Шотландская партия

Глава 5

Антонин читал книгу уже более получаса, но еще ни разу за это время не перевернул и страницы.

— Нервничаешь? — спросил Том. Антонин вздрогнул, посмотрел на него и с задумчивым видом пожал плечами.

— Наверное.

С их первого разговора в саду Шармбатона они стали вместе сидеть под тем дубом почти каждый день. Благодаря общению с Антонином, Том совсем не скучал, но ему все равно не доставало и Эйвери, и Абраксаса, и особенно Реджи.

На Джонатана Грея Обливиэйт подействовал как надо. Он даже радовался, что Том снова с ним общается: небось считал, что уж теперь ни у кого не осталось никаких подозрений.

А почти всё свободное от притворства время Том проводил с Антонином, который оказался интересным собеседником с очень близким ему взглядом на мир. И таким же одиноким в этом Шармбатоне.

— Не думаю, что у тебя будут проблемы при прохождении первого испытания.

— Спасибо, Том, — Антонин смущенно откашлялся. — Но я не могу разделять твоей уверенности. Я неплох в боевой магии, но первое испытание-то будет связано с магическими существами.

— С чего ты так решил? Обычно лабиринт с разными тварями был вторым испытанием Турнира.

— Ну… мне директор рассказал.

— Ах, везде обманщики, — Том картинно схватился за сердце.

— Даже если эта информация еще секретна, можешь сказать вашей Макгонагалл — я считаю, все должны быть в равных условиях.

— А директор Руменов так не думает?.. — усмехнулся Том.

— Это сложно объяснить, — Антонин задумчиво взглянул на небо. — Хотя на самом деле очень легко. Директор Руменов — мой дядя. Двоюродный, но, думаю, ты понимаешь, что про это как раз никто не помнит.

— Да уж…

— Откровенно говоря, я немного завидую вашей Макгонагалл. Вся делегация очень её поддерживает, занимается с ней. У нас каждый сам за себя. И я уверен, что ни у кого из Дурмстранга не было сомнений, что кубок выберет меня. Но не могу сказать, что я так уж страстно желал всего этого.

— А у меня нет никаких сомнений, что кубок выбрал тебя, потому что ты достоин, — совершенно искренне произнес Том. — Да и думать, что директор Руменов просил Гриндельвальда назначать чемпиона… Как по мне, это дикость.

— Знаешь, Том, я очень рад, что мы познакомились, — Антонин улыбнулся. — Мне всегда было сложно сходиться с людьми в Дурмстранге, потому что директор Руменов считал и считает своим долгом опекать меня.

— И разумеется, какие-то ушлые студенты пытались использовать дружбу с тобой себе на пользу, — хмыкнул Том, скрывая свое замешательство. Антонин оказался более одиноким, чем Том о нём думал.

— Иначе никак, — развёл руками Антонин.

— На этой печальной ноте предлагаю отвлечься на что-то более приземленное, — Том патетическим жестом протянул Антонину яблоко, которое тот со смешком взял.

«Ни водой, ни огнем мы не пользуемся так часто, как дружбой», — вспомнил Том слова маггловского философа, прочитанные когда-то в приюте. Он с искренней симпатией относился к Антонину, но было бы просто глупо и недальновидно не воспользоваться тем, что он — племянник лучшего друга Геллерта Гриндельвальда.

* * *

Луиза аккуратно поставила на стол подрагивающий массивный ларец и непринужденно улыбнулась.

— Теперь всё готово, господа. Барьер установлен, наши существа, — она коснулась ларца, — в нетерпении, так что месье Трюффо может звать наших чемпионов.

— А каковы границы барьера, мадемуазель Дюбуа? — скучающим тоном поинтересовался Геллерт.

— Мы с профессором Дамблдором установили его вокруг трибун: почти пять тысяч футов.

— Куда ж без профессора Дамблдора, — тихо хмыкнул Геллерт, но Альбус не мог этого не услышать. — Я считаю, границы надо снять. Наши птички — существа свободолюбивые, а территорию Шармбатона им все равно не покинуть.

— Но они же могут улететь куда угодно, — удивленно пробормотала Луиза.

— Тем интереснее, моя дорогая мадемуазель Дюбуа, разве нет? — ослепительно улыбнулся Геллерт.

— Я считаю, это восхитительная идея, Геллерт, — заговорил Руменов. Глядя на него, Альбус подумал, что даже предложи Геллерт собственноручно сломать им волшебные палочки, Руменов все равно назвал бы это «восхитительной идеей».

— Тогда начало придется немного задержать, — как можно спокойнее сказала Луиза, — надо снять чары…

— Не трудитесь, — Геллерт небрежно вытащил палочку и произнёс несколько заклинаний. — Вот и всё, моя дорогая, никаких сложностей — барьера нет.

Мысль о том, что Геллерт любит покрасоваться ничуть не меньше, чем раньше, была вытеснена другой: палочка, которую Геллерт достал из внутреннего кармана мантии, определенно была короче его обычной, из орешника и сердечной жилой дракона. Альбус с сожалением понял, что не может вспомнить, какой Геллерт пользовался, когда объявлял участников Турнира.

— Благодарю, — Луиза старалась казаться благодушной, но Альбус чувствовал её напряженность. Геллерт, без сомнения, тоже.

— Кстати, пока мы ждём наших участников… Анатолий рассказал мне по старой дружбе, что у вас появился тайный поклонник? — насмешливо улыбнулся Геллерт.

Букет, присланный Луизе в день объявления участников Турнира, был не единственным: совы приносили за ужином разнообразные цветы несколько раз в неделю. Альбусу и самому было любопытно узнать, что это за поклонник, потому что покои Луизы буквально утопали в розах, фрезиях и ирисах. Какое-то время он подозревал профессора Виардо, часто провожавшего Луизу восхищенными взглядами, пока к букетам не стали прикладывать любовные строки из Рембо, Верлена и Ростана.

И как бы не хотелось это признавать, но Альбус испытал легкое удовлетворение, окончательно убедившись, что эти анонимные посылки не были проделками Геллерта.

— …Вы же знаете, как я любопытна, месье Гриндельвальд, — прервал мысли Альбуса голос Луизы, — я обязательно разберусь с такой интригующей тайной.

— У меня нет в этом сомнений, — хмыкнул Геллерт и махнул в сторону шатра. — А вот и наши прекрасные чемпионы!

Трибуны со студентами буквально гудели, пока Минерва, Эстер и Антонин в сопровождении Трюффо шли к ним: крики, аплодисменты, мини-фейерверки. Все были в предвкушении от предстоящего испытания.

— Прекрасный день, чтобы показать ваше мастерство, наши дорогие чемпионы, — Геллерт усилил свой голос Сонорусом, и он буквально гремел в наступившей тишине. — Мы долго решали, из чего будет состоять первое испытание, чтобы оно стало неожиданным и интересным для всех. В ларце, который директор Дюбуа откроет с минуты на минуту, находятся три сниджета. Ваша задача — как можно быстрее поймать эту чудесную юркую птичку, которая хранит кое-что, необходимое вам для второго испытания. Но будьте осторожны при ловле, — Геллерт с легкой ухмылкой взглянул на Альбуса, — мы совсем не хотим, чтобы кто-нибудь пострадал. Начинаем!

Раздался свисток, сниджеты взлетели в воздух, и Альбус подмигнул напряженной Минерве. Взглянув на него, она радостно улыбнулась, будто получила подсказку. С горящими глазами Минерва выкрикнула какое-то заклинание, но во вновь начавшемся шуме, Альбус его не услышал.

Антонин также произнёс какое-то заклинание, а Эстер Фарси бросилась прочь с территории трибун.

Геллерт нетерпеливо постукивал пальцами по столу: Альбус понимал, что он ждет от участников более активных действий. Судя по золотистым точкам, парочка сниджетов еще летала над трибунами.

Где-то вдали Альбус услышал лошадиное ржание, и буквально через несколько мгновений над трибунами пролетел абраксанский крылатый конь, на спине которого сидела Эстер Фарси. Толпа студентов Шармбатона буквально завыла, а Эстер, вызвав палочкой столп синих искр, полетела куда-то влево.

Пока их вниманием завладела Эстер, заклинания Минервы и Антонина, оказавшиеся манящими чарами, сработали безотказно. Минерва взмыла ввысь на своём Нимбусе, а Антонин невозмутимо и неспешно устроился на ковре-самолёте.

— Ковёр-самолёт — это весьма неожиданно, — удивленно сказала Луиза.

— Семейная реликвия, — довольным тоном ответил Руменов. — Он принадлежал деду Антонина.

— Как осмотрительно было взять его с собой, — заметил Альбус, догадываясь, что Руменов нарушил их договоренность не предупреждать чемпионов ни о чём.

Руменов уже хотел что-то ответить, но их всех отвлёк крик с ближней трибуны. Один из сниджетов кружил вокруг студентки Шармбатона и, судя по всему, пытался её клюнуть. Сидящие рядом студенты Дурмстранга пытались его отогнать, но он скрылся из виду, только когда рядом появилась Эстер, — видимо, испугался коня.

— Он залетел в замок! — крикнул кто-то с верха трибуны, и часть студентов хлынула туда.

Луиза нервно покусывала губы, Руменов высматривал Антонина, а на трибунах царил настоящий хаос. И только Геллерт что-то насвистывал и довольно улыбался.

* * *

Равнодушно наблюдать за испытанием было просто невозможно. Шармбатонцы распевали гимн школы, дурмстрангцы что-то выкрикивали, а Грюм на пару с Финчем пронзительно свистели.

Всеобщее волнение с каждой секундой охватывало Тома всё больше. Он следил за Антонином, гонявшимся за сниджетом возле южной башни школы. Несколько раз Тому казалось, что Антонин уже его поймал, но уже через секунду золотая точка летела куда-то дальше.

Студенты Хогвартса, разумеется, высматривали только Макгонагалл. Вальбурга Блэк отправила брата с шумящих трибун на разведку, и Альфард с удивительной покорностью выполнил это поручение. От него они узнали, что Эстер Фарси гоняется за сниджетом по замку, абраксанский конь снёс парочку статуй, а Макгонагалл преследует своего сниджета по саду, но он никак не даётся ей в руки. Тома это радовало: он хотел, чтобы первое место занял Антонин.

Услышав ликующие вопли с дальней трибуны, Том повернулся и увидел, как Антонин медленно подлетает к судейской трибуне, рассматривая пойманную птичку со всех сторон. Том с трудом удерживал себя от аплодисментов, чтобы избежать косых взглядов однокурсников. Вечно везде лезущий Грюм и так как-то увидел их с Антонином в саду и не уставал шутить, что Тому надо переселиться в крыло Дурмстранга.

— Вы только посмотрите на нашу Афину! — восхищенно заорал Грюм, и Том неверующе уставился вниз. Это казалось абсолютно фантастическим: дурёха Макгонагалл буквально на секунду обогнала Антонина. С гордым видом она вручила сниджета директрисе Дюбуа и весело махала в их сторону чем-то похожим на ключ.

Их делегация взорвалась криками, все обнимали друг друга, будто тоже принимали участие в этой гонке за сниджетом. Том тоже аплодировал и даже позволил себе улыбку: как бы то ни было, Макгонагалл всё-таки не опозорила Хогвартс.

* * *

— Пожалуй, первое испытание прошло гораздо лучше, чем я ожидал. Прекрасное зрелище, — произнёс Геллерт за ужином, покручивая в руке уже третий бокал вина. Он находился в чересчур приподнятом настроении, и это нервировало Альбуса. Как и подмеченные из-за внимательного наблюдения жадные взгляды, которые Реджинальд Лестрейндж (или тот, кто прятался под его личиной) бросал на Геллерта.

— Оно было бы еще более увлекательным, если бы мы увидели чуть больше, — как бы невзначай пробросил профессор Виардо. Вот только его нарочито оскорбленный вид говорил больше всяких слов.