Лия Брайнс – профессор магзоологии

Гейр одним взмахом руки остановил воздушный поток, с помощью которого экипаж передвигался с достаточно быстрой скоростью, и затормозил агрегат прямо перед задним входом на Причал, где было пусто и безлюдно.

Серхио помог мне выбраться из экипажа на тихую улицу и дал распоряжение своему семейному служащему забрать нас спустя три часа. Водитель скупо кивнул в ответ и, оседлав воздушный поток, повторно покинул пустующую узкую улочку.

Основной поток посетителей проходит через главный вход, где было шумно и многолюдно даже в такое раннее время, поэтому втайне я радовалась, что со мной рядом владелец двух этих огромных башен, который проведет меня через черный вход, и нам не придется продираться в такую духоту сквозь толпу прилетающих и улетающих людей.

— Ну что? — спросил меня Серхио и протянул свою раскрытую ладонь, предлагая ухватиться за нее. — Приступим?

Я довольно пискнула, схватила его за руку и сама потащила его к пока еще запертой двери. Мне хотелось как можно скорее оказаться на изнанке дирижаблестроительного ремесла. Конечно, по пути я несколько раз споткнулась, потому что очень спешила. Хорошо, что идти было всего-ничего, а спутник оказался крепким и надежным, иначе бы без ушибов и синяков не обошлось. Серхио лишь безобидно посмеивался над моей торопливостью и неловкостью.

Стоило двери громко хлопнуть за моей спиной, как я осознала, что нахожусь уже внутри.

Первое впечатление оказалось довольно обманчивым. Я-то ожидала увидеть муравейник из строителей, ремонтников и, Стихия еще знает, каких специалистов по дирижаблям. Но, на самом деле, за отсекающей мир от Верфи дверью нас встретила пустая комната (ни то коридор, ни то прихожая), где присутствовал лишь лысый мужчина в служебной форме работника Верфи за одним-единственным деревянным столом. Он оторвал свой взгляд от газеты, подозрительно напоминающую «Проверенного Сплетника», и заметил ворвавшийся рыжий вихрь (меня) и возвышающегося рядом со мной Серхио.

Крайне спокойный мужчина молча кивнул, скрупулезно что-то записал в раскрытый перед ним журнал и негромко обронил:

— Проходите.

А дальше здешний работник потерял к нам весь интерес и вернулся к чтению последних светских новостей.

На этом моменте мой энтузиазм несколько сник, а Серхио это заметил и решил обнадежить:

— Подожди, это только начало.

Его слова не смогли полностью возродить мое воодушевление, но надежда встрепенулась и отложила свою смерть. Теперь уже Серхио уверенно вел меня за собой, а я безропотно шла за ним.

Мы прошли еще один однотипный коридор с вереницей закрытых дверей, где небольшие таблички указывали, кто скрывается в недрах данного кабинета. Серхио вел меня, и мы прошли бухгалтерию, счетовую, складовую, маршрутную, кабинеты по фамилиям, комнату для отдыха, откуда раздавался веселый мужской смех, но мы так и не заглянули ни в одну из закрытых дверей.

Владелец всего этого богатства хотя бы на словах рассказал, кто и что скрывается в каждом кабинете. В бухгалтерии властвует строгая тетушка со своими помощниками, где отменно ведется контроль и оплата счетов, зарплат и весь документооборот под предводительством как раз этой скупой на эмоции пожилой женщины — Рамины Карловны. В счетовой хранятся копии и оригиналы документов, счета, расписки. Ключи от этого архива важных и ценных данных есть только у Рамины Карловны и у самого Серхио.

В складовой расположились все необходимы для бытовых нужд вещи, от тряпок и швабр до чайников. В маршрутной специалисты составляли расписание дирижаблей и вели маршрутные листы, чтобы в случае каких-либо отклонений от графика, узнавать причины и примерное время прибытия. При необходимости они могли выслать помощь или, не Дай все Стихии, в случае катастроф, рассчитать примерную точку падения корабля, чтобы незамедлительно выслать спасательную команду. Таких трагических случаев здесь всеми силами старались избежать.

В комнате отдыха при желании могли передохнуть нуждающиеся в этом местные сотрудники и даже управляющие дирижаблями и их команда. Иногда те предпочитали выбираться в город, где остановились, если позволяло время. Поэтому комната отдыха самая большая и, соответственно, посещаемая.

Капитаны дирижаблей давно перезнакомились и подружились между собой, и даже ведут соревнования на скорость полета и время прибытия. Поскольку они слаженно следуют расписанию вылетов, да еще и поддерживают борьбу между командами, задержки сведены к минимуму, и Серхио это одобрял и поощрял, когда, в первую очередь, все соблюдали технику безопасности. Так как все управляющие воздушными суднами как на подбор складные красавцы, знакомить с ними меня Владелец Причала и Верфи категорически отказывался. Да, именно так он и сказал.

Свет Аристократии, монополист и, Стихии еще знает, кто еще, подвел меня к лестнице — на мой взгляд, шаткой конструкции из металла, которая прослеживалась на самую-самую верхотуру. Она не внушала никакой уверенности в своей крепости и безопасности.

Я здраво затормозила перед тем, как ступить на ее первую ступеньку. Зная свою уникальную способность, я вполне могла что-нибудь случайно сломать, сбить, упасть, уронить, застрять и все в таком духе, но сопровождающий меня мужчина не дал мне засомневаться и отступить.

— Не бойся, — шепнул Серхио и снова вынудил последовать за собой.

С печальным вздохом мне пришлось подчиниться, интерес увидеть строительство дирижаблей перевесил опасность.

Честно говоря, под конец подъема я часто-часто дышала и взмокла, а выходец из элитного общества посмеивался над моими физическими способностями, а сам даже ни капельки не вспотел. Серхио пощадил меня, поднимаясь медленно и не спеша, и за это я была ему благодарна от всех щедрот профессорской души.

Когда все ступеньки были пройдены, а я забыла напрочь о том, что хотела увидеть и узнать, когда попаду на дирижаблестроительный завод, передо мной открылся незабываемый и величественный вид с самой верхней точки Причала на столицу Великолитании — Гордон. Мне открылись каменные здания, зеленые пятна деревьев, клубящийся дым из труб, играющие блики окон на солнечном свету, статуи, украшающие крыши домов, яркие одежды жителей города и делящие весь город каналы, где плескалась Темра.

С такой высоты Гордон я не видела никогда, поэтому совсем потерялась во времени и в своих ощущениях, пока испытывала наслаждение от созерцания потрясающей красоты.

Серхио терпеливо ждал и не прерывал любование прекрасным, а когда я закончила, то поспешила взглянуть на его лицо, дабы поблагодарить за такое ценное открытие. Я смотрела в его глаза, но слова — предатели, так и не находились.

Спутник почему-то стал нечетким, а щеки холодили несколько слезных дорожек, как странно. До этого момента я и не подозревала, что на высоте я становлюсь такой впечатлительной и слезливой. Видел бы меня сейчас Брэд, он помер бы со смеху, что меня лишил дар речи вид с высоты птичьего полета, а не какое-нибудь научное открытие.

Не только увиденное зрелище великого Гордона потрясло мои зрительные нервы и теменную область, но еще то, что здесь, на Причале, будто существовал отдельный воздушный городок — Город в городе, на который я не сразу обратила внимание, а заметила только после того, как оторвала глаза от нового облика города и человека, который открыл его по-новому для меня.

Отовсюду был слышен шум и гам прилетающих и улетающих посетителей столицы Великолитании. На многоуровневых площадках в ожидании своих вылетов замерли пришвартованные дирижабли разных размеров, специализаций и направлений.

Вся эта суета заставляла мой мозг купаться в эндорфине. У меня возникло желание буквально прыгнуть на Серхио, заключить его в свои объятия и с превеликой благодарностью еле слышно прошептать потрясенное «Спасибо».

Брюнет из Высшего Света явно не ожидал такого эмоционального и красочного порыва, он напряженно терпел мои руки на своем теле и с мучительно тяжелым стоном выдохнул, подтверждая мои мысли.

«Вероятно, своей выходкой я доставляю много проблем и неудобств» — подумала я, тем более со стороны это выглядело так, как некая молодая рыжая беспокойная девица вешалась на представителя аристократии без его на то желания. Но тогда мне было абсолютно наплевать — мне так хотелось донести до Серхио, насколько я была ему благодарна за такие удивительные впечатления, что я с упорностью Горного Земляного Барана вцепилась в него и дождалась, когда он расслабился под моими руками.

Как только я почувствовала, что Серхио несколько обмяк, а дыхание его вернулось к нормальной частоте, то выпустила его из ловушки и сразу принялась вытирать свои мокрые глаза, щеки, а заодно и очки, достав из карманчика специально для такого случая носимый белый платочек.

Серхио удивительно ласково дернул меня за рыжую прядку, выбившуюся из прически, и спросил, воспитанно не придав значение всему слезному абсурду, происходящему секунду назад:

— Готова? Отправимся дальше?

Я смогла лишь слабо кивнуть, глядя в глаза небесного цвета, а мужчина снова повел меня за собой сквозь толпу спешащих куда-то людей.

Когда наш непродолжительный путь закончился, мы оказались у довольно большого дирижабля, который бороздил небеса под флагом научной конвенции. Значит, Серхио привел меня на судно, на котором через две недели я отправлюсь в экспедицию. Последние сомнения, что соглашусь, отпали.

— Добро пожаловать на мой дирижабль, грозно именуемый как «Стремительный»! — гордо произнес Серхио Кроуэлл, указывая ладонью на дирижабль, о котором рассказывал. — Самый быстрый дирижабль из новейших разработок инженеров Верфи. На нем мы с тобой отправимся в полет до земель Гидая, как только закончим все подготовительные мероприятия. Ты же этого хочешь, Лия?

— Хочу, — заявила я твердо, рассматривая сквозь линзы своих черепашьих очков «Стремительного».

Последняя новинка дирижаблестроения выглядела смело — палуба дирижабля была в форме объемного вытянутого овала с острым носом, напоминающее яйцо. По бокам его были установлены так называемые направляющие — паруса-лопасти вместе с молниуловителями в виде металлических сетей, будто рыбьи плавники. Молниуловители устанавливали на случай попадания дирижабля в грозовые облака, они отводили разряды молнии на себя, тем самым обеспечивая безопасность.

Изготовлены направляющие были из сверхпрочного переработанного каучука, эти «плавники-лопасти» помогали направлять дирижабль по выбранному курсу.

Яйцевидная палуба состояла из нескольких ярусов: самый нижний — для груза, а остальные — для пассажиров. Все это богатство удерживал в небе огромный, наполненный воздухом шар овальной формы, выполненный из того же сверхпрочного переработанного каучука.

Я уже поставила свою ногу на мостик, ведущий на палубу «Стремительного», но была удержана Серхио со словами:

— Чужак на палубе судна до отправки дирижабля — плохая примета. Сможешь изучить корабль, когда отправишься в экспедицию или станешь частью ее хотя бы на бумаге.