Русская идея. От Николая I до Путина. Книга вторая (1917–1990)

Опасная «текучесть русского духа»

Более того, чалмаевское видение предстоящей схватки было еще апокалиптичней, если можно так выразиться. Он тоже рассказывал жуткие истории о «гибели многих чудес человеческой цивилизации в буржуазном мире» и тоже объявил, что «Америка есть первая страна, которая живет без идей». Но когда он с восторгом заговорил о протопопе Аввакуме как о «русском глашатае Христова не униженного никем слова» и о «текучести русского народного духа, опережающего нередко в своем развитии внешние формы бытия народного» и, словно бы этого было мало, добавил, что «официальная власть, каноны государства никак не исчерпывают Россию» — это, согласитесь, должно было переполнить чашу терпения этой «официальной власти».

Ибо неясно было, не утек ли уже «текучий русский дух» из тех «внешних форм», из которых утекать ему в данный исторический момент не рекомендовалось. Не опередил ли он, другими словами, и сегодняшнюю официальную власть с ее «канонами». Чалмаев был атакован — и жестоко. «Каноны государства» в лице могущественной клики марксистских жрецов дали понять «народному духу» (в лице Чалмаева), что никакому «слову Христову» они свой секулярный храм уступать не намерены. То было, по сути, объявление войны между каноническим марксизмом и диссидентской Правой. И не удивительно: молодогвардеец и впрямь перевернул все общепринятые тогда представления с ног на голову.