Доказательства существования жизни после смерти

Опровержение возражений против фактов явления умерших

По-видимому, это такая простая и ясная истина, что даже странно и говорить о ней; а между тем, может быть, потому, что она слишком проста и ясна, так часто она не понимается и нарушается!

Вот иные вообразят себе, что возможно и действительно только то, что подчиняется лишь законам материального мира; что все, чего нельзя объяснить по одним этим законам, невозможно и не существует, и потому они отвергают существование духа, так как он непонятен и необъясним по одним материальным законам.

Поступать таким образом – не значит ли это то же самое, что мерить тяжести аршинами или отвергнуть существование камней на том основании, что они не подчиняются законам растительной жизни?

Совершенно то же самое. Дух по самой своей природе существенно отличается от материи; следовательно, судить о возможности и действительности духовного нужно по законам, свойственным духу, а не по совершенно чуждым ему законам, чисто материальным.

Если законно отвергать бытие духа на том одном основании, что его существование и деятельность необъяснимы по одним законам материальных явлений, то с совершенно одинаковым правом нужно отвергнуть возможность и действительность всего существующего, потому что так же точно, как дух не согласуется с законами материального мира, всякий другой предмет не согласуется с законами каких-нибудь других предметов (камень, например, не согласуется с законами развития растений и пр.).

Существа чисто духовные, отошедшие души, конечно, тоже подчиняются известного рода законам; но так как они по самой своей природе как чисто духовной существенно отличаются от предметов мира земного, то они необходимо и существенно отличаются от этих предметов и по своим законам.

Есть законы, общие для этих существ и всех этих предметов, – например, закон причинности.

Но в то же время по самому существу дела необходимо, что должно быть много таких законов, которые были бы свойственны этим предметам, но совершенно несвойственны этим существам, равно как и таких, которые принадлежали бы исключительно только этим существам и совершенно чужды были бы этим предметам.

Так и есть на самом деле, и потому эти существа по своей природе, в своей жизни и деятельности и в своих явлениях обязательно должны представлять много такого, чего нельзя объяснить по одним законам земного мира – так же точно, как и всякие другие предметы непременно представляют что-нибудь такое, чего нельзя объяснить по законам каких-нибудь других предметов.

Следовательно, если принять за основу для признания возможности и действительности явлений согласие их с законами бытия, то мерой для определения возможного и действительного в области существ чисто духовных и их явлений и действий должно быть несогласие их с чуждыми этой области законами мира земного, а согласие их с законами, свойственными именно этой области.

Признавать здесь мерою согласие с одними законами земного мира так же неправомерно, как вообще неправомерно судить о предметах по совершенно чуждым им законам, как неправомерно измерять пространства мерами тяжести. И отвергать возможность и действительность явлений и действий духов на том одном основании, что они необъяснимы законами земного мира, так же совершенно неправильно, как неправильно было бы отвергать возможность и действительность всяких предметов на том основании, что они представляют много необъяснимого законами каких-нибудь других предметов.

Нельзя, например, было бы отвергать возможность и действительность явлений физиологических на том основании, что они необъяснимы по одним законам чисто механических явлений.

Таким образом, разбираемое возражение против действительности явлений духов в той самой истине, на которой оно основывает себя, то есть в той истине, что все возможное и действительно существующее необходимо должно быть согласно с законами бытия, на самом деле имеет для себя не основание, а опровержение.

Потому что, как видели мы, эта истина может и должна быть признана истиною не иначе как с тем ограничением, что каждый действительный предмет должен быть согласен не со всякими законами, а только с законами той одной области предметов, к которой он сам принадлежит по своей природе.

А в таком виде этой истиною, как мы видели, вполне опровергается это возражение.

Итак, первое и главное возражение против возможности и действительности представляемых нам Священным Писанием и Церковью фактов явления духов совершенно несостоятельно.

Неудобопонятность этих явлений вовсе не служит и не может служить основанием для отвержения их возможности и действительности.

Так же точно не служит и не может служить основанием для этого и несогласие этих явлений с законами мира земного.

Можно сказать, что эта непонятность и это несогласие составляют главное из всего того, на чем основывают отвержение действительности этих явлений; в них уже заключается если не основание, так, по крайней мере, побуждение и для всех других возражений против этой действительности.

Из других возражений более известно следующее: говорят, что передаваемые нам Священным Писанием и Церковью явления духов были не более как чисто субъективным действием собственного воображения тех людей, которые будто бы видели эти явления.

На чем основано это мнение?

В самих известиях об этих явлениях не заключается для него никаких оснований, потому что в них ясно и определенно говорится, что это были действительные явления духовных существ, а не что-нибудь только мнимое, воображаемое.

Притом сам характер этих явлений не допускает мысли об их призрачности. Они имеют такую ясность и определенность, представляют такие подробности и обстоятельства, которые возможны только в действительных происшествиях и совершенно невозможны при одних призрачных видениях.

Возьмем, например, явление Ангелов Аврааму; находясь совершенно в здравом, трезвом состоянии духа, свободном от всякой болезненной возбужденности воображения, он принимает Ангелов в виде странников, угощает их, ведет с ними разговор; все это продолжается довольно долгое время и имеет ясность и определенность, свойственные только действительности; и как в продолжение всего этого, так и после Аврааму никогда и в голову не приходило, что все это было только действием его собственного воображения.

Допустить, чтобы подобные явления могли быть действием одного воображения – по крайней мере, со стороны абсолютно здравых людей, – совершенно нельзя.

Очевидно, это мнение имеет своим главным основанием тот уже опровергнутый нами взгляд, будто эти явления невозможны. Оно является только необходимым логическим следствием этого взгляда.

Если бы эти явления, как действительные явления духов, были невозможны, в таком случае, конечно, оставалось бы смотреть на них не иначе как на субъективные произведения человеческого воображения.

И люди, разделяющие этот взгляд, поневоле уже должны смотреть на них только так.

Отвергнув возможность и действительность этих явлений как действительных явлений духовных существ, нужно же дать и какой-нибудь положительный взгляд на них; а при таком отвержении взгляд на них возможен не иной, как только тот, что они – субъективные произведения человеческой фантазии.

А так как это отвержение совершенно безосновательно, совершенно неверно, как мы уже видели, то, значит, и этот взгляд остается без всякого основания, потому что другого основания, кроме этого взгляда, для него нет.

Так как эти явления очень возможны и так как мы имеем несомненные исторические свидетельства о том, что они были действительно, то, очевидно, при этом нет никакого права, никаких оснований признавать их одними субъективными произведениями человеческого духа.

Говорят, наконец, в опровержение защищаемой нами истины так: известно, что существует бесчисленное множество таких рассказов о явлениях духов, равно как и о других чудесных происшествиях, относительно которых уже с несомненностью доказано, что они суть чистой выдумки, порожденные народным невежеством, суеверием и предрассудками. Это дает основание думать, что к этой же категории рассказов относятся и те рассказы о явлениях духов, которые передаются Священным Писанием и Церковью.

Умозаключение совершенно произвольное.

Что существует бесчисленное множество рассказов о явлениях духов вымышленных, ложных – это совершенная правда. Но этот факт сам по себе дает ли какое-нибудь право признавать вымышленными и рассказы, сообщаемые нам Священным Писанием и Церковью?

Конечно, не дает никакого права.

Из того, что об известного рода предметах могут быть и есть рассказы ложные, вовсе нельзя заключать, чтобы и все вообще сведения об этих предметах были ложны.

Это, кажется, слишком ясно для того, чтобы нужно было даже доказывать это.

Едва ли найдутся такие предметы в целом мире, о которых бы когда-нибудь и где-нибудь не существовало ложных понятий, вымысла, лжи; значит, если судить по той логике, по которой делается указанное умозаключение, то нужно бы отвергнуть верность всяких сведений и обо всех предметах.

Что касается того вопроса, что были за тела, в которых являлись отошедшие души, были ли это действительные тела или только призрачные, мнимые, то, как уже сказали мы, мы не имеем достаточных оснований для окончательного его решения.

Но неудоборешимость этого вопроса, очевидно, вовсе не дает никакого основания сомневаться в самой действительности явлений этих существ так же точно, как вообще непонятность образа совершения факта не дает никакого права отвергать самую его действительность.

Этот вопрос касается не действительности этих явлений, а только способа их совершения, следовательно, и неудоборазрешимость его ничего не говорит против их действительности.

Итак, действительность передаваемых нам Священным Писанием и Церковью фактов явлений отошедших душ так же несомненна, как несомненно истинны сами сообщающие их источники. И, следовательно, в одних уже этих фактах мы имеем неопровержимое доказательство действительного бытия мира духовного и полнейшее опровержение так распространенного в настоящее время отрицания этого бытия1.

Григорий (Дьяченко), священник. Из области таинственного. – М., 1900.