Фанты, или Пока мы молоды

— Проверю номер, — спокойно отозвался он. — Для меня они, если что, быстренько все заменят.

— Не надо, — упорствовала Гермиона.

Малфой устало вздохнул.

— Грейнджер, ты бы лучше послушала умного человека! Этот отель, конечно, хорош, но даже у него есть комнаты, в которых зимой поселяются иней и мелкие холодолюбивые лосеножки.

Гермиона молчала, не в силах быстро решить, как поступить. Она слишком устала, чтобы противостоять его напору. Махнув на него рукой, Гермиона отправилась дальше.

Первым делом она села на кровать. Уставшая от туфель, сняла их и провела рукой по хлопковой простыне.

— По-моему, здесь очень уютно, — негромко произнесла Гермиона.

Она почувствовала, что выжата. Еще несколько минут назад казалось, что слезы закончились и больше плакать просто не получится; но единственное, чего хотелось сейчас — сжать пальцами подушку и выпустить из себя остатки этой безграничной тоски. Однако Малфой стоял посреди комнаты и, положив руки в карманы, придирчиво оглядывал номер.

— Да, терпимо, — наконец одобрил он.

Вдруг Драко нахмурился и внимательно посмотрел на Грейнджер.

— С тобой все нормально?

Она сглотнула и, с трудом кивнув, хрипло выдавила: «Да». Но он продолжал стоять и смотреть на Гермиону, а она съежилась и зажмурилась, словно пыталась спрятаться от всего мира.

— Грейнджер… — прошептал Драко.

Гермиона энергично покачала головой и схватила ее руками, как будто стараясь избавиться от голоса Малфоя в ушах.

— Ложись спать. Я ухожу.

Вдруг Гермиона выпрямилась и посмотрела на него. Малфой замер. Внутри у нее пульсировали края черной дыры, разъедающей сердце, душу и, кажется, даже тело, а на уме вертелась одна-единственная мысль: ни в чьих руках она еще не чувствовала себя так умиротворенно, как в руках Драко. Теперь она словно высыхала без рук Малфоя.

Гермиона медленно, слегка покачиваясь от головокружения, поднялась на ноги. Драко внимательно следил за каждым ее движением. Спустя несколько долгих мгновений она подошла к нему вплотную, подняла руки и холодными пальцами расслабила галстук на его шее.

— Грейнджер, не мне надо раздеваться, а тебе, — попытался отшутиться Малфой, но не характерное для него волнение просачивалось в каждом слове.

Эти уязвленные нотки подали Гермионе знак и придали решимости. Она потянула галстук вниз и прикоснулась своими губами к губам Драко.

Она впервые поцеловала Малфоя сама, впервые проявила инициативу. А оттого, что с каждой секундой она делала это все увереннее и настойчивее, у него совсем сносило крышу. Прижимая Гермиону к себе, Драко вел ее к кровати и не чувствовал никакого сопротивления — она лишь потащила вниз его мантию.

Кофта Гермионы улетела на небольшой письменный столик. Малфой, чуть было не споткнувшись о туфли, проворно схватил их и отшвырнул в сторону. Он уложил ее на мягкое одеяло, целуя оголенное, покрывшееся мурашками плечо.

— Нам нельзя оставаться наедине, — прошептал Драко Гермионе на ухо и поцеловал открытую для него шею.

Вместо ответа она притянула его ближе к себе. Малфой наконец мог провести ладонью по ее теплой коже, упиваясь этим ощущением, падая в невероятную близость как в омут с головой. И конечно, Драко понимал, что сейчас он лишь паллиатив, эдакое лекарство от душевной боли. Но ему было искренне плевать. Малфою нравилось, что пока Гермиона всецело принадлежала ему. И пожалуй, подсознательно тешил себя надеждой, что сможет навсегда сделать своей.

Мог ли Драко теперь по-другому?

Грейнджер стянула с него рубашку и прижалась всем телом, отчаянно желая раствориться в ощущениях. Мысли рассыпались, разбились вдребезги, мир вокруг расплылся невнятным пятном. Не осталось ничего, кроме них двоих, кажется, предназначенных друг для друга самой судьбой. По крайней мере, на эту ночь.

* * *

Когда Гермиона открыла глаза, за окном уже поднималось зимнее солнце. Она тут же вскочила и в панике схватилась за маленький будильник на столе, но в последний момент вспомнила, что на работу всех ждали лишь к одиннадцати. Гермиона глубоко вздохнула и осмотрела комнату.

Просыпаться не дома было мучительно. Тут же появилась мысль, что она не знает даже, где позавтракать.

Вокруг ничто не напоминало о бурной ночи. Разве что туфли, небрежно отброшенные к стене. Даже ее черная кофта была аккуратно сложена и повешена на изголовье кровати — видимо, Малфой тщательно заметал следы.

Словно только что вспомнив о Драко, Гермиона второпях снова огляделась, но никаких признаков его присутствия в ванной комнате или коридоре не нашла. Должно быть, он давно был дома, в нескромной копии мэнора, вместе с женой. Грейнджер быстро заглушила в себе все, что кольнуло в этот момент, и отправилась заправлять постель. Затем она села на край и глянула на платье. Выбор был невелик, но идти на работу нужно было. В банном халате, любезно предоставленном отелем, или в вечернем наряде, пыльном от «посиделок» на балконе ресторана?

С одеждой сейчас ее вполне мог выручить один человек. Не медля более, Гермиона взяла в ладонь летучий порох и присела на колени у небольшого камина, находящегося прямо в номере. Она уже почти вызвала на связь Джоанну, но вдруг рука ее дрогнула, а кулак не раскрылся. Перед тем, как сюда явится Джо, она хотела поговорить еще с одним человеком. Хотела отчаянно, до головной боли, которую до этого момента пыталась игнорировать. Гермиона выпустила порох сквозь пальцы и произнесла заветный адрес.

Буквально через несколько секунд в языках пламени показалось лицо Гарри. Он словно знал, что Гермиона собиралась связаться с ним, и смотрел на нее так, как будто читал все ее мысли, заранее прощал за все и жалел.

— Привет, Гарри, — с трудом произнесла Гермиона севшим голосом, ощущая, что опять становится слабой и беззащитной перед его проницательным взглядом.

— Привет, — ответил он и покачал головой. Гарри сделал это не осуждающе, а так, как если бы просил прощения за все, что случилось в ее жизни. Знакомое выражение. В этом был весь Гарри Поттер.

Гермиона поджала под себя ноги, устраиваясь удобней, и проглотила ком в горле.

— Ты в порядке?

Она подняла глаза.

— Гарри, — откликнулась Гермиона, — я не уверена.

Он слегка нахмурился, но продолжал внимательно смотреть на подругу.

Малфой сказал, что никуда не хочет уходить из этого отелишки и этой комнаты. Грейнджер тогда нашла в темноте руку Драко, и ей захотелось рассмеяться, счастливо, искренне. Но что-то не позволило. О, много чего в ее мыслях не позволило Гермионе почувствовать радость.

— Ты мне так дорог, Гарри. Спасибо, что…

Голос сорвался, и она замолчала. Не нужно было ничего объяснять. Необязательно уточнять, зачем Гермиона говорит это именно Гарри и именно сейчас. Поттер лишь тихо откашлялся.

— Двери моего дома всегда открыты для тебя, Гермиона, — прозвучало наконец. — И я всегда рядом.

На его обеспокоенный взгляд Грейнджер попыталась ответить улыбкой, но тут же прикусила губу и отвела глаза.

— Все будет хорошо, — пообещал Гарри, и Гермиона торопливо закивала. — Рано или поздно все утрясется.

Правда, Гарри Поттер как никто другой знал, сколько до этого переломного момента может пройти времени.