Русские на Индигирке

И надо отметить еще одно немаловажное обстоятельство: постоянное проживание русских среди аборигенов способствовало прекращению кровопролитных межродовых войн. У всех народностей Севера, которые в течение столетий жили с русским народом в одном государстве, возникло и развивалось чувство того, что Россия является их общей Родиной.

В XIX — начале XX века на Индигирке, кроме Зашиверска, было 29 русских селений, в каждом из них было от двух до семи дворов. Три селения — Ожогино, Полоусное и Шанское — находились в лесной зоне, а все остальные в дельте реки Индигирки — это Русское Устье, Косухино, Лобазно, Стариково, Кузьмичево, Осколково, Марково, Косово, Федоровское, Станчик и другие. Во всех этих селениях жили мещане, только в Косово и Колесово — крестьяне, причисленные к устьинскому крестьянскому обществу. Центром мещанского общества было Русское Устье, где находились управа, церковь и жил староста.

В трех «верхних» селениях (Ожогино, Полоусное и Шанское) проживавшие там мещане назывались «ожогинцами». Они, хотя и принадлежали к одному с русскоустьинцами мещанскому обществу, но относились к другому церковному приходу — Полоуснинскому. Жители этих селений в последующие годы сильно объякутились и утратили свои этнографические особенности. Русскоустьинцы же, окруженные со всех сторон нерусским населением, на протяжении веков упорно говорили на родном русском языке, сохранили русские обычаи, русскую культуру, которая заметно воздействовала на соседние народности.

Фамилии индигирских русских указывают на их происхождение. Киселевы, Струковы, Антоновы, Щелкановы, Чихачевы, Шкулевы часто встречаются в документах XVII века — в различных «отписках», «челобитных», «расспросных речах». В 1648 году в Якутске было восстание ратных людей, которые убежали вниз по Лене и далее на восток, среди них встречаются русскоустьинские фамилии: «рядовые казаки Ерофей-ко Киселев и Гришка Онтопов».

Как известно, при расспросах Чикачевы, рассказывая о своем происхождении, упорно утверждали: «Мы Чихачевы — из Зырян». По всей видимости, предком Чихачевых был казак Федор Чюкичев из отряда Дмитрия Зыряна, пришедшего на Индигирку в 1640 году. Позднее Ф. Чюкичев неоднократно плавал по Индигирке, бывал на Алазее и Колыме. Следует подчеркнуть, что Ф. Чюкичев — первый из русских, встретившийся с чукчами. Он сообщил: «На Алазею к ясачному зимовью приезжали чухчие оленей продавать. А живут-де те чухчие промеж алазейскою и колымскою реками на тундре» [Открытия русских…, 1951, с. 59].

Названия местностей по реке хранят имена первопроходцев. Селение Ожогино названо, видимо, по фамилии И. Ожегова, плававшего по Индигирке в 40-е годы XVII века; холм Горелова и остров Горелова, по всей вероятности, имеют отношение к мореходу Андрею Горелову. Булдаковские Холмы и Меркушинская Стрелка напоминают нам о мореходах Тимофее Булдакове и Меркурии Вагине. Две Малыгинские лайды и заимка Колесово — свидетели былых походов М. Колесова и Н. Малыгина. Название протоки Голыженской, скорее всего, произошло от корня старинной фамилии русских поселенцев этих мест. (Но фамилия Голыженский в старину иногда писалась Галугинский. Известно, что Осип Голыга на коче морехода Андрея Горелого был направлен из Якутска на Индигирку. В губе Омолоевой их «взял замороз», и дальнейший путь они проделали на собаках.)

Все это дает основание полагать, что заселение Индигирки русскими людьми началось в основном в середине XVII века. Постепенный выход русских от Зашиверска на север, очевидно, связан с освоением тундры, богатой песцом, на который возникает спрос как казны, так и частного рынка, поскольку соболиные богатства тайги начиная с конца XVII века стали истощаться.

В то же время нельзя полностью отрицать тот факт, что какая-то часть предков индигирщиков могла проникнуть на Индигирку с Лены, Енисея и из Мангазеи морским путем. Ведь находили же стоянки полярных мореходов XVI–XVII веков на восточном берегу Таймырского полуострова и даже на Новосибирских островах. Более того, в октябрьском номере американского журнала «Славянское и восточно-европейское обозрение» за 1944 год напечатана статья «Потерянная колония Новгорода на Аляске». Автор ее на основании письма, присланного в 1794 году русским миссионером на Аляске Германом настоятелю Валаамского монастыря, и раскопок, произведенных в 1937 году на Кенайском полуострове (Аляска), при которых были обнаружены остатки древнего поселения, пришел к выводу о существовании там Новгородской колонии, основанной в 1571 году [Бадигип, 1956, с. 160].

В 1650 году из Якутска отправились морем два отряда — Булдакова и Горелова. Судьбу мореходов, затертых льдами, живо рисует рассказ Тимофея Булдакова: «Против Устья Хромы постигла ночная пора, стало темно и наутро море замерзло. И мы, Тимошка, стали пятью кочами на простой воде, а с земли недалече. И стояли в том месте три дня, и лед начал быть толщиною на ладонь, и хотели волочиться по земле на нартах, а в Семенов день (1 сентября) волею божию потянули ветры отдерные от земли, и нас со льдом отнесло в море, и несло нас пятеры сутки…

И как мы, Тимошка, со служилыми и торговыми и промышленными людьми пошли с кочей к земле, а в те поры льды на море ходят и достальные кочи ломает и запасы (выгруженные из кочей) темы льдами разносит, а мы на нартах и на веревках друг друга перволачивали, со льдины на льдину перепихивали и, идучи по льду, корм и одежду дорогою метали, а лодок от кочей с собою не взяли, потому что, морем идучи, оцинжали, волочь не вмочь, на волю божию пустились и от ночей по льду до земли девять дней, а вышед на землю, поделали нартишки и лыжишки. И холодны, и голодны, наги и босы достигли Уяндинского зимовья» [Якутия, 1953, с. 57].

«Сообщение о плавании Булдакова, — писал А. Е. Норденшельд, — заслуживает особого внимания, потому что в нем рассказывается о встрече с двенадцатью кочами с казаками, купцами, зверопромышленниками, направляющимися частью из Лены на восток, частью из Колымы и Индигирки на Лену. Обстоятельно это доказывает, что в этой части сибирского Ледовитого моря существовало в то время большое движение» [Норденшельд, 1935, с. 369].

Какая-то часть людей из этого движения, возможно, поселилась на участках, богатых рыбой и песцом.

Участник экспедиции Ф. П. Врангеля (1820–1823 гг.) штурман П. Т. Козьмин вот что сообщает об индигирском восьмидесятилетием мещанине Р. Т. Котевщикове: «Родился он в Киренске, на 15-м году жизни взял его брат с собой в путешествие вниз по Лене. Вместе с Котевщиковыми поехали до 40 человек мужчин, женщин и детей. Они отправились под начальством киренского мещанина Афанасия. Две зимы провели они в безлюдной тундре, скудно питаясь рыбой, но собрали много мамонтовой кости.

На вторую зиму многие из спутников умерли, в том числе Афанасий. Тогда старший Котевщиков принял начальство над остальными. Они достигли моря и долго плавали вдоль берегов, наконец потерпели кораблекрушение около устья Индигирки. Спаслись только братья Котевщиковы. Они построили хижину, провели там зиму.

На следующее лето увидели двух человек и решили убить их, но люди оказались русскими. Договорились вместе вчетвером совершить путешествие вверх по Индигирке, но ночью сбежали обратно в свою хижину. Почему сбежали? Старик ответил: «В то время, если товарищи на одном судне разделялись на две партии, существовало обыкновение при первой добыче выходить на берег и решать вопросы оружием, кому она должна принадлежать».

Видя, что товарищи сильные и здоровые люди, не надеясь с ними справиться, Котевщиковы решили лучше возвратиться в свою пустыню. Здесь провели они еще полтора года, и, наконец, на пятую зиму, преследуя оленя, случайно приблизились к селению Русское Устье, состоящему тогда из шести изб. В нем жили 15 человек русских. Котевщиковы также тут поселились» [Врангель, 1948, с. 211].

Из сказанного следует, что русскоустьинцы — это в основном потомки русских землепроходцев и мореходов XVII века, которые обосновались в дельте Индигирки в связи с повышением спроса на песцовый мех.

Позже, когда якуты поняли значение песцового промысла, хозяйство их стало перестраиваться и постепенно приняло русское направление — рыболовецкое и охотничье-промысловое. Но промысловые (песцовые) угодья, равно как и неводные «пески», были захвачены русскими, и началась тяжба [Биркенгоф, 1972, с. 88].

Судя по материалам, почерпнутым В. Зензиновым из архива мещанского старосты, в 1831 году якуты, пришедшие на Индигирку позже русских, подали в комиссию по переобложению инородцев жалобу на русских, захвативших, по их мнению, лучшие рыболовные места и расставивших «по лицу тундры» песцовые ловушки. В этой жалобе якуты писали: «Заселились к нам несколько русских семейств, мещан упраздненного г. Зашиверска и Якутска, которые дошли до такой степени свободы, что, оставив свое жительство, расселились по разным местам, инородцам принадлежащим». Иркутский губернатор дал предписание выселить с Индигирки мещан «незамедлительно и не принимая никаких отговорок».

С таким решением индигирщики не согласились и начали длительную переписку с начальством, отстаивая свое право на жительство. Борьба была длительной и упорной. Русские вынуждены были дать согласие на переселение, по из года в год откладывали его под различными предлогами, отказывались даже от звания мещан и просили переписать их в крестьянское сословие, надеясь этой жертвой умилостивить начальство; посылали старосту Ивана Чихачева в Иркутск. Вот что они писали 10 апреля 1831 года: «Предки наши — отцы и деды — имели жительство на реке Индигирке на местах Уяндипо, Ожогино, Шанское и Русское Устье, но с какого позволения, вовсе нам неизвестно: впоследствие времени опытностью от старших дознано нами токмо то, что река сия первоначально найдена какими-то русскими кочами, потом предки наши имели постоянное жительство при Шанском посте, тут же земскую избу и молитвенный дом, когда же открылся г. Зашиверск, в который не переселяя нас, переименованы мы мещанами этого города».

В другом документе, датированном 15 марта 1832 года, они утверждали: «…постоянное жительство наше с предков, как опытностью от старших известно, более 150 лет» [Зензинов, 1914а, с. 12]. Следовательно, предки русскоустьинцев появились на Индигирке не позже 1682 года.

В результате всех этих усилий мещанам удалось добиться своего. Они остались на своем месте и в прежнем, то есть мещанском, звании. По всей видимости, было принято компромиссное решение. Часть охотничьих угодий по Средней протоке в дельте Индигирки была передана якутам. Многие местности по правой стороне Средней протоки и по сей день носят якутские названия: мыс Омуллях, селение Хатыстах, заимка Якутское жилье. Участок тундры между протоками Средней и Уларовской до сих пор называется Якутским морем, на котором вплоть до 1945 года находились песцовые ловушки аллаиховских якутов.

Два слова о русскоустьинском архиве. Еще В. М. Зензинов с большим сожалением отмечал, что в Русском Устье и в других северных местечках Сибири гибнут цепные архивы. Так, в некоторых архивах Колымского округа были документы XVII века, запечатленные на бересте. Эта береста ушла на растопку печей.