Дороги и Тропы

Словно в ответ, на города хлынула волна нечисти. Твари Тьмы, считавшиеся давно исчезнувшими или истребленными, появлялись то здесь, то там не по одиночке — стаями! Беда поджидала не только в подземельях и катакомбах, как в Хете, еще и в пострадавших от землетрясения городах юга, да что там — на любой темной улице. Академия спешно объявила дополнительный набор, мастера Щитов и боевые маги собирали старую гвардию. Эмиссары его величества искали по всей империи талантливых самородков, невзирая на сословия и состояние, и привозили их в Столицу, дабы уберечь и научить. Южные и юго-восточные границы взяли под охрану отряды уккабских воинов, вспомнив о вассальной клятве, хотя им и у себя в лесах забот хватало. Жизнь практически любого столичного мага теперь была четко расписана: патрули, дежурство в госпиталях, занятия с новобранцами… Император старался все держать под контролем, и все равно ситуация с каждым днем становилась все тревожнее и хуже. Взламывались хорошо защищенные дома, гибли и обычные люди, и маги — ночью, в своих постелях, не успев даже вскрикнуть. Храм Времени Всемогущего закрыл врата и превратился в неприступную крепость. За последние месяцы умерло восемь из двенадцати пророков, не выдержав наплыва вопрошающих. Люди хотели знать, когда же закончится этот кошмар. Смиренные братья сделали прямо противоположное: открыли двери всех обителей и принимали к себе и тех, кто просто нуждался в защите и утешении, и тех, кто хотел влиться в их ряды и по мере сил бороться с наступающей Тьмой.

Империя роптала. Корабли, пришедшие с островов с грузом тканей и пряностей, привезли в южные порты моровое поветрие, убивающее своих жертв максимум за неделю. Дети и старики умирали быстрее. Почти весь целительский факультет Академии, включая будущих магистров и старшекурсников, а также многие свободно практикующие целители, отправились в зараженные Арент и Тьен порталами. Встал вопрос, как не пустить эту заразу дальше. Идею предложил Даррен, он же создал первые артефакты, названные щит-камнями. Они устанавливались цепочкой вдоль границы распространения болезни и не пропускали никого внутрь империи, создавая невидимую стену. Тайри и мастер Эйтан работали над чарами и эликсирами, распознающими причину болезни и ее носителей. Прямо на месте трое молодых магов и двое обычных травников придумали лекарство, облегчавшее состояние зараженных и позволявшее выживать семерым из десятка. Еще чуть-чуть, и целители придумают защиту для всех без исключения. Два десятка человек заразились добровольно и испытывают на себе все новые средства…

Тайри казалось, что после покушения прошел год, на самом деле минуло всего четыре месяца — столь тяжелой и насыщенной стала жизнь. У Номара под рукой новое ведомство, учрежденное лично императором, занимающееся исключительно истреблением очагов всякой древней пакости, кроме того — пятеро учеников и целая армия последователей. И как он справляется с пятью нитями разом? Отец с дядей вспомнили все свои разработки, не вылазят из лаборатории, там же с ними пропадает и Даррен. Даль мотается по стране в сопровождении ее собственных бывших учеников, а Орни он строго-настрого запретил покидать дом — они ждут первенца. Совсем не видно никого из старых друзей и однокашников, все заняты делом.

Столицу лихорадило. На государя покушались трижды, дважды пытались убить его сводного брата. Дошло до того, что угроза нависла над детьми императора и их сверстниками из важнейших старых фамилий — тех самых, где на протяжении десятков поколений хранили знания и традиции, опасные для Отступника. Сколько раз пытались убить ее саму, младшая леди Даллет давно бросила считать. В конце концов, это ни разу не увенчалось успехом, Скайяр бдительно охранял её, так зачем вспоминать? Теперь главным стала работа: новые артефакты, лекарства, дети в Лицее, студенты в Академии, больные в далеком Тьене, которых она выхаживала, боевые патрули по вечерам. Жаль только, что совсем нет времени на поиски Гая… И почему кажется, что она уже давно и безнадежно опоздала?

Казалось бы — хуже уже некуда, люди мобилизованы и готовы ко всему, но самый подлый шаг Отступника все равно застал их врасплох. Сразу в нескольких больших городах убили странствующих валлиров — зверски, медленно, чтобы причинить наибольшее количество страданий, чтобы даже богиня не смогла и не успела их излечить. В Столице на такое не решились. Шестерых хрустальных певцов просто расстреляли из арбалета прямо на сцене. Как по команде, нечисть сорвалась с цепи. Смиренные братья не справлялись, сил двух обителей оказалось явно недостаточно. Маги самоотверженно сражались рядом с монахами — и гибли, вычерпав себя до дна. Тогда на улицы вышли дети Двуликой богини, приняв удар на себя. Здесь, в Столице их осталось пятеро, остальные отправились в другие города, а с острова Ллир ушло множество быстрокрылых корабликов на помощь задыхающемуся Континенту.

Леди Даллет вместе с другими преподавателями обновляла защиту Лицея, когда волна Придонных Теней, поднятых чьим-то словом со дна реки, заводей, самых глубоких древних построек, давным-давно затопленных подземными водами, прокатилась по городу. Тени пролезали везде, даже в особняках магов, во дворце и храмах. К несчастью, Столица стояла не на одном и не на двух старых фундаментах — для Теней оказалось слишком много лазеек. Если маги и жрецы худо-бедно могли отбиться сами или обойтись малой кровью, то обычным людям пришлось совсем туго. Именно поэтому все, кто мог, двинулись в ремесленные и гильдейские кварталы, на площади и окраины. Там же бились наравне с чародеями Смиренные братья. Позабыв наколдовать личину, в самой гуще сражался император с двумя сыновьями и несколькими племянниками. И все равно людей, способных держать оборону, было слишком мало. Удалось очистить отдельные территории и дома, откуда-то вывести горожан, где-то запечатать старые колодцы и трещины, но вокруг гибли и гибли люди — не столько от удушающей магии теней, сколько от страха, паники и давки. Над Столицей стоял многоголосый стон, и у многих на языке вертелось подлое слово “обреченная”. Тысячи самых разных людей потеряли всякую надежду на спасение, были волей случая разлучены с детьми и близкими, остались в одиночестве беспомощными и беззащитными, уповая лишь на Создателя.

Город спасли тиншельты и спешно вернувшийся из провинций Номар ор Даллет со своим отрядом боевых магов. Дети Двуликой успели оттянуть на себя внимание вожаков стай, согнать их в большой круг на площади и истребить. Увы, цена этой победы оказалась страшной — все тиншельты погибли. Потерявших управление Придонников безжалостно уничтожили маги Номара.

Под утро, когда кошмар стал стихать, и люди потянулись из импровизированных убежищ по домам, многие обнаружили, что возвращаться им некуда. Брошенные очаги, попытки обороняться от нечисти огнем, а кое-где и намеренные поджоги сделали своё дело. Пострадал и квартал Семи Гильдий. От того дома, где жили когда-то Гай и Тайри, остались одни головешки. В суматохе ли, списав ли сигналы защиты на общую обстановку в городе, но Тайри не догадалась о случившемся. В Лицее были дела поважнее — обнимать и утешать перепуганных насмерть детей, запечатывать с соратниками подвалы и держать щиты.

Они пришли одновременно: Номар, весь перемазанный сажей, грязью с городских улиц, чужой и своей кровью, и Даль — не такой грязный, но не менее вымотанный. Мужчины переглянулись так, словно не знали, чья новость хуже. Номар отвел глаза, и Даль положил перед Тайри лист плотной дорогой бумаги, на которой крупными буквами было каллиграфически начертано: “Верни то, что и так наше. Иначе город умрет”.

— Вот, полюбуйся. Сегодня подсунули брату среди других депеш.

Леди Даллет протянула руку, чтобы взять письмо, и чуть не задохнулась от обжигающей боли — горел похожий на паука шрам от удара кинжалом.

— Как думаешь, чего они хотят?

— Меня, Даль. Помнишь, тот человек у костра все грозился… Видимо, не зря.

— С чего ты взяла?!

— Шрам подсказал. Мне бы раньше додуматься. Вот чувствовала я, что пора уходить, а все тянула. Побоища могло и не случиться…

— Перестань! Они просто используют момент, считая, что Рикарт испугается.

— Может, и так. А может, и нет. Наверное, мне и правда пора.

— Тайри, государь собирает сегодня всех, кому доверяет. То есть нас. Не принимай поспешных решений, давай все обсудим во дворце.

— Хорошо. Я только сбегаю домой, переоденусь. Коротким переходом, естественно.

— Сестренка… — начал Номар хрипло, — вашего с Гаем дома больше нет.

— То есть… — упавшим голосом проговорил граф Изар.

— Сгорел. Остался только фундамент и то, что было камином.

Тайри покачнулась, но устояла. В голове почему-то вертелась только одна мысль: как хорошо, что Создатель надоумил ее перетащить самое дорогое в особняк родителей и сюда, в лицейские апартаменты. Самое дорогое — это заметки Гая, памятные вещицы, книги, которые он любил, его перевязь с метательными ножами, несколько его подарков и, почему-то, цветок, купленный в то время, когда они только начали вместе жить. Гьяттский хартиор: небольшой кустик, у которого колючки были вдвое длинней гладких плотных листочков, всю зиму цветущий нежно-синими цветами. Теперь он обретался в Лицее, на подоконнике спальни самых маленьких учеников. Они утверждали, что раз в месяц на нем созревает чье-нибудь заветное желание.

— Мы сейчас пойдем во дворец, все вместе. Тебя нельзя оставлять одну, — отрезал кузен.

— Как скажешь. Я только кое-кого проинструктирую, отдам леди Илике мои конспекты и блокнот со сказками, ну и… попрощаюсь. Им же надо как-то объяснить…

— Малышня спит еще. Не ходи к ним, напугаешь, придется их утешать, и мы безнадежно застрянем здесь…

Во дворце, в ставшем уже привычным кабинете с морскими пейзажами и подробными копиями кораблей на полках, скромно сидели в уголке Габриэль и Одри, рядом с ними колдовал над десятком артефактов Даррен. У стола склонился над древним свитком Тиннэр Серебряный Тополь, ему что-то негромко объяснял высокий абсолютно лысый человек в рясе Смиренных братьев. Сам император мерил комнату быстрыми нервными шагами.

— Даль, куда ты подевал эту демонову бумажку?! — возмущенно вопросил его величество, — я хочу показать ее почтенному настоятелю нашей обители.

Граф Изар молча извлек из кармана упомянутое послание.

— Ты таскал её с собой?! Я же просил не…

— Ваше величество, он все правильно сделал. Не гневайтесь на Даля, прошу вас, — очень тихо попросила Тайри, — они требуют меня. Я это знаю точно. Видимо, посланец Отступника угрозы на ветер не бросал.

— Да плевать я хотел, что делал этот посланец. Если вы думаете, миледи, что я вот так возьму и отдам вас им…

А ведь его отец, без сомнения, отдал бы — не из трусости и не из желания угодить Тьме, но чтобы выиграть время или иметь право на более резкий ход, подумала целительница, а его дед, скорее всего, какое-то время торговался, а потом сжегбы к демонам город со всей нечистью, предварительно вывезя все ценное и предупредив, кого можно… и ее бы в этом городе оставил. Даже странно, что у сильных, но жестоких правителей появился такой человечный наследник.