Доказательства существования жизни после смерти

«Законы природы», «силы вселенной», на которых покоится мировая жизнь, уже по существу не могут находиться в причинной зависимости по отношению к материи. Они должны зависеть от другого начала, бесконечного не в множественности своей, а именно в единстве, от начала творческого, вечного. Вечный Дух – вот начало мира и его бесконечности. Пройдут времена. Одни миры уступят место другим. Погаснет жизнь на нашей планете. И только Дух будет жить вечно.

Итак, мы утверждаем, что закон сохранения энергии, в сущности, – ложь, если не признать бессмертия души.

Морозов пробыл двадцать лет в Шлиссельбургской крепости. Это двадцать лет кипучей работы мысли. И вот, допустим, он умер, а его мысль не была записана или передана. Куда же делась та сумма энергии, которая ушла на работу его мозга из мысли? Ведь чисто физически на его мысль потрачена огромная масса энергии. Он умер, и из его мозга вырос лопух, как из мозга Базарова? Материя не исчезла и преобразовалась. А мысль, энергия? Она исчезла, но значит ли это, что энергия исчезает в никуда?

Нет, мы верим, что души вечны и сознание, та динамическая группа, которая зовется душой, освободившись от мозга, растет, живет. Это требование эволюции.

Многие тысячи лет нужны были земле, чтобы из паров и каления отложить твердые основы, чтобы на них могла развиться растительная и животная жизнь, чтобы, мало-помалу, от самых слабых, еле видных зачатков жизненной индивидуальности в какой-нибудь зооспоре, развилась личность, индивидуальность в других высших организмах, чтобы, наконец, появился в шестой день человек – венец творения, высшее, пока что, слово Его – самая полная индивидуальность. С появлением человека, высшего индивидуума, возникли на земле ум, мысль в действительном их значении и со всеми необычайно великими, дурными и хорошими последствиями. В человеке достигло кульминационного или, правильнее сказать, высшего пункта (ибо кульминация предполагает обратное вслед за тем движение – развитие вниз, для чего мы в данном случае не имеем ни малейшего научного основания) развитие индивидуума, характерной особенностью которого являются все его бестелесные особенности, то есть то, что называется душой.

Начатки, первообразы этих способностей, как известно, имеются также в низших животных: в инфузориях, монадах, зооспорах, амебах, достигают значительного развития в высших животных, но последним, высшим, словом этого развития является индивидуальная, непременно индивидуальная, душа человека. До души животных, сказывающейся иногда даже с поразительною интенсивностью, нам нет никакого дела, ибо мы должны говорить только о высшем, о том, что имеется налицо, что, следовательно, подлежит дальнейшему развитию. А этого дальнейшего развития из низшей формы скачком в высшую, минуя среднюю, мы никоим образом допустить не можем, не противореча общему ходу развития бытия во всей его тысячелетней последовательности. Выше человеческой души до сего дня не произведено ничего, и по существу своему такая душа, как сказано, должна быть непременно индивидуальна.

А теперь скажите сами: может ли быть так, чтобы творение, постоянно развиваясь, с трудом и необычайными усилиями вырабатывая на основании непреложных законов высшую форму – душу человека, – сразу обрывалось смертью этого «индивидуума», уничтожением того, на создание чего потребовалось столько сил и времени? Ведь всегда и везде природа сохраняла, сберегала высшую из выработанных форм бытия, чтобы от нее идти дальше, а тут, на самой высшей форме, вдруг, ни с того, ни с сего, она отступает от этого тысячелетиями соблюдавшегося закона и умерщвляет ее!

Одно из двух: или все земное бытие – не что иное как безумие, ирония, мыльный пузырь (но тогда зачем же предвечные, несомненные, непреклонные, математически точные законы мироздания? Зачем вся эта обстановка строгой логичности? Для надувательства кого-то, для какого-то важного, триумфального законного шествия в глупейшее ничто?), или наоборот, если законы – не шутка, если жизнь действительно логична и развитие в известном направлении – ее суть, тогда признайте в гибели единоличной души человека, то есть высшего индивидуума, совершеннейшую невозможность, полное отрицание всей остальной жизни, всех несомненных законов бытия, какой-то невероятный, беспричинный скачок по направлению, совершенно противоположному всему движению бытия! Но, признав невозможность гибели души – что будет совершенно правильно, – предоставьте же ей, в силу сохранения однажды выработанных, улучшенных форм, дальнейшее развитие, то есть загробную жизнь…

Грибановский М.М. (архиеп.). Бессмертна ли душа? – М., 2003.

В объективе – отлетающая душа