О политической науке. Избранные произведения

Здесь, кстати, есть не только моральная проблема, но и проблема формы. Я люблю вспоминать одно высказывание Вольтера. Он говорил, что пишет свои труды не только для научной элиты — избранных ученых или мыслителей, но и для самой широкой публики. Отсюда разнообразие формы, начиная от сухих трактатов и кончая легкими драмами, водевилями и шаржами. В наше время Жан Поль Сартр был одним из немногих, кто пользовался разнообразными формами. Надо сказать, что меня нередко упрекали мои коллеги-ученые за то, что я пишу не только научную литературу, но и публицистику, и даже драмы для постановки в театре или на телевидении. Каково ваше отношение к этим проблемам?

О. Т. Я ничего не знаю о проблемах формы. Книги, статьи, телепередачи — все годится. Идеи XIX века о государственности и дипломатии, мне кажется, сводились к тому, что информация передается от народа к народу через посольства и дипломатов. Но случилось так, что эта форма общения и связей теперь безнадежно устарела. Она перегружена. Поэтому гораздо больший объем информации должен проходить между государствами помимо официальных каналов, минуя их. Если бы люди знали только то, что доходит до них по официальным каналам, они были бы еще менее осведомлены, чем теперь.

Поэтому для меня личные связи и личная инициатива, встречи и контакты между людьми — это неотъемлемая часть развития «третьей волны» и соответствующей ей системы коммуникаций на нашей планете. Объем информации должен быть изменен, и характер информации должен быть изменен. Информация не должна быть ограничена телексом. Информация не должна идти только через компьютер. Она должна осуществляться при личных встречах.

Нужна возможность для ученых, писателей разных стран встречаться друг с другом, с интеллектуалами других стран и проводить вместе несколько дней. Все люди видят изменения, происходящие вокруг нас. И если мы начнем дискуссии, я думаю, мы все найдем что-то новое, чем мы можем поделиться: пусть один будет говорить о демократии, другой — о ядерном оружии, еще кто-то скажет, что главная проблема — американский империализм, ему возразят: главное — это коммунизм. Мы можем спорить о том, какая проблема самая важная. Мы все видим, что происходящие в мире изменения очень глубоки. Открытый диалог, открытая дискуссия покажет, что существуют только расхождения во мнениях, но что мы согласны во многом. Новая структура человеческого общества, новая цивилизация начинает появляться на наших глазах. А если это так, то большинство наших институтов устарело. Бюрократия устарела. Система образования устарела. Наша медицина устарела. Все наши социальные институты устарели. И если все существующие институты были созданы в основном в период промышленной революции, то это означает, что мы должны создавать новые институты.

Ф.Б. И последний вопрос: что может лечь в основу моральных ценностей современного человека и современного человечества?

На протяжении многих веков — хорошо ли, плохо ли — эту роль играла религия, Моисей с его 10 заповедями. Ветхий и Новый Заветы с их заповедями, конфуцианство в Китае или заветы Магомета на Востоке — все они так или иначе апеллировали к моральным ценностям.

Сейчас перед лицом новой, совершенно неслыханной угрозы, нависшей над всеми людьми на Земле, к кому мы должны обращать свои взоры? Вольтер говорил, что надо сохранить Бога, иначе не будет морали. Но он говорил также, что надо сохранить монарха, иначе не будет порядка. И оказался не прав: монархи практически повсюду исчезли, а порядок сохранился.

Говоря иначе, не следует ли искать какие-то общие основания морали, которые были бы адекватны новым реальностям — угрозе существованию самого человечества и существованию самих цивилизаций. Что должно быть интегрирующим моральным фактором? Кодекс общечеловеческой морали нельзя создать искусственно. Но, по крайней мере, можно сопоставить какие-то общие принципы, основы такой морали — и ради выживания, и ради сотрудничества, и ради взаимопонимания, ради прогресса.

Религия всегда играла и объединяющую роль, воссоединяя людей одного вероисповедания, и разъединяющую, поскольку настраивала людей различных вероисповеданий друг против друга. И сейчас церковь продолжает играть ту же двойственную роль. Возможно, к этому прибавилось еще одно обстоятельство. Нас многие не любят в Америке и в других странах Запада, не доверяют нам, потому что мы атеисты.

Поэтому, может быть, в основу общечеловеческой морали, которая должна лежать и в фундаменте международных отношений, надо положить простые нормы нравственности в том виде, как они существовали еще до Ветхого и Нового Заветов, до Конфуция, до Шивы. Как они складывались в человеческом общежитии с самых древних времен. Помните, что Маркс сказал о международных отношениях? Простые нормы нравственности должны лечь в основу международных отношений, в основу общения между народами. Это чрезвычайно важно именно в данный момент.

Быть может, смысл нового мышления, о котором говорит руководство нашей страны и о котором мы думаем и пишем, как раз состоит в возврате к этим элементарным ценностям. Не убий. Не пожелай другому того, что ты сам себе не желаешь. Помогайте друг другу. Рассматривайте всех людей просто как людей в первую очередь, а уж потом как представителей какой-то социальной, религиозной или политической системы.

Конечно, речь идет не о том, чтобы вернуться к нормам первобытных общин. Но восстановить общечеловеческие нравственные нормы, развить их применительно к трагическому моменту, в котором находимся все мы, — это представляется продуктивной идеей.

О.Т. Что же, я могу только согласиться с вами. В условиях «третьей волны» будет формироваться и новая общечеловеческая мораль.

Ф.Б. Будем надеяться на это.