Агентурная разведка. Часть 11 «Дружественный огонь»

Глава 7

Через несколько дней отправил всю информацию о Генри и своём с ним знакомстве генералу Крупину. Мне надо было минимизировать количество потенциально опасных действий, поэтому я ждал оказию и отправил, когда получил от сенатора очередную информацию.

На сей раз сенатор дал информацию о Стратегии национальной безопасности США. Сам этот документ был открытым и публичным, но имел много секретных приложений. Точнее, все приложения Стратегии национальной безопасности являются секретными. Эта редакция Стратегии была принята недавно, в конце 2006 года. Вот этот момент и был поворотным и по-настоящему судьбоносным для отношений между Россией и США. С неё ВСЁ началось (на мой взгляд).

Согласно этому документу главным критерием развития отношений США с Россией будет соответствие или несоответствие поведения властей России американскому пониманию демократии. Это в открытой политической части.

На сей раз я сам изучил некоторые файлы, полученные от сенатора, и с большим интересом. Особенно меня интересовала военная часть стратегии, естественно, секретная. Там появились указания о недопустимости продажи России военных технологий и технологий двойного назначения, ограничения в области развития промышленных технологий и в области энергетики и много-много всего, в том числе относительно развития всех видов разведки и связи, радиоэлектронной борьбы.

В прессе и на телевидении обсуждали тему изменения стратегии в отношении России. Открыто говорили о том, что Владимир Путин должен гарантировать свой полный и безоговорочный уход из власти в 2008 году. Для этого уже в 2006 году должны были выйти на политическую арену как минимум два претендента, которые и должны в честной схватке сойтись на честных и демократических выборах.

В то время о В. Путине в США отзывались с уважением, часто хвалили его. Но, убедившись в том, что он не собирается уступать власть другим, уже появилась жёсткая критика, и отнюдь не от политических маргиналов.

Для США важно, чтобы была сменяемость власти, политическая конкуренция.

Для чего? Какая им разница, как там в России? Дела идут отлично: что обещал — делает. С другой стороны, в России могли сказать: что вам нужно? Мы за слова отвечаем. Остальное не ваше американское дело!

Я уже знал ответы на эти вопросы.

Для США любой авторитарный режим опасен, потому что он совершенно непредсказуем. Потому что поведение страны с авторитарным лидером зависит только от того, что в голове у этого лидера.

В демократической системе — напротив. Можно заранее предсказать, как отразится на политике страны победа той или иной партии.

Иными словами, мы здесь понимали страхи американцев. Несмотря на то что я их считал очень похожими на нас, отличия США и России тоже хорошо понимал. США выросли на демократии и всех своих ценностях. У нас сложилась другая политическая традиция. То есть после короткого перерыва у наших стран опять проявились природные, родовые противоречия.

Американцы искренне не понимали, почему В. Путин не может уйти, ведь они прямо говорили, что не допустят ничего, что нарушит его полную неприкосновенность на пенсии.

Другими словами, недемократическая Россия — это автократия. То есть непредсказуемость государства с ядерным оружием. Надо сказать, единственного государства в мире, которое способно уничтожить США полностью и безоговорочно. Китай на такое был не способен тогда, не способен и в данный момент. Никогда элиты США не успокоятся, пока будут чувствовать, что они зависят от головы одного человека… Это можно понять, прожив в США даже пять лет. Они не о нас думали! Они думают только (ОNLY) о себе.

Посматривая изредка русское телевидение того времени, я уловил, что наши преподносят требования США о демократии как наглое вмешательство во внутренние дела.

Вот это и есть точка отсчёта, по нашему с Вильте мнению. Она в этих делах разбиралась гораздо лучше меня — специфика.

Одновременно с этим появилась информация о первых решениях нового министра обороны России — гражданского политика.

Мы с пониманием восприняли новость о том, что министр обороны — гражданский политик, и думали, что одновременно он лишится военных полномочий, как и принято в большинстве развитых стран мира. Но постепенно наше недоумение начало нарастать. Кстати, в американской прессе тоже.

К чему я это написал?

На фоне вот таких новостей и наблюдений от ГРУ пришла информация о том, что финансирование моих родителей прекращается, и я сам должен буду подумать об их содержании. Это официальная часть сообщения, которую генерал Крупин просто мне довёл. Далее сообщение моего начальника управления, что есть готовая схема финансирования моих родителей, и при моём согласии он её реализует через офшорные дела. Моя задача (при согласии) — аккуратно и строго по инструкции заводить свои собственные деньги в офшор.

Нет проблем!

В конце концов, я очень обеспеченный человек, и для меня десять тысяч долларов в месяц — ничего не значащая сумма. Кроме того, я совершенно официально могу им переводить эту сумму или другую, что и делал уже давно, но не системно. Но мне хотелось, чтобы родители были при деле: пока у них есть работа, они будут очень сильно стараться быть современными.

У меня нормально получилось устроиться в другой стране и прилично зарабатывать. А как быть тем нелегалам, у которых куда более скромные возможности?

Вот так я на себе ощутил первые решения министра о реформировании армии вообще, Генштаба в частности и ГРУ конкретно.

В принципе, плюнул на это решение, и не сказалось оно на мне никак, но непонимание уже было и… беспокойство.

Через несколько дней после отправки сообщения русские средства массовой информации объявили о том, что США приняли окончательное решение о развёртывании европейского сегмента стратегической ПРО. Сообщалось, что, несмотря на отказ КНДР и Ирана от разработки ядерного оружия и отсутствие у них технологических возможностей создания ракет дальнего действия, США приняли решение о развёртывании третьего позиционного района стратегической противоракетной обороны на территории Чехии и Польши. Попытки найти компромиссное решение были отвергнуты полностью. Развёртывание ракетной базы ПРО возле границ России нарушает сложившийся баланс потенциалов. В связи с этим Россия пригрозила выйти из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, развернуть ракетные комплексы в Белоруссии и принять иные ответные меры.

Возникшая напряжённость в американских СМИ стала расцениваться как начало новой холодной войны.

Вот когда прозвучало опять словосочетание «холодная война».

Через несколько месяцев пресса США разразилась негодованием в связи с «приостановкой участия России в ДОВСЕ».

Американские СМИ писали, что президент Владимир Путин подписал Указ «О приостановлении Российской Федерацией действия Договора об обычных вооружённых силах в Европе и связанных с ним международных договоров». Причиной стал отказ стран-членов НАТО ратифицировать ДОВСЕ и модернизировать его в связи с расширением альянса. С 12 декабря 2007 года мораторий вступит в действие. Россия не будет информировать своих партнёров о перемещении воинских частей и боевой техники в европейской части страны и не станет принимать иностранные военные инспекции.

Нам с Вильте было очевидно, что приостановка участия России в ДОВСЕ была воспринята США и союзниками как наглая и дерзкая попытка пересмотра итогов холодной войны, в которой они победили. Они вообще не видели оснований для пересмотра статуса России.

Это очень важные события.

Сначала Вильте, а через несколько дней и я вслед за ней получили сообщения от своего командования о том, что резидентуры ГРУ Генштаба и СВР, действующие под дипломатическим прикрытием, переходят в привычный режим работы — «состояние войны», режим «W».

Наше государство и Вооружённые силы ещё не скоро будут переведены в режим более высокой боевой и мобилизационной готовности «повышенная», а до режима «военная опасность» ещё совсем далеко, тем более до степени боевой готовности «полная».

У нас режим боевой готовности «W» был введён в 2007 году. Это означало очень многое.

Прежде всего были категорически запрещены любые встречи с нелегальными резидентами на территории США и стран-союзников. Они и раньше не приветствовались, но отныне запрещены.

Нелегальным резидентам предписывалось в недельный срок уничтожить всю имеющуюся справочную и директивную информацию, имеющуюся у них, которая в нарушение требований и инструкций всё-таки хранилась где-то.

Предписывалось в оперативной деятельности и в частной жизни исключить (ранее — «избегать») случайные и неудобные ситуации, а также придерживаться обязывающих в данной стране юридических предписаний, обычаев и правил поведения, чтобы не привлечь внимания иностранной контрразведки.

Вместе с тем сообщалось, что конспирация не может быть целью сама по себе и ограничивать инициативу и вовлечённость членов резидентур в разведывательную работу. Напоминали, что конспирация — это только основная форма, обеспечивающая безопасность и успех разведывательной деятельности. Особое внимание обращалось на то, что соблюдение правил конспирации с особой осторожностью требуется в таких оперативных мероприятиях, как вербовка, переброска, легализация, добывание информации, руководство агентами и разведывательная связь.

В общем, в этих официальных сообщениях руководства чувствовался формализм, что подтверждало всю серьёзность ситуации.

Вот так на личном примере мы с супругой увидели своими глазами, насколько заблаговременно в войну вступает внешняя нелегальная разведка.

От генерала Крупина пришла небольшая справочка, в которой он мне как бы разъяснял произошедшее.

В конце июня 1941-го «легальные» резидентуры нашей внешней разведки в Германии и ряде захваченных Третьим рейхом европейских стран прекратили своё существование. А развёртывание работы нелегальных резидентур, создававшихся на период войны, сталкивалось с определёнными трудностями. В конце августа 1942 года гестапо арестовало членов подпольных групп «Старшина» и «Корсиканец». Всего в Германии по делу «Красной капеллы» было схвачено свыше 200 человек, а с учётом оккупированных государств — 600 (большинство из них казнили). В том же году погиб ценный агент внешней разведки в Германии «Брайтенбах».

С утерей разведывательных возможностей непосредственно в Германии ГРУ Генштаба РККА сделало ставку на активизацию работы «легальных» резидентур в таких странах, как Англия, США, Болгария, Турция, Китай, Иран, Афганистан, Швеция, Япония и ряде других.

Последнее сообщение было от самого начальника ГРУ и адресовалось оно непосредственно мне, то есть было персональным. Это самое главное сообщение.

Мне предлагалось сосредоточить усилия по созданию условий функционирования моей агентурной группы в том числе в одной из стран Латинской Америки. То есть предлагалось принять меры к созданию «запасного аэродрома». Обращал на себя внимание очень интеллигентный текст этого сообщения, очень уважительный. Формально это был не приказ, а рекомендация. Мне не ставились сроки, но давались очень полезные практические рекомендации. У меня не было сомнений, что автор практических рекомендаций — сам генерал Крупин.