Дороги и Тропы

Они успели вовремя. Леди Даллет не стала ни ругать Томриса за скрытность, ни слушать вопли взбесившегося хозяина дома, просто скрутив его магией по рукам и ногам и задвинув подальше в угол. Случай оказался тяжелый, и она с головой ушла в лечение пациентки, угасавшей прямо на глазах. Причина недуга долго не давалась в руки, пока Тайри не поняла, что она вот тут, рядом, за стенкой — топает пудовыми сапогами, орет дурным голосом и изрыгает непотребные ругательства, где там пьяным матросам… Господин Гарроа считался оружейником с поцелуем Творца на челе и вообще местной знаменитостью, но человеком он был паршивым, а еще мерзавец пожирал чужие жизненные силы, возможно, даже не зная этого. Просто ему было хорошо, когда всем вокруг — плохо. Про таких целители, маги, да и деревенские знахари говорят, что они носят темного Червя в сердце. Именно такими в первую очередь воспользуется Отступник, для него уже готово в их темной душонке теплое место…Матушка Томриса, возможно, была слабым магом, даже не подозревающим о своей одаренности, или просто знала один из древних способов умерить аппетиты прожорливого муженька. В любом случае, она, как тиншельт, оттягивала всю тьму и злобу на себя — и слегла, быстро теряя силы. Теперь нужно было по капельке, по ниточке возвратить ей жизнь, научить ее создавать щиты и на первое время сотворить мощный "кусачий" амулет, чтобы кое-кому неповадно было тянуть из человека силы. По-хорошему, тут всем подряд нужны такие амулеты: детям, прислуге, кошкам и собакам. Тут ученики помочь не могли, приходилось леди Даллет работать самой, на износ. Она потеряла счет времени, ела и спала урывками, а еще постоянно поддерживала щиты вокруг себя и пациентки.

Молодые маги дождались от наставницы только одного указания — сделать то же самое для самих себя и малышей. Мартин, по наитию, пытался разговорами, рассказами, а когда не удавалось — окороком и вином утихомирить бешеного хозяина, день и ночь изводившего всех то руганью, то нытьём. Томрис самоотверженно заботился о младших и старался как можно реже попадаться на глаза отцу.

Тот момент, когда Тайри поняла, что ее пациентка вне опасности, стал настоящим праздником. Теперь целительница снова могла чувствовать не только постоянное напряжение и тревогу за чужую жизнь. За прошедшее время оба ее ученика порядком устали, если не сказать — измучились, и с этим нужно было что-то делать. Прежде всего — увести их из этого дома, а еще как-то защитить ни в чем не повинных домочадцев от опасного тирана. Одной ей не справиться, но ведь в каждом городе есть обитель Смиренных братьев, а эти с носящими семена Тьмы не церемонятся. Юная герцогиня отправилась в гости к монахам, заручилась их содействием, а вернувшись, вместо благодарности за спасение жены получила от оружейника злобную отповедь и ведро ругательств сверху. Ей пришлось выслушать и про мерзких магов, которых непонятно как земля носит, и про себя саму, дрянь последнюю, подстилку столичную, его трудового ногтя не стоящую. Это она и только она во всех бедах их семьи виновата, сына вот из семьи увела! Ему не в Столице болтаться и всякому вздору учиться, ему у горна стоять надо! А тут, понимаешь, бабёнка хвостом вильнула, и бедного мальчика чуть не силком в маги произвела, отца наследника лишила, помощника, опоры в старости!!! И жену лечить никто ее не просил, пусть свои клятвы целительские засунет куда подальше. Судил Творец помереть — пусть и померла бы, глядишь, старший сын бы в семью вернулся и дурь из головы выкинул!

Тайри с каменным лицом наблюдала за орущим негодяем. Тот явно чувствовал себя непривычно — дети не лезли в ужасе под стол, а просто удалились в свою комнату под присмотром брата, который и бровью не повел в ответ на оскорбления. Жена, здоровая и еще более красивая, чем до болезни, укоризненно качала головой, но не умоляла и не плакала, чтобы прекратить его вопли. Даже кошка невозмутимо уселась прямо посреди обеденного стола и принялась вылизывать под хвостом. Он собрался пнуть мирно спящего у порога пса — и получил вместо униженного визга зубы и рычание. Глава семейства покраснел, точно вареный рак, выругался и скис.

— Я на вас всю жизнь вкалываю, света белого не вижу, и ни капли почтения и доброго отношения к себе не наблюдаю! Где ваша благодарность! Хлеб мой жрете, в тепле живете, обуты-одеты, еще и об меня ноги вытираете! Мерзавцы вы, больше никто, и с мерзавцами водитесь! Можете ко мне больше ни за чем не обращаться, нет у вас отца и мужа! — плачущим голосом проныл оружейник и почти бегом выскочил из дома.

— В таверну пошел, — констатировал выглянувший из детской Томрис.

— Пить?

— Жаловаться. Там есть публика, которая за его деньги готова и нытье с руганью послушать. Он платит, они пьют и едят, поддакивают, всем хорошо…

— Ну и демон с ним. Собирай малышей, помоги матушке и открывай портал в обитель Смиренных братьев. Я с ними уже договорилась. Если захочешь, я для твоих и в столице приличное жилище найду, все подальше от этого… А мы с Мартином возвращаемся домой и ждем тебя. Поход откладывается, прикладывается путешествие в Илат и три дня безделья. После такого сам Создатель велел, — неожиданно легко улыбнулась Тайри.

Вернувшись, целительница впервые за долгое время достала с полки шкатулку с волшебными эликсирами — ту самую, с острова Ллир. Срочно требовалось смыть с себя всю эту грязь, убрать тяжесть с души и восстановиться. Как всегда, после тяжелой работы накатило безразличие, холод и пустота поселились внутри, и так не хватало родных сильных рук, чтобы обнять и спрятать волшебницу от всех горестей и всех мерзавцев на свете…

**** **** ****

Стало ли наставнице легче понимать своих учеников после всего случившегося? Безусловно. Да и будущие магистры изменились в лучшую сторону, хотя, казалось бы, куда уж лучше — ведь о них так заботились. Тайри переселила их из кишащего подозрительными личностями квартала на окраине в уютную квартирку недалеко от Академии, отучила ходить по дурным трактирам и показала дорогу в "Улитку", познакомила с мастером-библиотекарем и вообще, возилась, точно с родными. Походы по Тропе становились все более дальними и серьезными, леди Даллет работала над каждым шагом учеников, и все равно ей казалось, что получается все не то и не так. Временами эти сомнения начисто отнимали ее покой и сон, а временами спасали от неизбежных мыслей о том, как жизнь сложится дальше после того, как "ее замечательные мальчики" или "эти беспросветные остолопы" доживут до защиты и станут, наконец, магистрами.

Почти год прошел, как пустой сон. Тайри ничто не радовало: ни блестящие достижения учеников (Мартин, если и не родился Лоцманом, то уж универсальным проводником он был, всегда точно зная, где открыть нужную "дверь", Томрис придумал и воплотил потрясающий амулет, позволявший экономить на Тропе силы), ни счастье друзей (пришлось побывать на шумной и веселой свадьбе Даля и Орнери), ни тем более внимание чуть не десятка самых перспективных женихов Столицы. А она-то думала, что все, связанное с этим осталось в лесах Уккабы…Каким-то чудом всё уравновешивал Лицей, но стоило покинуть его стены, как черная тоска накрывала целительницу с головой. Наступила осень, и жизнь стала совершенно невыносимой — это ведь было самое счастливое время для них с Гаем… Что она сделала для того, чтобы его найти и вернуть? Ничего! Столько времени потеряно, и шансы обнаружить след любимого, без того невеликие, безнадежно тают…

В один совсем не прекрасный день, когда злость на себя, отчаяние и тоска взяли за горло непростительно сильно, леди Даллет отправила учеников работать над диссертациями, приглушила, насколько возможно, связывающие их нити и тихо исчезла из Столицы. Не порталом, а просто в наемном экипаже, оплатив дорогу до городка Анси. Там, в старом имении отца, её станут искать в последнюю очередь, там ее никто не увидит и не побеспокоит, и можно будет выпустить на волю всё, что столько времени удерживалось в железных тисках самоконтроля и необходимости.

Спокойно истечь слезами и вволю "повыть на луну" оказалось не суждено. На третий день к ней заявился Мартин. Тайри не стала спрашивать, как он её нашел, достаточно было на него посмотреть, а для полной уверенности убрать парочку уже ненужных внутренних щитов. Нить, протянутая меж учеником и наставницей, сияла солнечным лучом и звенела голосами тиншельтов. Это было знакомо и, к счастью, совершенно ненужно. Юный граф влюбился… Жаль, но наставница ничем не может помочь. Нет, она не хочет знать, как господин граф открыл замок. Да, она сердится, потому что задание не выполнено, и ей в скором времени придется умереть от стыда перед Высоким Жюри. Да, она уверена, что никто не сойдет с ума от беспокойства, а от настырности с кем-нибудь может приключиться кое-что похуже. Нет, ее не надо уговаривать, ничего с ней не случилось, ни до чего она себя не довела, и спала она хорошо, просто отлично спала все это время, пока один нахал не разбудил, и глаза потому красные, что спросонья… И зеркало подсовывать незачем, чего она там не видела… О, Создатель, экое чудовище…

Леди Даллет стало стыдно перед умным и искренним юношей. Хороша наставница, нечего сказать! Чему она может научить? Нытью? Или тому, как легко и быстро превратить себя в истекающее слезами желе? Как с наслаждением и усердием жалеть себя, прячась по углам? Пришлось экстренно собраться, принять человеческий облик, засунуть подальше эмоции и вернуться домой.

И всё было бы хорошо, не заявись к ней на следующий день двое самых настырных претендентов на руку и сердце. И всё было бы намного хуже, не доведи ее эти двое, в сущности, хороших и дорогих ей людей — Нир и Ортам — до белого каления своими "железными доводами" в виде двух шикарных колец и дурашливыми попытками развеселить. Чудом не вышвырнув их за порог или в какой-нибудь портал, Тайри отправилась бродить по городу. Одна. На ночь глядя. Без оружия. Без сапфира. И даже не в привычном и удобном мужском костюме, а в элегантном платье для встречи гостей и легкой накидке из гьяттской шерсти. Подвох юная леди почувствовала не сразу, слишком уж погрузившись в свои невеселые мысли. Целительский инстинкт потащил её на крик "Помогите кто-нибудь! Ребенок задыхается!", а когда вместо ожидаемого несчастного пациента или хотя бы его мамаши, в глухом дворе-колодце обнаружились шестеро неприятных типов в масках, было поздно сокрушаться. Оставалось действовать. Маг не может применять силу против обычных людей, а все окружившие целительницу подозрительные личности именно ими и были. Наверняка где-то за темным окном или на крыше сидит парочка наблюдателей, чтобы маг потом не отвертелся в суде. Голыми руками от них не отбиться, остается только бежать… а бежать некуда — единственный выход охраняют аж двое амбалов. Значит, вспоминаем Гая. Там, где нет никакого выхода, всегда есть дверь на Тропу. Голышом в прорубь — и то безопаснее, чем вот так, в этом наряде и без подготовки ступить на серую шкуру! Однако, через несколько секунд леди Даллет уже бежала, поднимая неистребимую пыль, подобрав неудобные юбки, а где-то за спиной затихал вопль одного из нападавших, очень неудачно загремевшего с Тропы в белесый туман. Который, кстати, довольно редкий сегодня. Так бывает, если рядом какой-то мир… Кто бы сомневался: Вингшалья подставила плечо, точнее сунула под ноги мягчайший песок и тут же обняла руками теплого ветра. Над морем крикнула чайка… Тайри улыбнулась: не важно, кто кого притянул, важно — что вовремя! Нежно любимый ею осколок мира, где теперь есть птицы, но, к счастью, нет людей, где можно успокоиться, отпустить эмоции, сбросить щиты, искупаться в море, наконец! Тут некому мешать…