Песнь нефилимы

Наконец, приняв сто седьмую позу кричащего воина, Сероглазый застыл в широкой растяжке, практически касаясь поверхности каменного постамента коленом. Он закинул назад голову, одновременно вытягивая ладони к своду пещеры. Поток сакти с силой рванул вверх, как стая диких лошадей, учуявших свободу. Отшельник напряг все мышцы, стараясь удержать равновесие и предательски скользящую вперед ногу.

С громким выдохом, опуская бушующую энергию вниз, Сероглазый оттолкнулся от края камня. Провернувшись лишь на одном пальце на триста шестьдесят градусов, он плавно опустился в позу лотоса и закрыл глаза. Сто восьмое, самое сложное, движение — было окончено. Мантарский Круг замкнулся. С шумом, медленно втягивая в себя воздух, Отшельник старался максимально продлить время глубокого вдоха. Сакти, сконцентрированная в копчике, стала снова подниматься вверх, пока не достигла макушки. Сероглазый задержал дыхание на долгих шестьдесят ударов сердца и бесконечно медленно выдохнул, отпуская энергию, открывая ей путь на волю, полностью посвящая её в дар Священной Пещере.

Уставший Отшельник открыл глаза и удивленно уставился на маленького лягушонка, который сидел на краю камня. Наклонив маленькую бородавчатую головку, тот с любопытством наблюдал за гостем.

Со свода пещеры сорвалась капля и разбилась о поверхность озера. Лягушонок спрыгнул в воду и мощными движениями перепончатых лапок направил свое крохотное тело к берегу. Урднотец, не отрывая глаз и стараясь не дышать, наблюдал за уверенными движениями маленького пловца. Лягушонок тем временем выбрался на берег озера у корней дерева амриты, и в несколько прыжков оказался у непонятно откуда появившегося большого бронзового гонга. Затем, взял в лапку маленькую палочку и высоко подпрыгнув, легонько в него ударил. Гонг издал еле слышимый, мелодичный гул. Морду Отшельника обдало порывом налетевшего свежего ветра и сладким ароматом цветов. Знание пришло само…

Живой мертвого бьет, мертвый во всю голову ревет…

Со свода пещеры сорвалась новая капля и разбилась о поверхность озера. Отшельник закрыл глаза и расслабил тело, отсчитывая удары сердца. Ровно через пятнадцать третья капля ударилась о камень рядом с Сероглазым.

Урднотец, вынырнув из состояния глубокой медитации, открыл глаза. Ощутив приятное тепло лучей восходящего солнца, он вздрогнул. Затем пришла острая боль, а следом ноздри прошиб едкий запах табака. Сероглазый поморщился и нарочито спокойно пригладил кисточку на ухе, хотя находился на грани. Глубокая медитация всегда давалась большой ценой. Взывающий отдавал Священной Пещере практически всю сакти, оставляя себе лишь жалкие крохи. Изможденный организм Сероглазого из последних сил боролся с накатывающей слабостью.

Блик сидел все там же и, нахмурив брови, сердито сверлил взглядом урднотца. Старик был явно недоволен. Он громко затянулся табаком и нагло выдул дым своему пленнику прямо в морду.

Сероглазый громко закашлялся. Земля пошла кругами, а голова стремительно наливалась тяжестью. Стараясь не потерять сознание, Отшельник впился до крови когтями в ладонь и хриплым голосом произнес:

— Я знаю ответ на твою загадку.

— Еще бы, — презрительно хмыкнул старец. — Побывав в Священной Пещере было бы удивительно, скажи ты обратное. — блик что-то поковырял пальцем в курительной трубке и, сделав несколько коротких быстрых затяжек, уставился на пленника:

— Итак, твой ответ, молодой Отшельник?! — Сухо спросил старик.

— Я дам сразу три ответа, ведь они все подходят. А ты выбери, что тебе больше понравится, — прохрипел Сероглазый из последних сил и зашелся продолжительным кашлем.

Откашлявшись, Сероглазый вытер пасть тыльной стороной лапы и, опершись о песок, чтобы не упасть, с вызовом посмотрел на блика:

— Мой первый ответ: любое разумное живое существо, бьющее в гонг. Второй — барабанщик, бьющий в барабан; и, наконец, третий ответ — звонарь, бьющий в колокол. Какой тебе больше нравится? — Сероглазый попытался ехидно улыбнуться, но его горло скрутило новым спазмом. В углах его пасти появилась кровавая пена и Сероглазый, потеряв сознание, завалился мордой в песок.

— Правильный ответ — звонарь и колокол. Первая загадка отгадана. Но она все же будет тебе стоить жизни, — равнодушно произнес блик и, что-то добавив в трубку, снова глубоко затянулся, а затем выпустил на пленника плотное облако темно-зеленого дыма. Смог коконом окутал Сероглазого и застыл без движения.

Потерявший интерес к происходящему, старик снова что-то подправил пальцем в курительной трубке и посмотрел вдаль, любуясь тем, как первые солнечные лучи разгоняют клубы густого тумана над рекой.

На широкую шляпу блика села сойка и с деловым видом начала что-то выискивать во мхе. Древний старец прикрыл глаза и шумно затянулся табаком, спугнув случайную гостью…

Духи сновидений бережно подхватили своего пленника и повели еще дальше в неизведанные глубины царства Владыки Свапмы — Повелителя Снов. В одурманенной драконьим зельем голове Отшельника образы прошлого сменялись с невероятной скоростью. Вот на него кричит отец, а братья злорадно подхихикивают над провинившимся неудачником… Картинка сменилась: возмужавший Сероглазый оказался в Зале Предков перед седогривым Хранителем Урднота — Бивгринтом.

Огромный зал был заполнен семьями из высших прайдов. На толстых колоннах зала горели большие кристаллы, освещая мягким светом старинные пыльные картины. Впереди, на высоком постаменте, в окружении братьев Сероглазого и личной охраны, сидел Аргринт — его вечно угрюмый отец — инталлар Урднота. Грустная мать, постаревшая за один день на несколько десятков эр, поджала тонкие губы и нервно теребила золотое украшение на шее, стараясь удержать слезы.

Из-за спины Хранителя Бивгринта вышли воины и начали снимать с Сероглазого украшения и парадные доспехи. Спустя несколько минут принц остался стоять лишь в набедренной повязке. Хранитель подошел к Сероглазому и положил свою огромную лапу на его плечо. Принц спокойно посмотрел своему первому учителю в глаза и молча опустился на колени. В зале стало звеняще-тихо.

Хранитель Бивгринт взял в лапу толстую косу на гриве Сероглазого и коротким взмахом острого ножа отсек ее у основания. Принц вздрогнул и сжал кулаки, но остался покорно стоять на коленях. Хранитель поднял руку с косой над головой так, чтобы ее видели все присутствующие и громко произнес:

— Принц Тивтгринт с этого момента лишается имени, всех титулов, права претендовать на трон Урднота, а также права иметь потомство. Он более не принадлежит ни к высшим прайдам, ни к каким бы то ни было другим, — голос старого Хранителя еле заметно дрогнул. Бивгринт повернулся и, стараясь не смотреть ученику в глаза, бросил атрибут высшего прайда в стоящую рядом чашу с огнем. По Залу Предков разнесся запах горелых волос, подхваченный легким дуновением ветерка.

Сероглазый сжал зубы и медленно поднялся. В душе закипал огонь. Ставший на путь поиска утраченной силы медленно выдохнул и расслабил кулаки. Сомнениям не должно быть места. Выбор сделан, и назад пути нет.

Инталлар Аргринт поднялся со своего трона:

— Безымянный, у тебя есть право на одну просьбу, — нарочито громким голосом проговорил правитель Урднота.

Сероглазый пригладил кисточку на ухе и отрешенно посмотрел на отца:

— Благодарю, Величайший из Правителей, Первый среди равных! Пусть твои клыки остаются белыми и острыми, пока Предки не распахнут перед тобой золотые двери своей обители, где ты споешь с ними Великую Песнь Перерождения! — Сероглазый поклонился и прикоснулся сначала к сердцу, а потом к клыкам и лбу. Затем обвел рукой Зал Предков, отдавая дань уважения ушедшим инталларам.

— Величайший из Правителей, — Сероглазый снова поклонился, — если я вернусь после испытания, прошу дать мне право выбрать одного черного схиаба из твоих Изумрудных конюшен.

По залу прошел легкий ропот и порыкивание. Трехметровый гигант Ивгринт, старший брат Сероглазого, готовящийся стать через десять эр Хранителем Урднота, недовольно поморщился и еле слышно проурчал:

— Отреченные не достойны таких даров.

Инталлар Аргринт поднял руку, успокаивая присутствующих и с высоты тронного помоста безразлично посмотрел на сына:

— Твоя просьба будет выполнена, Безымянный. — инталлар тяжело опустился на трон и кивнул головой стоявшему в тени человеку.

Сероглазый благодарно поклонился и, выровнявшись, в последний раз обвел долгим взглядом Зал Предков, лишь на секунду задержав его на матери. Лавира сглотнула подступивший к горлу комок и еле заметно кивнула сыну.

— Ты готов, Безымянный? — человек на две голове ниже урднотца подошел вплотную к Сероглазому и вопросительно взглянул.

— Да, я готов, — решительно ответил Сероглазый.

Великий Отшельник Шестикрылый взял урднотца за руку и, легонько кивнув инталлару, исчез из зала вместе с отреченным.

Дух сна перевернул страницу в Книге Забвения и любопытно уставился на полупрозрачные строки.

Картина сменилась, перенеся Сероглазого в пустыню. Урднотец оглянулся. Вокруг, насколько хватало глаз, простирался лишь раскаленный песок, а над ним — голубое небо без единой тучки.

Великий Отшельник дал претенденту осмотреться, с интересом наблюдая за его поведением после перемещения из Зала Предков. Обычно тех, кто совершал первый прыжок, тошнило. Некоторые и вовсе теряли сознание. Но с молодым урднотцем все было в порядке. Шестикрылый довольно улыбнулся, в очередной раз убедившись, что он не ошибся. Затем достал небольшой кусочек кактуса и протянул Сероглазому:

— Держи, Безымянный. Твое первое испытание. Это, — Великий Отшельник указал глазами на кусок мясистого растения на ладони, — ключ к твоему величию и одновременно твоя смерть. Сегодня Боги решат, достоин ли ты частички их силы. В кактусе содержится огромное количество токсичных веществ. Если в течении тридцати минут ты не найдешь здесь противоядие, — Отшельник обвел рукой пустыню и пронзительно посмотрел в глаза претендента, — ты умрешь.

Безымянный молча взял растение и покрутил его в лапах. Урднотец хотел задать вопрос, как ему выбраться из пустыни, если он выживет, но Шестикрылый прикоснулся к кристаллу перемещения и растаял в воздухе…

Дух сна почувствовал, что гость собирается покинуть обитель Повелевающего Сновидениями, и бесшумно захлопнул Книгу Забвения.