Феникс. Пламя возрождения

Глава 2. Схватка в долине и старые раны

— Я не для того проделал путь в горы, чтобы выслушивать твои фантазии! Двенадцать дней назад, ночью на почтовую станцию, где вы со своим компаньоном Су остановились на ночлег, напал граам. Тебе повезло, а вот твоему компаньону нет. Его, ещё живого, граам утащил, оставив трёх раненных и двух убитых среди постояльцев. Что ещё важнее и хуже для тебя, два стражника из дорожного патруля были ранены, а один убит. Ты понимаешь, что это значит?

— Достопочтимый господин, но этот бедный торговец не виноват! Да, я был на этой станции и с рассветом покинул её. Но точно так же поступили многие находившиеся там путники! Поверьте, этот младший не имеет к случившемуся никакого отношения!!!

— А потом ты посетил писаря в ближайшем поселении и подговорил его за небольшое вознаграждение оформить документы на декаду раньше, отдавая большую часть своего имущества дочери и давая распоряжения своей жене немедленно сыграть свадьбу. Вы так спешили, что даже не смогли присутствовать на свадьбе единственной дочери? И сразу отправились в горы, хотя дороги в это времени года ещё опасны.

Торговец прерывисто дышал, уставившись на сидящего рядом с ним на коленях монаха.

— Синяя стража расследует это нападение совместно с орденом, ведь их люди пострадали при нападении. Один из них умер. Повезло, что я смог обнаружить тебя раньше, чем тварь пришла за тобой. Хотя, видит Небо, путешествовать в горах в такую погоду не доставляет мне удовольствия! Ты думал умереть здесь и рассчитывал, что твою семью не отправят на рудники. Только одним из раненых оказался племянник уважаемого начальника городских врат. Тот распорядился начать поиски и сразу оповестил Орден. Но тебя должны беспокоить не ранения племянника начальника стражи, который очень хочет побеседовать с тобой лично. Думаю, даже такой червь, как ты, знает это.

Торговец побледнел еще сильнее, и было видно, как побелели его кисти, вцепившиеся в одеяло. Но он по-прежнему молчал.

— Граам не появляется и не приходит по ночам просто так. Когда одарённый, достигший хотя бы пика уровня заложения основ, а чаще всего уже достигший бронзового ранга, использует перед смертью все свои силы для проклятия врагов, его душа не уходит из этого мира, а вселяется в труп. Но чаще всего остается в своем собственном, уже мёртвом теле. Практики очень редко прибегают к этому способу. Это значит лишиться права на перерождение. Мёртвый адепт одержим местью и способен увеличивать свои силы. Граам, как гончая, идёт по следу своего убийцы. Поначалу тварь была не очень сильна и впадала в спячку днём, но потом она попробовала крови твоего компаньона и смогла догнать тебя на перевале. Понятия не имею, как ты отбился от нее с твоим уровнем заложения основ, но ты всё мне расскажешь.

Монах улыбнулся потрескавшимися губами, а потом голос его стал бить. Слова падали, подобно камням в горах.

— Червь, недостойный червь! Вы двое убили одну из младших наследниц клана Вун. О, вижу, ты не знал, чей путь прервали твои грязные лапы. Этому младшему и его семье будет оказана честь познакомиться с их замком и подземельями. Говорят, члены клана Вун славятся не только как мастера силы…

— Хорошо, младший расскажет, как всё было, — откинул голову назад, Лан уставившись в потолок. — Только прошу, оставьте мою дочь. Это всё, что у меня есть. Она уедет с мужем в другую провинцию, и у них будет шанс выжить.

Сейчас торговец говорил медленно и неторопливо. Из его голоса исчезли заискивающие нотки, и кашель почти прекратился.

— Если у вас есть дети, вы поймёте меня. Она моя радость и надежда. Дочь единственная из моих детей выжила, когда мор посетил нашу деревню, все остальные теперь мертвы. Про вас говорят, что вы не убиваете для удовольствия, может, и мою дочь сохраните.

Лан замолчал, глядя в потолок. Пауза затянулась. Дождь шумел по крыше.

***

— Этот младший путешествовал по дорогам с напарником. Малыш Син, может, слышали? Немного туповат был, но перепить его никто мог, и на кулаках хорош был, седьмой звезды достиг. В дороге не всякому можно подставить спину, вот мы с ним на пару путешествовали и торговали. Может, и до бронзового ранга бы дорос. В таверне у двух камней, сразу за мостом через речку трактирщик за пять серебряных монет сообщил нам среди прочих новостей о своей постоялице. Одна, молодая и деньгами сорила. По одежде видно было, из благородных, молода да хороша собой. Извела его за вечер. В таверне то чай ей не тот подадут, то карп плохо приготовлен. А тут мы, и больше никого. Мы и раньше там останавливались. У него место тихое, редко кто заезжает. Вещи у него можно было приобрести за бесценок. Мы не спрашивали, где он их взял.

Торговец усмехнулся, сказав это.

— Путешественники за постой заплатили. Оно и понятно. Мы не спрашивали, и тут он сам предложил. Хозяин. Малыш Син вино у него любил, да и я изрядно перепил в тот вечер. Было у него зелье, что энергию в даньтяне на время ослабляет, почти не даёт пользоваться техниками. Только девка эта уже бронзового ранга достигла, хоть и молода была. Деньги и украшения у неё были, это я сразу понял. Да и попробовать хотелось благородную, всё никак не получалось, а тут как раз такой случай… Вот так мы и сговорились с трактирщиком, чтоб ему демоны в котле приправы не жалели, да жгучего перца во все дыры! Влил он ей зелье в чай, но она не сразу сообразила, только ругалась, что, мол, плохо приготовлен. А потом уж мы её втроем скрутили. Как же она растерялась когда у неё только искры с рук сыпались…

Торговец попробовал засмеяться, но зашёлся в приступе кашля.

— Дралась как уличная кошка. Только против нас троих без силы и магии у неё не было шанса. Ну а потом, когда мы её связали, Малыш Син предложил её… перед тем как отправить на свидание к предкам… Сорвать цветок, он любитель был по бутонам, эх, дурак. Я тогда к ней после него пошёл. Она хороша была. Тело белое, нежное, под солнцем и в дождь спину весь день не гнула, видно сразу. Хороша была, молоденькая. Извивалась как бешенная, и глаза сумасшедшие были, но проклятий никаких не кричала, только за руку меня цапнула, когда тряпка у нее изо рта выпала. Кто ж так оплошал из нас, когда она успела проклясть? Надо было сразу её навстречу Предкам отправить, но хороша девчонка была, вот мы и не устояли. А к утру, когда тело остыло, мы ещё выпили вина для лёгкой дороги и почти по-честному разделили вещи, хотя трактирщик, думаю, себе что-то прихватил сверх своей доли. Вы уж его навестите, не дело это честных торговцев обманывать.

Вдруг шкура, скрывающая тело торговца, отлетела в сторону, открывая худощавое тело, покрытое ссадинами и синяками. Нога была перевязана у бедра, плечо и кисть руки замотаны тряпками.

***

Прижать коленом одну руку… Зафиксировать дальнюю… Перенос веса… И направить свою силу в чужой источник, выпуская накопившуюся ярость, жаль, что не всю…

Торговец дёрнулся и отчаянно забил пятками, а потом обмяк. Пропускать свою энергию через чужое тело, блокируя каналы, у монаха всегда получалась плохо, и требовалось много сил, хотя с обучением в Ордене почти ни у кого сложностей не возникло. Однако У Син разрушал, направляя свою силу в чужое тело, и, как сказал его наставник: «Тебе проще убить троих, чем парализовать своей силой одного». Поначалу думали, что это проблема контроля, но даже спустя много лет У Син так и не смог научиться, хотя с контролем у него всё было в порядке.

Он редко применял этот болезненный метод, но сейчас прервал исповедь торговца. Позже его допросят другие.

Сейчас следовало проверить тело на наличие скрытых меток и следов запретных техник. Запретные культы и секты, идущие по тёмному пути, часто оставляли знаки на коже своих последователях. Их наличие не только давало силы, но и могло убить слишком говорливого последователя или принудить делать его то, что нужно старейшинам секты, подавляя волю или причиняя сильную боль.

Бывали и следы поглощения тёмных энергий. Заклинание требовало неподвижности объекта, высокой концентрации и достаточного времени для заклинателя, что делало его сложным для применения.

Сейчас У Син медленно наносил линии заклинания на голое тело.

Повязки пришлось снять, но рана на бедре почти не кровоточила, видно, местные знахари её хорошо обработали. На правой руке, между большим и указательным пальцем был заметен след от укуса. Когда линии заклинания коснулись его, стало видно тёмное облако проклятия, прорастающие от кисти к локтю. Подобно переплетению тёмных водорослей, оно шевелилось под кожей торговца, указывая грааму направление к жертве и вытягивая из человека силы. Второй тёмный пульсирующий пучок, как и предполагал У Син, оказался внизу живота. Кровь, проклятие одарённого и семя…

Святые наставника, эти болваны сделали всё, чтобы умереть!

Теперь, используя эту связь, граама можно было поймать. Он сам стремится убить и поглотить своих жертв. Вот только жаль, что на этом он не остановится, и многие невинные люди станут его жертвами. Граам будет убивать, пока его не остановят.

В этом селении грааму не было достойного противника, знающего его повадки. Несколько охотников, чей уровень силы не поднялся выше восьмой звезды заложения основ, не дожили бы до утра, явись граам в посёлок этой ночью.

Но сейчас, когда кто-то причиняет боль его жертве, он придёт сюда сам. Узор заклятья лёг на неподвижно лежащего торговца, вспыхнув на мгновение голубоватым светом.

Темно-синий след от кинжала под рёбрами. Несколько непонятных небольших старых шрамов. На правом предплечье цвета больной зелени. Небольшое чёрное изображение прохожего на осу насекомого на правом. Ещё один непонятный символ, состоящий из ломанных серо-чёрных линий, и… старая, до боли знакомая татуировка оскаленной волчьей пасти на фоне луны.

Та, что он не видел больше пятнадцати лет.

Бледная, почти видимая алая дымка окутала тело У Сина. Его дыхание изменилось, и заклинание сбилось, утратив концентрацию. Проступившие знаки на теле торговца гасли, исчезая на коже. Тот был все еще парализован и, следуя указаниям Ордена, прейти в себя должен был только на допросе, где он не только подробно ответит на все вопросы, но и не сможет покончить с собой.

Часто те, кто получал силу, используя тёмные ритуалы, умирали, когда разглашали наложенные на них запреты. Впрочем, находилось мало глупцов, желающих нарушить присягу Императору.

Сейчас У Син старался как можно быстрее снять наложенное заклятье, вернуть торговцу дар речи и срочно получить ответы на мучающие его вопросы.

Его энергия грубо вторгалась в меридианы, разрушая и калеча их в беспомощном теле торговца. Быстрое снятие заклятья чаше всего бывало фатальным. Хрустнули пальцы руки, не выдерживая поспешных попыток. Ещё одна волна боли обрушилась на тело преступника, помогая снять паралич.

— А-а-а!!! — закричал Лан, выпучив глаза, и попытался освободить сломанную руку, чтобы отползти подальше от обезумевшего монаха.

Ранее спокойного лицо У Сина напоминало сейчас маску разгневанного демона.

— Знак Красного Волка у тебя на плече! — воскликнул он. — Откуда он? Не лги, или я позабочусь о твоей душе.