Русская идея. От Николая I до Путина. Книга вторая (1917–1990)

«Квалификационный тест»

На почти петушачий фальцет сбивается вдруг уверенный до сих пор голос А. Н. едва касается он своих националистических единомышленников-оппонентов, на такой же фальцет, что слышали мы в «Критических заметках русского человека», когда тот поучал «Вече». Слова другие, но смысл совпадает один к одному. Словно оглохли, мол, национал-патриоты, кричит он, не чувствуют, что «еврейский вопрос стал в России политическим квалификационным тестом», что «столкновение национальных интересов евреев и русских на территории нашей страны есть один из определяющих факторов русской жизни» (выделено А. Н.). Что «именно поэтому любой русский человек вынужден отныне оценивать общественных лидеров и общественные движения по неосязаемому, но чрезвычайно весомому критерию: сожгли ли они за собой все мосты, которые еврейство усердно наводит со всеми сколько-нибудь значительными силами России». Короче, как требовал в свое время от Владимира Осипова «русский человек» в совсем другой, советской реальности, — «все на борьбу с сионизмом!»

И чего это он вдруг так разволновался? Добились ведь своего, казалось бы, национал-патриоты: уезжают из России евреи, невиданно массовой стала в постсоветские времена еврейская эмиграция. И русская заодно тоже. Еще при Брежневе брак с евреем стал «не роскошью, а средством передвижения». Откуда же этот «огонь по своим!» в устах А. Н.? И огонь нешуточный. Вот лишь один пример — «красно-черная» газета «Дуэль», главный редактор которой Юрий Мухин, известный своей приверженностью к почившему СССР и бешеным антисемитизмом, позволил себе однажды коварный выпад в адрес «белых» националистов. Состоял выпад в том, что, говоря о 1917, Мухин заявил: «В тот момент с большевиками оказалась еврейская интеллигенция, позорный факт для русской. Евреи по крови оказались более русскими, чем те, кто числит свой род от Рюрика или Нестора-летописца».

Кому не ясно, что элементарный эпатаж перед нами, стебается человек? А. Н. не ясно. Послушали бы вы, с какой яростью набрасывается он на «национал-мазохизм» единомышленника! Так в чем все-таки дело? Мне кажется, вот в чем. Да, А. Н. близок в своем описании китайской угрозы к большинству редакции «Вече». Но Осипов, как и Мухин, не понимал, он уверен, «чего евреи хотят от России». Более того, не понимал их замысла и автор «Заметок русского человека». Замысел этот, полагает А. Н., между тем элементарен. «Мосты, которые усердно наводит еврейство со всеми сколько-нибудь значительными силами России», нужны ему для того, чтоб отвести китайский удар от себя и — стравить с Китаем Россию! Сплотиться бы «Вече» перед лицом этой двойной китайско-еврейской угрозы, сделать достойный настоящего русского патриота выбор. А оно вместо этого раскололось.

А. Н. в отчаянии от этой неизреченной глупости национал-патриотов, ибо кто, если не они, уверен он, может еще спасти Россию в этот грозный час, когда решается судьба мира? Но это его подробности. Для нас во всей этой истории интересны две вещи, первостепенно важные для будущего русского национализма. Во-первых, она продемонстрировала не только невозможность сохранить «Вече» (для этого Осипов должен был бы превратиться в Севастьянова, т. е. согласиться с капитуляцией России перед Китаем, что противоречило самой сути его убеждений), но и тщету какого бы то ни было примирения между державниками и этниками.

Во-вторых, проливает эта история новый свет на загадочный, почти мистический ужас перед сверхъестественной силой еврейства, объясняющий мирочувствование того самого третьего предреволюционного поколения славянофилов, толкнувшего Россию в роковую для нее войну и оставившего в результате нам в наследство не одну лишь риторику сталинизма, но и «Протоколы сионских мудрецов». И дает она нам, эта история, некоторое (и довольно, согласитесь, наглядное) представление о том, что не умерло оно, это мирочувствование, и в наши дни.