Феникс. Пламя возрождения

Глава 8. В плену у мстительного духа

У Син решил начать с погибшей служанки.

Он сел, привычно положив рядом свой верный посох. Короткая медитация, подготавливающее сознание и успокаивающее дыхание, и в его руке оказался первый предмет — сломанный женский гребень.

Тонкий резной узор покрывал кость. Присмотревшись, среди осколков можно было различить сценку из жизни лесных зверей. Вот оленёнок склонился у воды рядом с настороженной матерью. А вот неподалеку, на ветке притаился лесной хищник, подкарауливающий добычу. Легкие силуэты и тонкие линии мастера оставляли простор для воображения той, что возьмет гребень в руки. Наверняка это самая ценная вещь хозяйки дома, и гребнем наверняка ежедневно пользовались.

То, что нужно!

Сила постепенно наполнила знак поискового импульса. Когда У Син больше не смог удерживать его, голубоватый символ уменьшился и погрузился в два осколка гребня, сложенных вместе. Секунду ничего не происходило. Затем лёгкая волна, подобная порыву ветра или ряби на воде, пробежала по комнате, оставшись без ответа.

У Син дважды повторил заклинание призыва, вместо гребня используя бронзовый браслет тонкой работы и потемневшее от времени кольцо с небольшим зеленоватым жадеитом, но все безрезультатно.

Тогда У Син взял в руки детскую куклу. Тряпичная и сильно поношенная — наверняка любимая игрушка. Было заметно, что её уже не раз штопали, чтобы восстановить.

Знак поискового импульса опять наполнился силой и, уменьшившись, погрузился внутрь куклы. А затем толстый серебристо-голубой жгут выстрелил в угол комнаты. Вибрация, как от удара гонга, наполнила все помещение. Нить заклинания натянулась, захватив цель на том конце.

Есть!

Схватив посох, У Син максимально усилил огненный щит, ощутив, что неведомый противник намного сильнее его. Серебристо-синяя, расширяющиеся, как раскрытая пасть дракона, воронка врезалась в огненный щит.

Бум!!!

Нет, он не падал… Казалось, это пол ударил по голове монаха, и сознание погрузилось во тьму.

***

Он отключился на миг. Так ему показалось. Очнулся монах так же внезапно, как зажигается свеча по мановению пальцев мага. Щелк — и он снова тут.

— Не стоит… — услышал монах протяжный женский голос.

Подхватив упирающийся в рёбра посох и не дослушав женский голос, У Син кувырком попытался уйти в сторону, ударился обо что-то плечом и, развернувшись, выпустил огненное лезвие в женскую фигуру, находившеюся в центре комнаты.

Воздух между ними замерцал. Тонкая серебристая плёнка появилась, прогнулась, и огненный клинок, увеличив скорость, вернулся к заклинателю.

Расстояние было слишком мало. Монах едва успел наполнить силой огненный щит, когда, разбив защиту и чуть отклонившись, его же собственный «клинок» оставил ожог на руке создателя.

— И почему мужчины никогда не меняются? — спросила женщина, одетая в бледно-голубое ханьфу.

Монах уставился на незнакомку. В свою очередь, молодая красавица с легкой печальной улыбкой на лице, казалось, снисходительно смотрела на монаха.

Рукава ханьфу украшал сложный узор «сиянь» — ночного вьюнка, цветущего лишь одну ночь до рассвета, чтобы затем увянуть. Обычно женщины избегали таких рисунков что на одежде, что на ширмах, ибо это могло привлечь несчастье. Накидка, небрежно свисающая с плеч, казалось, состояла из переплетения серебристых и зелёных нитей.

«Как свет луны сквозь листья», — пришла мысль.

В другое время У Син бы залюбовался и более внимательно рассмотрел все изгибы тела незнакомки, которые выгодно подчёркивало платье, или обратил бы внимание на аристократичную белизну её кожи. Но сейчас его больше волновало, что эта молодая особа, ни на что не опираясь, зависла в двух ладонях от пола. Прямо в воздухе.

Призрак!

Более того, женщина теперь стояла на его месте в центре заклинательного массива, а он оказался там, где должна быть запечатана душа потерянной девочки.

Комната тоже изменилась. Сейчас в ней не было ни малейших следов беспорядка. В углу на полу сидела, не обращая внимания на схватку, и что-то сосредоточенно рисовала одетая цветочное платьице девочка. Рядом с ребенком пристроился призрачный кот. Непоседа с интересом наблюдал за происходящим.

— Дух! — воскликнул заклинатель.

— Да, я дух, оставшийся после моей смерти, — подтвердила дама. — Кстати, как и вы сейчас, господин.

Она указала изящной белой рукой на окно, через которое можно было увидеть, как в зеркале, ту же самую комнату со следами беспорядка и неподвижно лежащие тело У Сина.

— Вы очень удачно решили остановиться в моем скромном жилище, — продолжила она. — Правда, без моего на то согласия. Но, раз уж вы здесь оказались, окажите услугу мне и моему клану.

— Что?!

— Добровольно или нет, не имеет значения, — усмехнулась женщина-призрак. — Но выбор пока у вас есть. Вы заберёте картину из этого проклятого и оскверненного дома и будете оберегать мою дочь ценой своей жизни. Я скажу вам, как и с кем связаться, и, когда вы передадите этим людям картину в целости и сохранности, получите достойную награду. Я умею быть благодарной.

Видя, что настрой у призрака вполне миролюбивый, монах немного успокоился.

— Позвольте этому У Сину узнать, кто вы, и что здесь произошло? — осведомился он, заодно назвав свое имя первым, как подобает гостю.

Дух, находившийся перед ним, уже перешагнул рубеж Серебряного ранга и, скорее всего, находился на его срединной ступени. Поэтому разница сил между монахом и призраком была слишком большой. Тот мог легко уничтожить заклинателя. Оставалось тянуть время и пытаться разобраться.

— Я урождённая Ли Шан.

У Син не заметил, как веер появился у неё в руке. Бамбуковые пластины щелкнули, натянув шелк, и стало видно, как настоящая, живая луна отражается в неспокойных полночных водах, оставляя тысячи бликов. На миг даже повеяло холодным ветерком… Роспись на шелке жила своей жизнью, заключив внутри целый мир. Щелкнуло, и веер закрылся.

— А там находится моя дочь Юи, — указала женщина веером на девочку, — моя маленькая луна, от защиты которой будет зависеть ваша жизнь и душа. Надеюсь, вы будете внимательны к моим словам, если не хотите испытать на себе, на что может пойти мать ради жизни своего ребёнка.

Холодные, неживые глаза, застыв, уставились на собеседника. Монах вздрогнул. Ему показалось, что женщина уже сняла с него мерки, чтобы нарисовать и навсегда заключить в картину.

— Что здесь случилось, достойная госпожа? — почтительно спросил он.

— Я расскажу вам. О, вы узнаете… Подлецы, подлецы! Низкие люди. Думаю, услыхав мою историю, вы согласитесь мне помочь. Наша семья Ли давно жила на этих землях. Мы занимались искусствами, иллюзиями и защитными заклинаниями. Да это вы и сами сможете узнать. Когда случилось последнее Пробуждение зла, нам не повезло. Орда тёмных тварей шла через Синие горы как с юга, так и с болот. Генерал стянул все силы к обороне Тихой Гавани, дожидаясь прихода подкрепления. Те, кто остался на родных землях, защищались сами. Помощь пришла через несколько дней, но тогда наша семья заплатила высокую цену, окрасив землю нашей кровью.

Она на мгновение замолчала, погрузившись в воспоминания.

— Когда город стал отстраиваться, появились люди из клана Мо. Они предложили помощь и ссуду на восстановление имения. Это была хитрость. Наверное, они думали, что мы не сможем вернуть долг… Но мы смогли. Когда мои родители в срок и с процентами вернули взятое у них золото, клан Мо не остановился на этом. Они решили получить всё и затеяли тяжбу в суде, потому что с самого начала решили захватить наши земли, ссылаясь на слова купленных за взятки судей.

Призрак взмахнула веером, раскрывая его, и по водной поверхности на нём пошли высокие волны. У Син готов был поклясться, что ему на лицо попали брызги. Он украдкой вытер лоб и понял, что там правда капли.

— Клан Мо как прожорливые термиты. Их основатель смог получить заклинание Призыва золотых термитов, и с тех пор они без конца собирают золото и драгоценности в свои закрома, преумножая богатства семьи. И точно так же, как термиты, они оставляют после себя труху. Мы сражались, как могли, но они — пятый по силе клан Империи. Почти все союзники оставили нас. Когда нашу усадьбу взяли штурмом, мои родители и большая часть слуг была мертва.

Веер скрыл скорбное лицо женщины, и плечи ее вздрогнули, словно от беззвучных рыданий. Однако голос, который вещал историю, был тверд и не дрожал.

— Но клану Мо этого показалось мало. Меня выдали за одного из наследников побочной ветви Мо, семьи Ган. Этот мужчина стал отцом моей дочери. Они сменили всех старых слуг, разрешив мне оставить только старую кормилицу Фанг, которая воспитывала меня с самого детства. Она обучила меня всему, что должна знать будущая госпожа клана. Вскоре после рождения Юи, ссылаясь на то, что я не смогла произвести на свет наследника, меня сослали в этот унылый дом, и скоро в моём поместье появилась новая, готовая на все ради власти жена. Я ей была не нужна. Каждый день жизнь висела на волоске. Сбежать мы не могли. Об этом клан Мо позаботился благодаря практикам из секты Темной Воды, которые поселились у нас в поместье и стерегли все входы и выходы. Секреты моей семьи не давали покоя клану Мо, но я сохранила их в тайне. Они только надеялись, что я передам дочери умения. Мои картины клан Мо продавал на аукционах, набивая сундуки золотом. Благодаря Небу и духам Предков моих сил хватило прорваться на Серебряный ранг. Я приложила все силы для защиты своей дочери. За несколько лет я превратила дом, в котором ты находился, в большой отражающий массив. В нем мне и моим близким нельзя было причинить вред ни одним заклинанием Серебряного ранга.

Щелкнул, закрывшись веер. На лице Ли Шан была победная улыбка.

— Я нарисовала свою лучшую картину, и сейчас мы находимся в ней. Да-да, не удивляйтесь! — предвосхитила она вопрос монаха. — Это точная копию дома, в которой сегодня зашёл Защищающий. Когда эта недостойная увидела амулет секты Огненного Облака у вас на груди, она поняла, что это воля небес. Ведь ваша секта далеко не в лучших отношениях с Темными Водами.

— Это так, — кивнул он и удивленно переспросил: — Значит, мы внутри картины?

У Син перевел взгляд на руку, рассматривая рану от заклятья на плече. На его пальцах оставалась красная, похожая на краску жидкость, совсем не прохожая на кровь. Скорее, это была киноварь, которой ставят печати и используют для рисования. Потрясающе!

— Но искусство создания «скрытых пространств» считается утраченным ещё в стародавние времена!

— Считается, — усмехнулась Ли Шан. — Я скоро заканчиваю. Пока вам истечь кровью не грозит. Итак, я думала, что защищена от заклятий, но пала жертвой обычного яда. Меня отравили. Новая жена избавилась от соперницы, использовав яд, полученный от последователя секты Темной Воды. Сразу скажу, это была очень неприятная и мучительная смерть. Такая боль… Заклинатель приходил ко мне, предлагая противоядие в обмен на тайные знания моей семьи. Однако я отказалась и стала готовиться к переходу. Мы все обговорили с кормилицей Фанг, которой предстояло заботиться о моей дочери. К счастью, все получилось. После смерти я переселилась в картину, наблюдая, как растёт моя дочь, и навещая её В дальнейшем я рассчитывала обучить её всему, что постигла сама.