Тот самый сантехник. Трилогия

Боря оделся, все бытовые приборы в доме из розетки повыдёргивал, счётчик электричества на площадке отключил, пока не коротнуло, и с тазиком к сталактиту подошёл.

– Лида, короче, протыкать надо. Пусть сливается хоть струйкой.

– Как протыкать? – забеспокоилась девушка. – Да меня батя убьёт! Он на этот потолок столько денег потратил, чтобы красиво было. Одни обои чего стоят антиаллергенные.

– Не страшно, я переклею тебе обои и с потолком разберёмся, – тут же мужика врубил и обнадёжил Боря. – Но сейчас надо дырявить.

Всё-таки миллион в банке на счету душу греет. А Егор и сам ипотеку переоформит.

– Да в смысле разберёмся? – захныкала хозяйка, вдруг став маленькой и беззащитной на время. Как только демоны помещаются?

Нет, ей конечно понравилось слово «дырявить», и работник на ремонт уже нашёлся потенциальный, но… жалко же!

Обняв её успокаивающе, Боря невольно представил, как Гусман в фуражке по комнате бегает и кричит «Что случилось? Бабка на метле спустилась!»

– Понимаю, потеря потерь, – ответил Глобальный, не став додумывать рифму в голове до четверостишья. Не до поэзии сейчас. Делом заниматься надо. А пока только жопу отморозил. – Но если разом ливанёт, то всё здесь смоет. Кабзда технике, в плите потом грибок заведётся. Зальёт не только тебя, но и соседям достанется.

– Но бабка же виновата!

– А спрашивать будут с того, кто дома, - уточнил важную истину сантехник. - А так хотя бы пока в один тазик сливаешь, другой выносишь. Пока не взломаем бабке квартиру, схема рабочая.

Лида губы сжала, но спорить бесполезно – мужику виднее. Сам нашёл, спас, привёл, отогрел пару раз, сам пусть и разбирается.

Кивнула, взвесив все «за» и «против».

– Хорошо.

Боря дырку ручкой шариковой сделав под пузырем, ведро подставил. Напор тот же самый, что и у подъезда. Накипело у потолка.

С тем сравнением сантехник утеплённый на лестничную площадку вернулся. А там участковые уже на десятом этаже шумят. Поднялись, соседей прозванивают, ключ от крыши выспрашивают. Работают, одним словом.

– Конечно, понятно, что навесной замок повесили, чтобы дети на крышу не лазили закаты смотреть под лимонадик и ловлю покемонов на парапетах, но и пожарную безопасность никто не отменял, – разъяснял Сомов тем людям, кого дома застал. – Открыт доступ на крышу должен быть. А раз закрыт, нужно найти хозяина замка. У кого ключ, я спрашиваю?

Хозяин замка если и был, то при виде людей в форме полицейской, затихарился. Скажешь «а», заставят говорить «б». Общаться с людьми в погонах не принято.

– Ну что за народ? – вздохнул Сомов, глядя как закрывают очередную дверь. – Ещё один в несознанку пошёл. – Вся надежда на шурина.

МЧС прибыло в течении часа. Домофон им не преграда ни разу. А когда на площадку десятого этажа болгарку принесли с удлинителем, к ближайшему щитку провода кинули и срезали навесной замок за минуту. Глядя на искры, Боря понял, что быстро на крышу проберутся. Бывалые.

Окно пластиковое в квартиру бабке выбивать, однако, спасатели не стали. Прекрасно обученный промышленный скалолаз за пару минут на балкон к ней только спустился, стеклорезом вырезав проём в деревянной окантовке. Такое заменить недолго и не финансово-затратно.

Чуть больше времени ушло на то, чтобы балконную пластиковую дверь открыть. Ручку пришлось разобрать, чтобы плечом не вышибать. Почти пять минут ушло, инструменты запрашивая и сапоги с резиновые с крыши. А там как по сарафанному радио передали слова спасателя:

– Там плавает всё! Свет вырубите! И открываю. Но на балконе потом каток устраивать можно будет!

Боря кивнул. Хрена поделать. Ремонт, так ремонт.

Через семь минут скалолаз в сапогах резиновых и спецовке сейфовую дверь квартиры распахнул. Вода тут же на площадку морем-океаном через порог хлынула и давай ступени мыть на три этажа вниз и дальше.

– Ну что сказать, – заявил Колюня, вздыхая. – Вызывайте скорую. А нам походу ещё повозиться придётся. Идём, мужики, подвал откапывать. Как знал, что тренировка по вскопке огорода вручную пригодится. Чем мне ещё в отпуске то было заниматься летом, да, Сомов?

– Ты бы так копал, как шашлыки жрёшь, – ответил капитан тихо, чтобы перед сотрудниками не палить.

Николай с сотрудниками вниз пошли, а полицейские в квартиру вошли. Боря следом прошмыгнул с ключом разводным не зная куда себя деть. Рад бы тоже сапоги на резиновые сменить, да где их взять? У Лиды только тапочку тридцать шестого размера.

Вода схлынула, но вонь никуда не делать. Обнажила только запахи валидола и ссанины, затхлого помещения пыль и чёрные комки грязи, что из каждого угла повылезали. И ведь что интересно: обстановка заброшенная, трущоба почти, а дверь – первоклассная. Потому что основной враг – снаружи, а не тараканы внутри, что все как один на мебель взобрались и рядом с котиком озадаченным прямо с прихожей встречали.

Бабка у батареи в лужи кипятка плавала как в джакузи, расслабилась, лежит без движения.

Не могла она уже никому открыть. Глаза только открытые в потолок смотрели. А рядом с ней фомка валялась в воде.

– Такой шину на обод диска хорошо надевать, – заметил Кишинидзе первым и глаза бабке прикрыл. – Да только нет рядом колеса. И комната – не шиномонтажка. А вот бабка с фомкой есть. И батарея текущая имеется. Стало быть, фомкой та ловко краник и сбила. А дальше – сердечко ёкнуло. Капитан, спорим, инфаркт?

– Так… что у нас тут? – Сомов вошёл последним, когда основной поток воды схлынул и даже котика в прихожей успел погладить.

На кровать бабкину капитан без зазрения совести взобрался. Не желая по паласу по щиколотку в воде ходить. Остальные кто на стуле разместились, кто на тазиках и вёдрах шагали, чтобы потом зимней обувью в снежную метель не идти.

За мокрые ноги на службе не доплачивают почему-то. Зато фантазировать можно – сколько хочешь.

– Бабка чертей гоняла, пока не ёбнула по батарее фомкой и сама себя уварила? – предположил Кишинидзе.

– Что ж, в квартиру никто не проникал, так что… логично, – прикинул сходу Сомов и на Борю посмотрел. – Ты слышал что-нибудь?

Боря крепко задумался. Не ляпнуть бы лишнего.

Сам-то вроде не при делах. Спал себе тихо и флаг в заднице напарника рассматривал. Но если сейчас скажет, что Лида оргазм ловила обеденный

Такой звонкий, что бабку ультразвуком взбесила, так и посадить могут за соучастие непреднамеренное. Или что там в статьях по теме?

«Только что это за статья такая, где людей бесить среди бела дня звуками любви нельзя?» – тут же добавил внутренний голос: «Ладно бы ночью, так в обед. Но о том лучше помалкивать, Борь... Жизнь в девятнадцать только начинается.

Боря кивнул. Разве что соседи скажут иначе. Но кто их слушать будет после того, как хозяина замка определить не смогли?

И Глобальный ответил единственно верно:

– Спали мы, а как проснулись – потоп над головой. Может и кричала. Кто ж её знает? Во сне не видно.

– О, девушка у тебя тут? – тут же оценил Кишинидзе. – Что ж, орёл! Но срать на голову людям тоже не стоит. Раз девушка есть, лучше к ней отливать забегай.

Сомов в бок ткнул. Кишка тут же бабку перекрестил и добавил:

– Ну что сказать? Пожила своё, теперь там пусть людей достаёт. А седьмой участок теперь чай в обед пить будет. Звони в скорую, Сом, пусть в морг увозят. Я пробью по родственникам… Но чую, хрен да маленько мы кого найдём. Обстановка не та. Муниципальное жильё для психов выделяют. Они же обратно и заберут.

Разбрелись. Боря, на котёнка рыжего поглядев немного, на руки забрал. Как вышел из квартиры с парой вёдер под ногами, так и «разулся».

Сам как в воду опущенный. Только разводной ключ бестолково в руке держит, котёнка на ладони и пару вёдер в придачу. Вроде не делал ничего плохого, стечение обстоятельств неудачное, но на душе кошки скребутся.

МЧС подвал откопало, дверь вскрыло, и воду перекрыло. Потом мужики поднялись в квартиру бабки со сварочным аппаратом и за десяток минут батарею заварили не хуже любой аварийки. Затем отопление всем вернули. А Боре ключ от нового замка на подвале подарили. При выходе же на крышу душки спилили, чтобы не было больше охотников доступ пожарный закрывать. Как от дыма бежать на верх будут, так все там под крышкой металлической и задохнутся, если что.

– А «если что» – это основная причина смертей по осторожности на Руси, – добавил Кишинидзе.

Сомов, на тело на носилках посмотрев в последний раз, квартиру опечатал листиком проклеенным. Печать поставил «до востребования». На том и порешили с коллегой с пометкой «самоубийство по неосторожности».

– Боря, ты короче на связи будь. Может как свидетеля тебя дёрну.

– Ага… симку только восстановлю, – ответил Глобальный и тут же спросил, раз случай подходящий выдался. – Мужики, а к вам немец не попадал на участок? Щуплый такой. Как будто помрёт сейчас. Или завтра – точно. В глазах ещё остаточные признаки интеллекта.

– Ну, таких у нас полрайона ветром сдувает, – прикинул Сомов.

– Боря, какой ещё немец? – буркнул Кишинидзе. – С утра катаемся по району не жрамши. На участке с самого завтрака не были. Ты думаешь почему я толстею? Прихожу домой и как ужинать начинаю, так и… продолжаю весь вечер.

– Это да, работа у нас вредная. Только и радость, что пожрать перед телевизором, – кивнул Сомов и на прощание руку Боре пожал.

Кишинидже тоже. Через час уже не считается. Микробы самоуничтожились. А вирусы только иностранные компании придумывают, чтобы денег побольше заработать. А руку жать – надо хорошему человеку. Потому что плохой человек к себе котика не заберёт из обречённой квартиры.

Разъехались участковые, МЧС и скорая укатили. А Боря в квартиру Лиды вернулся и Джеком был встречен на пороге. Телефон пропал. Но собака вернулась. А теперь с котёнком игралась, как будто ничего не произошло. Погуляла в обед просто.

«Вечером же снова пойдём, да?», – говорили её глаза голубые.

Боря котёнка на руки взял, на стул сел и долго молчал. Слов долго найти не мог. За вёдра только взялся и помогал молча потолок опустошать. Пока Лида полы намывала.

Девушку как подменили. Притихла. Словно чувствовала, что что-то не так, не дёргала. А потом поступила самым разумным в этой ситуации способом - пошла на кухню борщ варить.

А пока варился, вещи просушила все, раздев догола, подрочив яростно, молча в ведро пустое направив на спуск. Пока Боря котёнка продолжал гладить, погладила всё. И вещи на стульчик сложила стопкой.

Захочет остаться – останется, по полкам разложит. Захочет уйти – обратно в сумку всё сложит. Право выбора. Но встав перед сантехником голеньким, сама вдруг разделась, котёнка из рук взяла, подальше отложила на мягкое и спросила голосом строгим, как будто училка урок у школьника спрашивает:

– Борис, так можно ли считать, что мы прошли сегодня стадию воды вместе? Или за медные трубы тоже заходит?

Боря глаза поднял, смотрел на неё долго, а потом кивнул.

Это жизнь. Надо жить. А жить лучше с дурёхой забавной, или хотя бы провести время до вечера, пока метель не утихнет. А там гляди и… привыкнет.