Воплощение

Глава 5

Только человек, лишенный всех благ, начинает с подлинной признательностью принимать все, что дает ему жизнь. Эта мысль была не новой для Юти, но с каждым пройденным испытанием все крепче утверждалась в голове.

После скитаний по прекрасному и суровому даже в это время года (Одаренная не могла и представить, каково жить в Землях зимой) Северу, девочка приняла жесткую койку и шерстяное колючее одеяло как высшее благо, которое только может существовать. Уже засыпая, Юти подумала, что, наверное, лишь истинные последователи Аншары могут так остро чувствовать мир, как вообще возможно. Сегодня ты пьешь пряное вино на солнечном побережье Фаарина, а завтра пробираешься по снежным пикам Хребта Дракона.

Утро пришло к Юти в виде большой лохани с теплой водой и недовольным прислужником Фромвика. Найда, кажется. Видимо, ему представлялось не самой лучшей затеей таскать и греть воду. Впрочем, Юти не испытывала никаких угрызений совести — не она отдала приказ. Потому встала и с явным удовольствием помылась, почти не обращая внимания на ноющую боль в руке. Рана почти зажила. Было бы еще отлично надеть на распаренное тело чистую одежду, но воин должен жить не грядущим, а настоящим. И быть благодарным за все, что дает ему судьба.

Правда, на этом щедрые подарки судьбы закончились. Вместо завтрака девочке предстал нахмуренный Ерикан, потянувший ее за собой.

— Пойдем скорее, скоро все начнется.

— Что начнется?

— Тинг.

Подтверждая слова учителя, снаружи раздался удар чего-то громкого и звенящего, а сам звук не просто прокатился по замку, а будто бы коснулся всего, что только могло срезанировать. Юти почти бегом выбралась наружу и, несмотря на легкую тревогу, которая охватила ее, улыбнулась.

День раскрасил Хорт в мягкие, приятные глазу цвета. Небо, точно проснувшись после долгого и глубокого сна, ныне отбросило тяжелое одеяло и сверкало пронзительной синевой. А нежные лучи солнца даже грели. Лишь мокрая маслянистая земля и редкие лужи свидетельствовали о вчерашней непогоде.

За стенами замка действительно начался тинг. Если говорить по-имперски — собрание. Хотя именно к югу от Земель ничего подобного никогда не происходило. Нет, порой прибывали гонцы от Императора, королей или Наместников и объявляли высочайшую волю правителей, однако здесь каждый, даже самый последний человек мог говорить на равных с ярлом. Про это Юти еще вчерашним вечером рассказал Ерикан.

Людей собралось порядочно. Юти даже не думала, что интерес к ярлу станет настолько большим. С другой стороны, если бы сама девочка была жительницей Хорта или одной из близлежащих деревень и узнала об отречении Фромвика, то первая бы прибежала сюда.

Беловолосый красавец, будущая звезда шитья в Империи и победитель работорговцев ныне сидел верхом на коротконогом северном жеребце. Не потому, что считал себя выше остальных, просто именно так собравшиеся могли видеть ярла. Когда Юти с Ериканом подошли ближе, Фромвик как раз заканчивал рассказывать, что разбойники с Поющих Скал теперь побеждены и ничего больше не угрожает спокойствию северян. Собравшиеся встретили его слова сдержанной радостью и немногочисленными выкриками. Все здесь собрались совершенно по-другому поводу. И сам Фромвик это прекрасно понимал.

— Поэтому теперь, когда Хорту и окрестным землям ничего не угрожает, я могу сказать правду. Я болен. Очень серьезно. Уже две зимы подряд меня мучает костяная лихорадка. И с каждым разом приступы длятся все дольше.

По толпе прокатились удивленные вздохи. Судя по лицам, наверное, впервые за все время поданные Фромвика испытывали к нему какие-то положительные эмоции. Если жалость можно отнести к таковой.

— Я не могу быть больше вашим ярлом. Если случится беда и понадобится вести вас в бой, тело может предать меня. Решение, которое пришлось принять — невероятно сложное. Видит Аншара, отец бы не хотел этого. Как не хочу я подвести мой народ. Но иного пути нет — я устал и я ухожу в вендервик.

Вновь зазвучали удивленные вздохи, а кто-то из первых рядов даже попробовал протестовать.

— Оставайся, Фромвик. Ты сын Лендрика, мы помним и чтим твоего отца.

— Оставайся, ярл, — поддержал кто-то еще.

Юти не могла скрыть улыбку. Даже пытаясь уговорить Фромвика, его подданные упирали не на личные заслуги красавца, а обращались к памяти отца.

— Я не хочу и не могу быть обузой. Не желаю, чтобы при упоминании Лендрика, думали о его больном сыне. Я отправлюсь в вендервик, чтобы напоследок посмотреть все красоты нашего Севера и умереть свободным и счастливым.

Судя по одобрительным возгласам и молчаливым кивкам, собравшиеся благосклонно восприняли идею Фромвика «уйти на покой». Юти же заметила, что лучший швея Севера оказался невероятно красноречивым. Если бы ярл побольше общался со своими подданными, то, глядишь, и не пришлось бы никуда уходить.

— Теперь объясни мне, что такое «костяная лихорадка» и «вендервик», — воспользовалась небольшой паузой Юти и дернула Ерикана за рукав.

— «Костяная лихорадка» на самом деле к костям не имеет никакого отношения. Это болезнь мышц. По какой-то причине они теряют гибкость и со временем становятся твердыми, как кость, — ответил учитель. — Больному это причиняет невероятную боль.

— А второе?

— Вендервик пришел из времен древности, когда кланы были малочисленны, а условия жизни в Землях еще более суровые…

— Куда ж еще суровее? — удивилась Юти.

— Не перебивай. В голодные годы самые старые и немощные северяне уходили на «последнюю охоту» — «вендеер виик». Это на древнесеверном, сейчас произносится немного по-другому. Как правило, старики попросту освобождали клан от лишнего рта, потому что никто из них не возвращался. Фромвик весьма начитан.

— С чего ты взял?

— Я не слышал о вендервике с прошлого столетия.

Юти вновь обернулась к единственному всаднику. Девочка по-прежнему не знала, как относиться к Фромвику. Сначала он ей необычайно понравился, потом, когда Одаренная поговорила с ярлом, то даже стала его слегка презирать, а теперь… восхитилась. Озвучь Юти свои мысли, то, возможно, Ерикан с несвойственной ему обстоятельностью, рассказал, что в каждом человеке есть место всем цветам, какие лишь существуют в радуге. А не только черному и белому. И когда человек разговаривает, он надевает разные маски в зависимости от того, кто его собеседник. С детьми добрый воин ласков, со слабыми пренебрежителен, с равными или сильными проявляет уважение. И именно в этот момент, если следить за человеком, то можно многое рассказать о нем самом.

— Теперь нам с вами нужно выбрать того, кто станет вашим новым ярлом, — вновь заговорил Фромвик.

— Тут и думать нечего! — закричал кто-то. — Груберга в ярлы. Он самый здоровый! Кабана голыми руками победит.

— Нигредсон лучше топором владеет! — возразил ему другой. — И сражался больше.

Имена посыпались, как семена в благодатную почву весной. Тинг заволновался, напоминая теперь собой беспокойное Ледяное Море в теплое время. Лишь трое среди общей массы выделялись бесстрастностью, сравнимым с равнодушием — Юти, Ерикан и Фромвик. Но именно последний заговорил первым. Он поднял руку, призывая к вниманию. Легкая улыбка коснулась прекрасного лица Фромвика, словно он знал нечто, неподвластное остальным. И гомон толпы стал стихать.

— Позвольте мне, как пока еще вашему ярлу, сказать пару слов. Груберг, несомненно, самый сильный человек, которого я когда-то знал. Когда мы меняли замковые ворота, он один вешал их на петли.

При этих словах толпа расступилась и вперед вышел необъятных размеров мужчина, с огромным животом и колонноподобными ручищами. Он закричал нечто невразумительное и поднял сжатые кулаки над головой.

— Нигредсон лучше других сражается на топорах и нет лучника искуснее Улисса. Но что сделает воин, когда в Хорт прибудут ярлы для переговоров? Станет трясти перед ними кулаками или показывать оружие? Каждый северянин должен быть воином, но ярлу надобно еще оставаться справедливым и умным правителем.

Толпа замолчала, внимательно ловя каждое слово Фромвика и явно не зная, куда пытается их завести ярл. Признаться, и Юти теперь слушала всадника с неподдельным интересом.

— Все вы знаете Найда Девятибрюхого. И свое прозвище он получил не просто так. Не было войны на Севере, где не участвовал Найд. Да, пусть он не самый искусный воин, но Аншара любит его. Найд прошел множество битв и выжил. Что до управления землями — то Найд служил еще моему отцу. Вы помните, что Лендрик Железнорукий больше всего в жизни любил охоту, сражения и пиры. И именно Найду Хорт обязан своим благополучием.

Кто-то из собравшихся закивал, другие стали перешептываться, третьи задумались.

— Что значит прозвище Девятибрюхий? — не удержалась Юти. Жилистому Найду его дали точно не за внешний вид.

— Северяне считают, что человеческая жизнь находится в животе. Девятибрюхий — значит, что у человека девять жизней.

— Как у кошки, — кивнула Юти. — Иными словами, его очень трудно убить. Хорошее свойство для ярла.

— Да, весьма неплохое, — согласился Ерикан. — Учитывая, что он не Одаренный.

— Найд, — тем временем продолжил Фромвик. — Будь добр, подойди сюда.

Юти еще раз посмотрела на пожилого коренастого мужчину с острым, пронзительный взглядом. Несмотря на прожитые годы, Найд явно не потерял ни хватки, ни жажды жизни. Может, потому до сих пор и не погиб. Аншара не всегда благодетельствуют человека, но многое человек сам способен взять от судьбы.

Фромвик тем временем спешился, отчего о происходящем в центре тинга пришлось догадываться по голосу ярла.

— Этот меч принадлежал моему отцу, а прежде его отцу и его отцу. Он переходил от сына к сыну. И теперь принадлежит тебе. Правь Хортом достойно, чтобы потомки вспомнили тебя добрым словом. Если кто против Найда, то пусть скажет сейчас!

Собравшаяся толпа чуть подалась вперед, а Юти заметила край клинка, поднятого над головой. Видимо, это Найд Девятибрюхий, новый ярл, демонстрировал церемониальное оружие правителя Хорта. Меч будто разрезал лучи солнца и слепил Одаренную. Точно был древним мифическим артефактом, выкованный великанами.

Толпа вздрогнула. Подобно ожившему хтоническому чудовищу, она как большой единый организм набрала воздух и стала скандировать имя нового ярла.

— Найд! Найд! Найд! Найд!

Ерикан водил пристальным взглядом по тингу, но вскоре обернулся к Юти.

— Пойдем собираться. Больше здесь ничего интересного не произойдет.

— А что могло произойти?

— Один из несогласных бросил бы вызов Найду. Убил его, потом бросил вызов Фромвику, убил бы его. Ну, или погиб бы сам сразу. Север любит силу. Но все собравшиеся приняли Найда. Возможно, действительно сказалась слава о его своеобразном бессмертии. Не ожидал от Фромвика подобной проницательности.

— Чем меньше ожидаешь от человека, тем сильнее он тебя удивляет, — не могла не поделиться мудростью собственного сочинения Юти.

Одаренная думала, что в планах Ерикана взять их нехитрые пожитки, которыми обрастают люди в длительном путешествии, и поскорее убраться прочь их Хорта. Юти и сама оказалась не прочь сбежать от теперь уже бывшего ярла, понимая, что тот станет им скорее обузой.