Русские на Индигирке

А сын твой полмужика, бог дал ему и разум, а промыслу никакому учить некому.

Послушай, Константин Иванович, меня, матерь своея, и не презри моего моления слезного, приеди ко мне, стара, немощна при копеечном житии. И буде меня не послушаешь и матерно моление презришь и к Соли не будешь и меня, и жену свою, и сына своего покинешь, и тебе, сын мой, за твое ко мне непослушание не будет милость божья и мое материнское благословение» [Якутия в XVII веке, с. 406].

В 1628 году впервые русские землепроходцы появились на Лене и Вилюе. В 1632 году казачьим сотником П. Бекетовым был основан Якутск, который в дальнейшем сыграл огромную роль в освоении северо-востока Азии и Аляски.

В 1633 году группа служилых и охочих людей подала челобитную о разрешении идти им на «новое место морем на Янгу-реку». Во главе этой экспедиции стал тобольский казак Иван Ребров. Отряд, начав свой путь с Лены, сумел достичь реки Яны.

Через некоторое время Ребров продолжил свой путь далее на восток, преодолев около тысячи километров по Ледовитому океану, добрался до Индигирки, которую тогда называли Собачьей рекой. Здесь Ребров построил два острожка. (Один из них, несомненно, Русское Устье.) На Яне и Индигирке он пробыл в общей сложности семь лет и только в 1641 году с собранным ясаком возвратился в Якутск. О неимоверно тяжелых условиях этих походов говорят скупые слова челобитных И. Реброва: «Нужду, и бедность, и холод терпел и душу сквернил, и ел всяко, и сосновую кору, и траву» [Открытия русских…, 1951, с. 130].

С полным основанием можно считать, что Ребров открыл для государства юкагирскую землю. «А промен? меня, — писал он в челобитной, — на тех тяжелых службах на Янге-реке и на Собачьей не бывал никто, проведал я те дальние службы» [Открытия русских…, 1951, с. 130].

Смутные легенды и предания, еще сохранившиеся в памяти русскоустьинцев, свидетельствуют о былых плаваниях арктических мореходов и согласуются с челобитной Ивана Реброва. «Слышал я от старых, совсем старых людей, что ранее Индигирка была юкагирская река. Собрались люди из разных губерний и поплыли на лодках морем — от удушья спасались, болезнь такая. И доехали до Индигирки и здесь поселились. А в России их вовсе потеряли. Люди были дворянских фамилий. Дед мой был дворянином, и грамота у него была золотыми буквами писанная, да мальчишка изорвал. Как стали подати собирать, в мещане записали, а сначала то вовсе ничего не платили. Узнали, наконец, про них в России, царь послал комиссаров подати собирать. Дальше больше, обжились люди. Была ревизия, приехала сюда — фамилии искали: «Ты из Воронцовской губернии (Воронежской. — А. Ч.) — будешь Воронцовский, ты из Галуги (Калуги. — А. Ч.) — будешь Галугинский» [Зензинов, 1914а, с. 13].

«Приплыли они на кочах по Голыженской протоке и остановились на устье Елони… и построили они 14 домов, кабак и баню. Первое время много пили и гуляли. Несколько человек утонуло. Оттого это место на устье Елони до сих пор называется «Гулянка». Была оспа. Многие умерли. После с «Гулянки» люди переселились на то место, где теперь Русское Устье стоит». (Записано со слов А. П. Чикачевой-Стрижевой, 80 лет, 1958 г., Полярный.)

В научной литературе считается, что Ребров достиг Индигирки в 1638 году. Это, в частности, единодушно утверждают академик А. П. Окладников и профессор М. И. Белов. Считалось, что это плавание для Реброва было последним, ибо в 1652 году возглавляемая им экспедиция исчезла бесследно. Однако, по утверждению М. И. Белова, Ребров благополучно вернулся из похода и скончался в Якутске в 1666 году [Белов, 1973, с. 150].

Почти одновременно с «морским ходом» была открыта сухопутная дорога на Индигирку. По последним данным отряд енисейских казаков во главе с Постником Ивановым (Губарем) вышел из Якутска, перевалил через Верхоянский хребет и в 1636 году достиг верховьев Яны. Оттуда, взяв проводника, он прошел Индигирку. В этом походе участвовали известные в будущем землепроходцы С. Дежнев, Д. Зырян, Ф. Чюкичев. На Индигирке казаки помимо своей основной службы занимались охотой. С. Дежнев добыл 100 соболей, остальные по 10–20 [Белов, 1973, с. 50].

Во второй поход на Индигирку Постник Иванов отправился в апреле 1638 года во главе отряда из 30 человек, снарядившись за свой счет; достиг Яны и построил Верхоянское зимовье. Весной 1639 года он с помощью проводников юкагиров пошел по реке Тоустаху — правому притоку Яны и достиг Индигирки. Здесь следует предположить, что отряд казаков вышел на Индигирку в районе нынешних поселков Тюбелях и Предпорожний, то есть там, где речка Тоустах наиболее близко подходит к ней.

По Индигирке казаки спустились вниз, и построили Зашиверский острог. Осенью того же года на небольших кочах отряд совершил разведку вверх по Индигирке в район Оймякона и привел в подданство юкагирские роды. На другой год, оставив на Индигирке отряд из 17 человек, Иванов вернулся в Якутск. Он сообщил: «А Юкагирска-де, Государь, земля людна и Индигирская река рыбна. Будет-де, Государь, впредь на Индигирской реке в Юкагирской землице и 100 человек служилых людей, и тем людям можно сытым быть рыбою и зверьем без хлеба. А по всем рекам живут многие пешие оленные люди, а соболя и зверя всякого много по всем тем рекам. Да у юкагирских же-де, Государь, людей серебро есть, а где они серебро емлют, того он, Постничко, не ведает» [Открытия русских…, 1951, с. 76].

Сообщение Постника Иванова заинтересовало Якутское. воеводство, произвело большое впечатление на промышленных и торговых людей. Отважные русские люди, не боясь опасностей и трудностей, устремляются на восток. Организуется отряд из 16 человек во главе с Дмитрием Зыряном (Ерило). Он спустился на кочах в низовья Индигирки и «поставил зимовье с косым острожком, ис тундр вышед, в лесном месте, на Алазейском переходе против каменного носу на заречной стороне». Зимовье называлось Олюбенским — по имени одного из местных юкагирских родов и находилось оно, как нам думается, в районе современного поселка Оленегорск. Олюбенские князья братья Морля и Бурулга добровольно согласились платить ясак и даже попросили казаков защищать их от нападения шоромбойских и енгинских юкагиров. «У нас с енгинскими мужиками бои живет во вся годы. А поставьте вы зимовье на Индигирской реке в наших олюбенских кочевьях, ис тундр вышед, край лесов, на Алазейском переходе, на рыбной ловле, и на зверином правежу, и на соболином промыслу» [Открытия русских… 1951, с. 133].

От них Д. Зырян и узнал, «что-де есть отсюда по Индигирской реке всплыв на море правою протокой, а морем бежать парусом от устья до Алазейской реки небольшое днище, а на той реке живут и кочуют многие алазейские юкагирские люди». Летом 1642 года Д. Зырян и Ф. Чюкичев с отрядом в 15 человек, в сопровождении юкагира Ченчюги, на коче пустились в плавание, открыли реку Алазею и поставили небольшое зимовье.

Постепенно большая часть русских промышленных людей обзаводились семьями, женились на «прекрасных юкагирках» и превращались в постоянное промысловое население. В конце XVII века на реках Оленек, Лена, Яна, Индигирка, Колыма и Анадырь возникли небольшие, но постоянные русские поселения. Их жителей по месту проживания стали называть индигирщиками (русскоустьинцами), колымчанами (походчанами), анадырщиками (марковцами) и т. п. Так, ужо в 1652 году на Индигирке оброк уплатили 142 человека: устюжане, вятичи, усольцы, холмогорцы, новгородцы и чердынцы [Гурвич, 1966, с. 55].

Вплоть до конца XIX века в низовьях Лены существовало четыре русских поселения, в устье Индигирки — 29 и на Колыме —20. Общая численность постоянного русского населения севера Якутии составляла ко времени Октябрьской революции около д: ух тысяч человек [Сафронов, 1961, с. 106].

В середине XVII века Зашиверский острог был прообразован в город, поэтому всех индигирских промышленников[1] приписали к нему и стали именовать зашиверскими мещанами. Загадочный русский город на Индигирке Зашиверск — «якутская Помпея» — имел свои периоды расцвета и упадка, однако вплоть до начала XIX века был одним из главных форпостов русского влияния на северо-востоке Азии. До наших дней сохранился уникальный архитектурный памятник этого города — здание Спасо-Зашиверской церкви, которое вывезено под Новосибирск и установлено на территории музея под открытым небом.

В 1805 году Зашиверск был упразднен как город, все административные учреждения были переведены в Верхоянск, а индигирских «промышленников» стали называть верхоянскими мещанами. (В. П. Ногин, отбывавший ссылку в Верхоянске в начале нашего века, писал: «Любопытно отметить административный курьез. Официально Верхоянск можно считать городом без жителей, так как верхоянские мещане живут на расстоянии 2000 верст от Верхоянска на Русском Устье реки Индигирки и никто из них в Верхоянске не бывал» [Ногин, 1923, с. 44].) В этом сословии они и встретили Октябрьскую революцию.

Общее количество русских жителей Индигирки на протяжении XVIII–XX веков не превышало в среднем 500 человек.

На протяжении этого периода русское старожильческое население изредка пополнялось новыми поселенцами, однако общее его количество не увеличивалось, а иногда даже резко уменьшалось. Так, с 1864 по 1897 год оно уменьшилось почти на 100 человек. То же самое происходило и в соседнем Нижнеколымском сельском обществе.

Год — Количество жителей — Источник

1750 — 493 — Зензинов, 1914 а, с. 27

1782 — 329 — Кабузан, Троицкий, 1966

1858 — 390 — ЦГА ЯАССР, ф. 414, on. 1, д. 90

1864 — 415 — Там же, д. 57

1897 — 336 — Якутия, 1927, с. 386

1927 — 413 — Агафонов и др., 1933, с. 69

1985 — Свыше 500 — По подсчетам автора

Уменьшение населения в указанных обществах объясняется оспенной эпидемией, свирепствовавшей в Колымо-Индигирском крае в 1884 году, которая унесла около трети населения. В местечке Лобазно на старом кладбище свалена большая куча дров. Старики объясняли, что во время оспы мертвых не успевали хоронить, да и сил не было. Поэтому их свозили на кладбище и закладывали дровами. И таких могил было немало.

Отбывавший ссылку в Среднеколымске соратник В. И. Ленина С. И. Мицкевич писал: «Есть что-то роковое в условиях жизни северо-востока Сибири, может быть вообще полярных стран. Племена, которые имели несчастье поселиться там, как бы осуждены на вырождение и вымирание. Все национальные группы Колымского края уменьшаются в численности: одни скорее, другие медленнее» [Мицкевич, 1902, с. 85].

Небольшой группе русских людей, закинутых в глухую якутскую тундру, пришлось вести трудную борьбу с тяжелыми природными условиями, внося в северный быт элементы более высокой хозяйственной культуры. Они завезли на север промысловый инвентарь — обметы на соболя, кулемы, пасти, плашки, а также новые средства для рыболовства — неводы, сети, пешни, топоры и т. п. Это способствовало появлению у коренных народностей более современных орудий труда, содействовало развитию производительных сил.

В свою очередь пришлое русское население восприняло у местных жителей все необходимое для жизни в условиях Крайнего Севера: одежду, обувь, пищу, средства передвижения.