Песнь войны

— И теперь это твой дом? Они теперь твоя семья? Люди? Не говори глупостей. Если угодно, можешь отправиться со мной. Мы отправим тебя в Лунное пристанище, которое скоро тоже станет нашим. А чтобы тебе было легче определиться с выбором, я помогу тебе, друг. — Последнее слово было произнесено им на энгатском языке.

Драма словно ударило молнией. Он понимал, что подумают окружающие, услышав это, и тут же почти кожей ощутил изумление и недоверчивые взгляды со всех сторон.

— Он что, только что назвал его другом? — послышался голос юного сира Робина Гвила.

— Драм, как это понимать? — сурово спросил лорд Раурлинг. — О чём вы говорите?

— Он провоцирует, пытается обмануть вас, — ответил Драм, стиснув зубы.

— Вижу сомнение на их лицах, — вновь заговорил эльф. — Пожалуй, моё дело здесь окончено.

Посол развернулся и отправился к выходу. Сделав несколько шагов, эльф остановился и добавил, оглянувшись:

— Но помни, тебе всегда есть место у нашего костра. Мы ждать тебя, бледный брат.

В этот раз эльф обескуражил окружающих, закончив речь целой фразой на ломаном энгатском, хоть и с сильным акцентом. Улыбнувшись, он развернулся и направился к выходу. Драм стоял, шумно вдыхая воздух и не слыша ничего, кроме собственного сердца и крови, стучащей в висках. В нём клокотала ярость и злоба. Рука сама собой легла на рукояти клинков.

— Cainen dhroigos! — внезапно прорычал он, после чего глаза застлала тёмная пелена.

Всё произошло настолько быстро, что никто не успел ничего сделать. Драм словно обратился в стремительную молнию, а мгновением спустя эльфийский посланник уже лежал лицом на каменном полу. Его шея была взрезана с обеих сторон, а на спине, шипя от ярости, сидел Драм, сжимавший рукояти клинков, что глубоко пронзили спину эльфа. Из-под тела посланника медленно растекалась кровавая лужа.

Как только Драм осознал, что произошло, его напряжённое, словно пружина, тело расслабилось, а сам он, пошатываясь, встал.

— Я… Не хотел… — начал было он, но лорд Раурлинг тут же его перебил.

— Пусть это будет им ответом, — сказал он с плохо скрываемым торжеством. — Он видел лагерь, видел нас, мог посчитать численность наших сил. Признаться, мне и самому не хотелось его отпускать, так что ты всё сделал, как надо. К тому же избавил господина посла от необходимости возвращаться в такой дождь.

После этой фразы раздался негромкий смех командиров, а сир Торрен Гвил пригладил пышные усы. В его взгляде теперь читалось уважение.

— Но ведь это посол… Безоружный… — в глазах Драма застыла злость на самого себя. — А я убил его в спину, как…

— Как паршивого пса, — закончил за него сир Торрен. — Эльфы начали войну с того, что напали на детей Рейнаров. И отправили голову энгатского посла к королевскому двору. Это меньшее, чего они заслужили. Считай, первая кровь в этой войне твоя.

Лорд Раурлинг велел вернуть тело посла его сопровождающим и, наконец, отпустил Драма. Позже, когда большая часть замка погрузилась в сон, Драм ещё сидел у окна, глядя на луну. Впервые за долгое время он не смел произнести ни слова. Ни вслух, ни про себя. Не Селименора Среброокая направила его руку в этот вечер, а Уларун, Тёмный паук. Эльф чувствовал это всем своим естеством. Тот самый мрачный и мстительный покровитель этельдиар, от власти которого Драм так стремился сбежать. И теперь ему оставалось лишь смиренно надеяться, что богиня простит ему этот порыв.

— Да сих пор не спишь? — послышался заспанный голос Игната. Юноша спрыгнул с кровати и почесал подбородок. — Лучше бы тебе отдохнуть как следует. Лорд Раурлинг сказал, эльфы атакуют утром, а значит, собираться начнём рано.

— Мне не спится, — сухо ответил Драм.

— Слушай, эти сволочи виновны в смерти Таринора, ты ведь сам сказал. Надеюсь, завтра удастся как следует подпалить им задницы. А ты поступил… Ну, уж точно не так плохо, чтобы теперь убиваться.

— Таринор погиб в сражении как воин. Встретил противника лицом к лицу и спас всех нас…

— Думаешь, он поступил бы иначе? — усмехнулся Игнат. — Да он бы тому эльфу меч в глаз воткнул ещё после первых слов. Ишь, чего придумали, уходите из города. Мы ещё до Халантира дойдём!

— Может, ты и прав, Игнат, — ответил эльф. — А может и нет. Время покажет. Но сейчас и в самом деле лучше отправиться спать.

— Давай, давай, отдыхай. Я во двор по нужде собрался, не потеряться бы, — зевнул юноша. — А то они нужник аж возле стены устроили, представляешь? Дождь вроде кончился, но ещё по грязи топать… Как же в этой крепости всё далеко друг от друга!

Игнат ушёл, шаркая ногами, а Драм взглянул в окно. Небо прояснилось, и за серой стеной дождя, темноту ночного неба рассекла падающая звезда. Пройдя прямо через серебряный лик луны, она скрылась за горизонтом. Эльф улыбнулся и опустился на кровать, мысленно поблагодарив Селименору за то, что богиня не оставляет заблудших.

— Веди меня, Селимэ, — тихо проговорил Драм, закрывая глаза.