Mass Effect: Возрождение

17 глава: В осаде

Один из центральных небоскребов Нью-Йорка. Штаб-квартира военной корпорации «Constellation Military Industries».

Маленький Брэдли сидел в тёмном тесном помещении и старательно вглядывался в щель между створками дверей. Пока всё было тихо. Огромный длинный стол никем не был занят. Множество приставленных к нему стульев располагались строго в утверждённом порядке. Купер постоянно здесь прятался, отсюда можно было увидеть много чего интересного из рабочих будней отца.

Сидя в одиночестве и в ожидании, когда же его найдут, мальчик любил проговаривать увиденное, словно ведя дневник или играя в журналиста.

«Похоже, это чей-то кабинет. А может, это был тот зал, о котором рассказывал мне папа, где он собирал толстых дядек и они за беседой проводили почти весь день. Кто-то пришёл. Какой же он все-таки толстый, это «правая рука» отца, очень умный дядька и добрый, хоть и любит поесть, но без него, как говорит мой папа, компания развалится. Описал, наверное, я бы его так: широкое лицо и такой же лоб, глаза маленькие, а нос толстый как картошка. Круглые щёки, большой рот, полные губы, подбородок круглый, уши маленькие, а шея толстая, всегда весёлый и немного загадочный.

А вот и второй — худой и ворчливый дед, никогда мне не нравился, впрочем, как и я ему. Да и напоминал он мне одного злодея из сказок, которые папа читал мне перед сном. Никогда не забуду его узкое и угловатое лицо, низкий и крутой лоб, аж мурашки по коже. Глаза раскосые, а нос длинный и острый. Но самое главное — это его старые щёки, худые и впавшие, кривой рот со сжатыми и тонкими губами не отличался красотой. Всегда бритый острый подбородок, вот бы ещё свои маленькие уши брил, а то торчит оттуда его старческий мох, невозможно смотреть. И всё это художество держится на длинной и худой шее. Всегда смотрит на тебя так хитро и задумчиво, не знаю, что в нём папа нашёл, говорит без него, как без рук, а по мне так старый и ворчливый никому не нужный пердун».

— Ага! Вот ты где.

Дверка отошла, и показалась радостная физиономия главы корпорации.

— Твоему паршивцу, Колин, уже почти двенадцать лет, а ты всё с ним в прятки играешь, — послышалось старческое ворчание.

— Да ладно, Ферт, двенадцать лет — это тоже ребенок, — заступился отец.

— Помню, в старые времена…

— Вы вместе с Джоном Гриссомом прошли через ретранслятор Харон, мы это уже слышали сто раз, это всего лишь ребёнок, — заступился добрый толстяк.

— А ты я смотрю, Гари, всё толстеешь, скоро в челнок будешь вмещаться только ты один.

— А вам какой гроб на похороны заказывать: летающий или как по старинке?

— Так, ну хватит! — сказал старший Купер тоном, не допускающим возражений. — Ферт, Гари, когда же вы, наконец, разрешите свои проблемы и поладите?

— Когда этот жиртрест похудеет.

— Когда этот старый пердун иссохнет.

Покачав головой, глава корпорации повернулся к мальчику.

— Брэдли, ты поиграй пока один, а я с этими милыми дядями немного пообщаюсь на взрослые темы, — положив руку на плечо сына, Колин проводил его до своего кабинета.

«Ну вот, я опять остался один, всё-таки надо было пойти в школу. Там хоть и скучно, но зато не так одиноко. Симулировать легкое недомогание перед своей учительницей оказалось не трудно, но теперь мне нужно найти, чем заняться».

Кабинет главы корпорации был выполнен в стиле шестнадцатого века. Дорогие оконные занавески, стол эпохи Возрождения, большие шкафы под одежду и люстра, сделанная под заказ у одного из лучших мастеров.

«Пойду я залезу пока в экстранет, недавно вышла одна иг…» — подумал было Бредли, но женский голос заставил его изменить решение.

— Брэдли! Вернись домой!

Прозрачный образ женщины, словно призрак, стоял возле входных дверей. Черты лица легко узнавались, а голос… почему-то напоминал голос матери. Младший Купер не помнил её живой, зато старых семейных фотографий в доме было предостаточно.

— Брэдли! Вернись домой! — голос отдавал холодом и одновременно призывал к себе. — Брэдли! — раздался громкий хлопок.

Острая боль пронзила уши ребёнка, заставив его схватиться за голову и упасть на колени, резко зажмурив глаза. Постепенно гул в голове начал стихать, и Купер смог осмотреться. Вокруг была сплошная белизна, но со временем она начала спадать, вырисовывая обеспокоенное выражение лица доктора Прайс, сидевшей рядом с ним на корточках. Брэдли с горечью осознал, это были всего лишь воспоминания.

Он хотел что-то сказать доктору, но вдруг его голову резко повернули и посветили ярким лучом света прямо в глаза. Поморгав и протерев их, Купер окончательно пришёл в себя, но голова продолжала гудеть, как будто его чем-то оглушило. Над ним с медицинским фонариком склонилась Кали Сандерс, которая осматривая его, параллельно что-то объясняла Кэтрин.

«Наверное, это она меня звала голосом матери», — подумал Брэдли.

Вскоре, словно накатывающая волна, слух возвратился к нему.

— Капитан Купер! Сэр! Наконец-то! — возбужденным голосом кричала Прайс.

— Что случилось? — хрипло спросил тот, держась за голову. — Я только помню, что нас атаковали.

— Мы стояли с вами у окна, как в небе появились эти роботы, потом, взрыв и… — рассказывала Прайс, эмоционально разводя руками.

— И вас оглушило, — спокойно закончила Сандерс, положив руку на плечо доктора.

— А вы как здесь оказались?

— Когда началось вторжение, я прибыла навестить свою подопечную.

— Джессика! — тут же вспомнил Купер. — Оружие есть?

Кали показала в своей руке пистолет «Фаланга», а Кэтрин только отрицательно покачала головой.

— Термозаряды?

— Один магазин.

— У меня два. Ну что же, настало время стать солдатом, — подмигнул Купер доктору «Возмездия» и, перезарядив пистолет, добавил: — Вперед! Давайте сначала найдем Джессику.

Брэдли вспомнил о сигнальных маяках, которые он раздал своему экипажу в начале дня. Устройство было похоже на круг, по его окружности располагались восемь маленьких сигнальных маячков, каждый имел свой опознавательный номер. Первый номер был у капитана, второй у майора Маслова и так далее. Номер, присвоенный устройству, располагался в центре, остальные тянулись по часовой стрелке. Если горел зеленый, то всё в порядке и помощь не была нужна. Сейчас все маячки горели красным цветом, включая и маяк Брэдли — сигнал опасности.

— Значит, мы сами по себе, — тяжело вздохнул Купер.

Почти весь холл был в огне: все оконные стёкла были выбиты, мебель сломана или перевернута. Кругом царила разруха. Бабах! Раздался сильный грохот, видимо от разорвавшегося газового баллона. Капитан выкрикнул: «Ложись!» — и девушки, прикрыв голову руками, выполнили приказ. Дверь от стационарного отделения пролетела над ними и пробила противоположную стену. Затем сразу же из образовавшейся дыры проследовал огненный выброс, язык пламени стремительно пронёсся, согревая своим жаром укрывшуюся группу людей.

Через несколько секунд жар спал и столб огня, исходивший из пробоины в стене, пропал. Капитан выглянул, осмотрелся, затем жестом руки дал понять, что можно двигаться дальше, и группа продолжила свой путь. Где-то снаружи был слышен шум идущего боя. Доносились крики раненых, стоны и различные ругательства. Война вернулась в наш дом, сея смерть и разрушения… опять.

* * *

Некий дом под Москвой.

Алексей встал с кровати и прошёл к детскому комоду. На нём, вся в пыли, стояла цифровая рамка. Изображение иногда мерцало, но качество картинки не пострадало. Мужчина положил предмет обратно и подошёл к шкафу. Машина одежда всё так же висела никем не тронутой, хоть и была немного грязной. Глаза Алексея наполнились слезами, образы прошлых лет без перерыва всплывали в его голове. Но странный шорох отвлёк его внимание. Дик окончательно обнаглел, растянувшись на всю постель. Было видно, что собака давно не спала, и майор не стал лишать животное удовольствия выспаться. Маслов вышел на веранду и смотрел на погибший сад. Присмотревшись, он заметил, что от дерева к дереву кто-то быстро перемещается. Алексей тут же достал свой маяк — под всеми номерами горел сигнал тревоги. «Час от часу не легче!» — подумал он и прошёл обратно в детскую комнату.

— Ну всё, Дик, просыпайся! У нас гости! — толкнул своего питомца Маслов.

Тот с неохотой встал, зевнул, потянулся.

— Ко мне, Дик! — скомандовал Маслов, и они быстро спустились вниз.

Кабинет Алексея находился на первом этаже, входная дверь была сразу под лестницей. Пробравшись туда, майор подбежал к своему письменному столику.

— Купер! Купер! — в ответ были слышны лишь сплошные помехи. — Хоть бы ты работал, хоть бы ты работал, — приговаривал Маслов вслух, включая компьютер. — Да! — выкрикнул он затем с облегчением.

Створки в полу открылись, и оттуда показалась лестница, ведущая в темноту. Электронный голос оповестил на всю комнату: «Добро пожаловать, Алексей!». Дик сначала даже взъерошился, оскалив зубы, но потом быстро успокоился. «Включено аварийное питание», — раздался тот же самый голос. Маслов быстро спустился вниз и, введя код на панели электронного замка, открыл какой-то ящик. Подвал был небольших размеров и вмещал в себя только пару книжных стеллажей и ещё черный большой контейнер.

— Вот, Дик! Это я специально попросил разработать для тебя, — с некой гордостью произнёс Маслов, доставая броню, похожую на одежду для собаки.

Дик в ответ только заскулил.

— Да не бойся ты, твой хозяин знает что делает, — подбодрил Маслов своего питомца.

Костюм сработал невероятно быстро. Стоило Алексею надеть на спину животного верхнюю его часть, как всё остальное наделось и закрепилось в автоматическом режиме. Открытыми оставались только ноги и хвост. На морде же это всё выглядело как стальная маска, тянувшаяся вдоль носа до самого кончика: рот был свободен, уши и глаза тоже, остальные части тела вместе с шеей и туловищем закрыты. Костюм был гибкий, специально разработанный для армейских животных. К экзоскелету также прилагались различные разведывательные и диверсионные гаджеты.

— Ты мои глаза и уши, приятель, делай всё, чему я тебя учил. Не бойся, если ты внезапно услышишь мой голос, это всего лишь динамик, — погладил он пса по голове, — сейчас я активирую. Готово!

Алексей проверил свою боевую экипировку, и друзья медленно стали подниматься из подвала. Снаружи раздался гром и полил сильный дождь. Сверкнула молния, и гром ударил ещё сильнее. Но Дика, который уже почти три года прожил на разрушенных улицах Москвы, такая неспокойная погода не пугала. Он быстро нырнул в разбитое окно и скрылся в кустах можжевельника. Выбравшись на открытую местность, пёс нырнул под лежавшую рядом ржавую часть брони танка, немного высунув морду на поверхность. Только глухой стук дождя, доносившийся из динамика, немного отвлекал Алексея. Лучшего места для обзора его питомцу в округе было не найти.

— Десять против одного, значит, — проворчал Маслов, наблюдая картинку местности на дисплее своего инструментрона.

Мини-камера, встроенная в шлем брони пса, отлично показала себя в деле. Команда противника состояла из бойцов трёх радиальных бандитских организаций: «Цербера», «Пепла» и «Падших». Во главе их был какой-то офицер, во всём чёрном. Лицо разглядеть не удалось — маска надежно скрывала его. С очередными раскатами грома вражеский отряд начал штурм.