Шотландская партия

Глава 10

Гриндельвальд сегодня был не в настроении: впрочем, это чувствовалась на всех их занятиях за последний месяц. Он стал больше гонять Тома по боевым заклинаниям и чаще бывал резок.

Но Том не переживал — эффект от занятий чувствовался, и Гриндельвальд продолжал с ним разговаривать, пусть даже и меньше, чем раньше. Тем более Том прекрасно отдавал себе отчёт, что такое поведение Гриндельвальда связано с проблемами на восточном фронте или с тем, что за март он не обменялся с Дамблдором и десятком слов. Узнав, как давно они могут быть знакомы, Том завёл себе привычку наблюдать за их общением, так что эта перемена стала очевидна.

Гриндельвальд легко и непринужденно невербально посылал разноцветные лучи заклинаний, и Том только и успевал уворачиваться или выставлять щиты. Об атаке и речи не было.

— Том, вы сегодня ленитесь, — Гриндельвальд, практически танцуя, направил жалящее. — Мне становится скучно. Где ваш напор?

Том чертыхнулся и послал Инкарцеро, но от одного движения Гриндельвальда верёвки сгорели, не пролетев и половины пути.

— Может, еще наручники вызвать попробуете?

Том направил Экспульсо в потолок, но Гриндельвальд легко отскочил от сыпавшейся штукатурки.

— Мистер Реддл, зачем вы меня расстраиваете?

— Экспульсо, — прокричал Том, взрывая несколько столов и отбегая к двери. Но, конечно, не успел — невербальный Ступефай Гриндельвальда легко долетел до него.

Подойдя ближе, чтобы снять заклинание, Гриндельвальд по-отечески похлопал его по плечу.

— Все равно неплохо, Том. Не волнуйтесь, когда-нибудь мы дойдем и до идеального.

— Благодарю, — выдохнул Том, наконец, переводя дух.

— Но вы почти не используете интересных боевых заклинаний. Где там ваш учебник?

Том протянул ему книгу по боевым заклинаниям, которую Гриндельвальд со скептическим видом несколько минут изучал.

— Посредственная книжонка, — сказал он, отшвыривая её на стол. — Я привезу вам несколько томов из моей библиотеки. Тогда наши с вами занятия станут интереснее.

— Спасибо, — улыбнулся Том.

— А всё-таки… — Гриндельвальд пристально взглянул на него. — Зачем вам это нужно, Том? Чего вы хотите? Величия? Власти? Или доказать что-то своей семье?

— Мне некому что-либо доказывать, — мрачно заметил Том, вспоминая истории о матери в приюте и тщетные попытки выяснить, кто его отец.

— И это неплохо, Том. Власть должна происходить отсюда, — Гриндельвальд коснулся виска, — а не из сердца. Этот орган испокон веков доставлял знаменитым людям только проблемы. Если вы хотите стать по-настоящему великим, забудьте о сантиментах. Дружба, любовь, привязанности — все это может исчезнуть по щелчку пальцев. А страх так просто не вытравить.

— Но… — Том замялся, — мне казалось, вы с директором Руменовым друзья...

— Думаете, Анатолий меня не боится? — рассмеялся Гриндельвальд. — Вы пока не видите разницы между поклонением и дружбой. Но ничего, со временем научитесь.

— Но разве дружба не полезнее? Тогда остается меньше сомнений, что в будущем тебя могут предать.

— Предать, оступиться, струсить может любой. Поэтому маг, в чьих руках сосредоточена огромная власть, не должен доверять никому.

«Не доверяй я Реджи, разве смог бы я так быстро разоблачить Грея? Да и Абраксас без вопросов прислал мне сыворотку правды не потому, что боится», — отстраненно подумал Том.

— Вы не согласны со мной, Том?

— Мы с Реджинальдом Лестрейнджем всегда верили друг другу, поэтому я и догадался, что его подменили тем аврором.

— Это небольшое исключение, — улыбнулся Гриндельвальд. — Конечно, если вы будете таким великим, как я предполагаю, вы можете оставить в вашем окружении кого-то для души... но всегда неотступно следить за ним.

— Как вы оставили профессора Дамблдора? — вырвалось у Тома, и Гриндельвальд опасно прищурился.

— Профессор Дамблдор — моя большая проблема. И с ней давно следует разобраться: хорошо, что вы мне напомнили. И не буду вас больше задерживать: наши занятия на сегодня окончены.

Том поклонился и быстро вышел из кабинета. Поворачивая в соседний коридор, он слышал шум открывающейся двери, но это уже было неважно.

Разговор был слишком странным. Разумеется, Гриндельвальд старше и умнее, но Тому казалось, что не так уж он и прав. Ведь те, кто тебя боятся, не будут умирать на баррикадах с твоим именем на устах. И обособленность студентов Дурмстранга друг от друга не была Тому так по душе, как его компания слизеринцев или даже дурацкая сплоченность их делегации.

За этими мыслями Том почти дошел до гостиной, но вспомнил, что чего-то не хватает: учебник по боевым заклинаниям так и остался лежать на столе, куда его бросил Гриндельвальд.

«Придется вернуться», — с неохотой подумал он, поворачивая назад.

* * *

Полный боли крик Том услышал еще в соседнем коридоре. Он на мгновение замер, понимая, что звук раздаётся в том самом кабинете, где они занимались с Гриндельвальдом. Дверь была немного приоткрыта, и Том аккуратно подкрался ближе.

— Повторяю свой вопрос, мальчишка, — услышал он голос Гриндельвальда. — Давно ты следил за мной?

— Я не собираюсь перед вами отчитываться, — прохрипел знакомый голос.

— Но придётся. Круцио!

Том поморщился от этих криков: зачем, если можно было использовать Империо, как и в случае с Греем?

— Лучше бы отец рассказал мне правду, когда мы уезжали. Я бы помог Грею или даже справился бы сам, — ответил «мальчишка», и Том с изумлением узнал голос Грюма. — Пусть вы и убили отличного аврора, я не позволю вам убить профессора Дамблдора.

— Так ты не только следишь, но и подслушиваешь чужие разговоры? За это тебе надо преподать еще один урок. Круцио!

Грюм снова закричал, и Том почувствовал, как по спине прошелся холодок. Грюм, конечно, упорный идиот, но вряд ли он смог бы долго сопротивляться заклятью подчинения. Зачем причинять ему боль? Филипп из Дурмстранга весь вечер дрожал после одного Круцио, а что будет с Грюмом после нескольких?..

— Говори! Что ты знаешь об операциях английского Аврората? Давно ты следишь за мной по их приказу?

— Вы слишком много о себе думаете, мистер Гриндельвальд, — засмеялся Грюм, и Том не мог не восхититься его стойкостью. — Я следил за тихоней Реддлом, и как оказалось не зря.

— О нет, очень зря! Круцио!

«Да он же так запытает его до смерти!» — с ужасом подумал Том. Как бы Грюм ни раздражал его, каким бы заносчивым ни был, он не заслужил такого.

Том сам до конца не понял, что им руководило, но уже через мгновение он распахнул дверь и крикнул:

— Экспеллиармус!

Палочка из светлого дерева, как влитая, влетела в руку Тома. Грюм смотрел на него широко открытыми глазами, а Гриндельвальд глядел так, будто не узнавал.

— Что же ты наделал, глупый мальчишка? — прошептал он, подходя ближе.

— Он не заслужил смерти, — твердо ответил Том, протягивая Гриндельвальду палочку обратно и отдавая себе отчет, что за этим последует.

Но он не сделал ничего из того, что ожидал Том. Гриндельвальд не накричал на него, не бросил Круциатус или Аваду, а просто с горькой усмешкой вышел из кабинета. В коридоре еще долго раздавались его шаги, и только когда они стихли, Том смог перевести дух.

— Грюм, ты там как, живой?

— После падения с метлы бывало и хуже, — хрипло рассмеялся Грюм. — Ох, Реддл, рассказать кому, что ты заделался героем — мне ж никто не поверит.

* * *

Каждый вечер, когда Геллерт посещал Шармбатон, Альбус морально готовил себя к катастрофе. И когда через пару часов после ужина он ворвался в его покои, громко хлопнув дверью и бросив «надо поговорить», Альбус понял, что этот момент настал.

— Что-то случилось, Геллерт?

— Это был твой план, верно, Альбус?

— Я всё еще не понимаю, о чём ты.

— Ты же спланировал всё: разговоры по душам, мальчишку подсунул мне… Иначе как бы это всё вышло?

— И твоё поражение на востоке — моих рук дело, — с серьезным видом закивал Альбус, и Геллерт, рухнув на диван, устало застонал:

— Хоть об этом не говори! Всё творящееся на фронте — ничто по сравнению с тем, чего я лишился. — Геллерт швырнул на пол палочку. — Теперь это бесполезный кусок дерева, она больше никогда не будет слушаться меня как раньше!

Альбус аккуратно взял в руки Старшую палочку, до конца не веря, что это всё-таки она. Геллерт не забыл их юношескую мечту и нашел первый дар самой Смерти. И зародившиеся подозрения самого Альбуса о второй волшебной палочке Геллерта оказались верны. Кто бы мог подумать…

— Геллерт, — Альбус несмело положил руку ему на плечо. — Ты сколько угодно можешь считать меня расчётливым интриганом, но я в самом деле ничего не знаю.

— Твой Том очень хотел учиться у меня тёмной магии, и я решил попробовать — не всё же тебе быть гением педагогики.

— И?..

— Мне это понравилось, Альбус, понимаешь? Мальчик сообразительный, ловкий… И на меня давно не смотрели с таким незамутненным восхищением. Я чувствовал себя буквально богом.

— Ты привязался к нему.

— Я даже начал подумывать, что хотел бы такого сына, — усмехнулся Геллерт.

— А он тебя случайно обезоружил?

— О нет, Альбус, он сделал это специально. Хотел спасти… — Геллерт запнулся, — я пребывал в дурном расположении духа и чуть увлёкся, обнаружив подслушивающего мальчишку.

— Том его спас? — неверяще спросил Альбус. — Постой, Геллерт… Это что, был кто-то из моих студентов?

— Это был сын какого-то аврора, и он сам полез куда не надо, — взмахнул руками Геллерт. — И всё с ним в порядке, даже ни одна кость не сломана, уверяю!

— Геллерт, это всего лишь дети, которые многого не понимают. Как можно было…

— Повторяю, я был в дурном расположении духа! И между прочим, из-за тебя!

— Из-за меня?

— Конечно! Я показывал тебе, что могу быть милосердным, а ты все равно не желаешь принять мою сторону. А теперь еще и Том, — Геллерт закрыл лицо руками. — Мальчишка, восторгавшийся мной, мечтающий быть на меня похожим, встал против меня! Да еще и лишил Старшей палочки! Когда я ошибся, Альбус? Что сделал не так?

— Ты начал забывать, что люди не пешки, которые всегда будут выполнять твои желания.

— И что мне делать теперь, мой дорогой друг? Сдаваться, просить у всех прощения?

— Я не знаю, Геллерт, — секунду помедлив, Альбус взял его за руку. — Твой горячий нрав не воспримет мои осторожные советы. Но если тебе нужна будет моя помощь — я сделаю, что смогу.

— Это был не ты, Ал, слышишь? — Геллерт крепко сжал его ладонь в ответ. — Ариана. Мне нравилось молчать и изводить тебя хоть так, раз ты не пошел со мной. Но я всегда знал, что это не ты.

Альбус на мгновение почувствовал, что ему тяжело дышать. Камень на душе, не дававший покоя столько лет, воспоминания о его несчастной сестрёнке… Это было не его заклинание.