кивка, уселся на привычное место.

Вроде давно уже не садился за штурвал настоящего самолета, а ощущал себя так, будто и не уходил никуда, и не было столь долгого перерыва. Всё же летать на хрупких планерах, это совсем не то, чего всё это время хотелось моей душе.