Путь за горизонт

Глава 13. Стальная поступь.

Земля вздрагивала под массивными металлическими ногами, которые Оскар Эрхарт воспринимал как собственные. Он вел отряд «Рыцари черного орла» вперед, сметая всю вражескую пехоту, что попадалась у них на пути, и помогая бронетанковым подразделениям.

Их задача заключалась в том, чтобы, подобно наконечнику копья, пронзить остеррианские порядки стремительной атакой и, тем самым, ускорить прорыв экспедиционного корпуса в юго-западном направлении.

Тело майора Эрхарта сидело в кресле внутри кабины «Голиафа», но его разум слился с машиной благодаря системе интегративного нейроинтерфейса «Харон». Глаза взирали на мир с высоты восьми метров и видели гораздо больше, чем позволяло человеческое зрение.

Могучие механические руки держали бронебойную винтовку, чьи 80-мм снаряды со сверхплотным наконечником за счет придаваемого им ускорения при многократном попадании могли пробить даже броню тяжелых танков. Подствольная ракетная установка позволяла вести огонь мощными реактивными снарядами. Кроме того, «Голиаф» имел набор фугасно-осколочных, ЭМИ- и дымовых гранат в бронированном контейнере на уровне пояса. Но самое грозное — и самое любимое Оскаром Эрхартом — оружие ближнего боя крепилось к надежно защищенному водородному реактору, расположенному на спине механического боевого доспеха. Он предпочитал пользоваться телескопической секирой длиной в шесть с половиной метров, казалось, способной пробить все что угодно. Холодное оружие имело два острых симметричных лезвия, напоминавших пару серебряных полумесяцев, между ними смотрел вверх заточенный колющий наконечник. Секира, как и основной слой брони «Голиафа», была изготовлена из тиафрама — чрезвычайно прочного и термостойкого сплава титана, никеля и вольфрама, — а режущие поверхности дополнительно покрывал алмазный слой.

Одиннадцать лет назад, когда Эрхарт только обучался управлению «Голиафом», каждое движение давалось ему с великим трудом. Ощущение слияния с гигантской машиной сбивало с толку даже самых психически стойких членов ордена Рыцарей. А отключаясь от системы управления «Голиафом», он по-прежнему чувствовал себя так, будто ступает на землю громоздкими механическими ногами. Однако за годы сражений Оскар Эрхарт привык к высокотехнологичному боевому доспеху. Теперь отточенные за всю жизнь действия легко и естественно совершались 12-тонной машиной войны, а не его собственным телом, за счет синхронизации интегративного нейроинтерфейса «Голиафа» с мозговой активностью пилота. И чем лучше умел сражаться пилот, тем более грозным в бою становился «Голиаф». По этой причине орден Рыцарей, имевший репутацию самых грозных бойцов во всей Республике, первым привлекли к управлению инновационными машинами. А Оскар Эрхарт был одним из лучших в своем ордене.

Система обнаружения зафиксировала множественные цели в восьмистах метрах прямо по курсу. Он видел и ощущал каждую крупицу данных сенсорами «Голиафа», будто своими органами чувств. Майор незамедлительно отдал приказ:

— Первый и второй взводы продолжают движение в западном направлении. Третий взвод смещается на юго-запад для помощи пятому полку. Действуйте без промедления и будьте готовы отступить в любой момент.

Оскар Эрхарт сочетал обязанности и командира первого взвода, и всего экспедиционного отряда Рыцарей, состоявшего из тридцати «Голиафов», команды техников и подразделения элитной пехоты, выступавших в роли огневой поддержки и запасных пилотов «Голиафов». Второй взвод численностью десять человек возглавлял его 32-летний заместитель и, по совместительству, правая рука, капитан Ян Делагарди. Он отличался острым умом, решительностью и храбростью, а боевыми навыками уступал только самому майору. Третьим взводом руководил старший лейтенант Эрик Шнайдер — щедро одаренный талантами молодой человек двадцати шести лет. Он славился точным и быстрым выполнением боевых задач, тем не менее, местами ему не хватало гибкости и личной инициативы. Командир Рыцарей уважал и высоко ценил обоих, считая, что их ждет многообещающее будущее. Перед высадкой из «Кентавров» майор Эрхарт узнал об уничтожении мобильного штаба третьего полка, но информации о выживших пока не поступало. Он воспринял эти известия с досадой: несмотря на всю свою странность, молодой лейтенант Верро впечатлил его незаурядным интеллектом и бесстрашной честностью.

Тем временем дождь прекратился, хотя голубые вспышки молний до сих пор пронзали мрачный небосвод, подобно исполинским ветвям Иггдрасиля. Рыцари приближались к укрепленной огневой точке остеррианцев. Две сотни пехотинцев укрылись от них в импровизированном бастионе, образованном стеной из баллистических щитов, остовами танков и естественной складчатостью рельефа. От темно-синей брони боевого костюма отражался зловещий свет молний. Для ликвидации пехоты он использовал 14-мм пулемет, который выдвинулся из механического предплечья «Голиафа», исполняя его мысленную команду. Рыцари рассредоточились и двинулись на остеррианцев, поливая тех свинцовым дождем.

— Это и битвой не назовешь. Какая бессмысленная бойня, — произнес капитан Делагарди.

Оскар Эрхарт хорошо понимал своего старого приятеля. В убийстве тех, кто не способен дать ему отпор, не было ни чести, ни достоинства. Видя израненные тела, бившие из них алые фонтаны и слыша крики агонии, Оскар Эрхарт вспоминал окровавленную фигуру своей матери, закрывавшую его от пуль. Он помнил ее исполненный страданием предсмертный хрип, отчаяние в тускнеющих глазах, собственные беспомощность, слабость и страх перед лицом неминуемой смерти. Однако его жизнь застывшего в панике шестилетнего ребенка спас молодой заместитель начальника службы безопасности семьи Эрхарт. Вместе с полдюжиной слуг и охранников Оскар сбежал из Остеррианского Союза и запросил убежища в Республике Эллиад. Прихваченные с собой деньги и драгоценности обеспечили им радушный прием и статус граждан. Ярость до сих пор клокотала в его груди от той несправедливости, с которой обошлись с его родными, вынеся им незаслуженный смертный приговор. Чудом высвободившись из костлявой хватки смерти, Оскар Эрхарт поклялся себе, что больше никогда не будет слабым, как в тот день, когда он беспомощно наблюдал за гибелью близких и покорно ожидал своей участи. Ведь только сильный обладает привилегией распоряжаться собственной судьбой.

Рыцари шли, не встречая серьезного сопротивления. Пули отскакивали от крепкой брони, точно горошины, пока ответный огонь выкашивал врагов одного за другим. Около восьмидесяти остеррианцев отступили за земляную насыпь, выставив перед собой щиты. С помощью наружных динамиков Оскар Эрхарт обратился к солдатам противника на остеррианском языке:

— У вас нет ни единого шанса. Сложите оружие, и мы вас не тронем. Мне без разницы, можете или сдаваться, или уносить ноги. Даю вам десять секунд.

Два десятка остеррианцев пустились в бегство, но трое из них тут же пали, застреленные в спину товарищами. Остальные не тронулись с места.

Глупцы. Ради чего вы умираете?

Трое Рыцарей дали по остеррианцам залп из подствольных ракетных установок. Прогрохотали взрывы. Всполохи пламени, кровь и плоть взмыли в воздух. Земляная дымка повисла над братской могилой, откуда вырывались истошные вопли. «Голиафы» с легкостью преодолели земляной вал и за полминуты смели все на своем пути. Те остеррианские солдаты, которым повезло уцелеть или отделаться легкими ранениями, охваченные парализующим ужасом, уставились на бронированных человекоподобных великанов.

Пройдя мимо измазанных кровью оборванцев, Рыцари углубились в порядки вражеской армии. Впереди показались два остеррианских танка. Майор Эрхарт и отделение из четырех «Голиафов» открыли огонь из бронебойных винтовок, выпуская 80-мм снаряды с пяти сотен метров. Пробив броню, снаряды взорвались вместе с миниатюрной «Саламандрой». Рыцари тотчас переключили внимание на более грозного соперника. «Голиаф» майора Эрхарта мчался вперед со скоростью 80 км/ч, сокращая дистанцию с тяжелым танком противника, пока его боевые товарищи осыпали врага градом бронебойно-разрывных снарядов. Он выстрелил из подствольной ракетной установки. Реактивный снаряд обездвижил, но не уничтожил Йотуна.

Вражеский танк заволокло черным дымом, из-за чего создавалось впечатление, будто сама обсидиановая обшивка испаряется и устремляется к грозовым облакам. Эрхарт резко отклонился влево, выставив вперед маленький наручный щит. Загрохотала пушка «Йотуна», но благодаря внезапному маневру майор избежал опасного попадания. На ходу он примагнитил бронебойную винтовку к креплению на поясе, достал со спины силовую секиру, нажал кнопку активации на древке, после чего раздался легкий гул встроенного в нее мотора. Лезвия оружия начали вибрировать со сверхвысокой частотой. До того как оружие не накалится при взгляде со стороны казалось, будто ничего не поменялось, кроме легкого эффекта размытия, заметного при взмахах. Высокочастотная вибрация увеличивала проникающую способность лезвий, что позволяло разрубать даже самую крепкую броню. Кроме того, при активации оружия режущие поверхности стремительно нагревались, что также повышало смертоносность оружия.

Оскар Эрхарт вплотную сблизился с подбитым танком и разрубил его на две половины, срезав ствол пушки у основания и пронзив все слои до самой земли. Через М-линк он услышал натянутый голос старшего лейтенанта Шнайдера:

— Сэр, вижу отряд «Берсерков» в полутора километров от нас. Всего двадцать восемь боевых машин.

— Понял тебя, Шнайдер, мы выдвигаемся к вам. И постарайся удержаться от соблазна разобраться с ними в одиночку. Мы тоже не намерены скучать на вечеринке.

— Сэр, я бы никогда…

— Знаю. Не обращай внимания. Просто отступите и ждите нас.

Девять лет назад Оскар Эрхарт имел удовольствие лично познакомиться с новым остеррианским механическим боевым доспехом «Берсерк», разработанным как ответ эллиадскому «Голиафу». Их пилотировали бронегренадеры — элитный род войск, куда входили самые опытные и умелые остеррианские бойцы. По мнению майора, во время сражений на бескрайних полях Телезиии «Берсерки» слегка не дотягивали до уровня «Голиафов»: при равнозначной прочности и силе агрегаты противника уступали в подвижности и скорости. Впрочем, за шесть лет, прошедших с окончания Остеррианской войны, чаша весов вполне могла отклониться в противоположную сторону.

Уже через минуту три взвода Рыцарей собрались в единый атакующий кулак.

— Парни, разминка закончилась. Вы знаете, что делать. Тактическая схема № 3, формация «Трезубец». Вперед! — когда отряд пришел в движении, майор Эрхарт добавил: — Давненько мы не показывали этим остеррианским выскочкам, как сражаются настоящие воины. Вот только урок не обойдется им даром.

Губы командира Рыцарей сложились в самодовольную ухмылку. Даже не имея возможности взглянуть на своих бойцов, он знал, что выражение их лиц мало чем отличается от его собственного. Наконец-то возбуждение предстоящей битвы алым пламенем разлилось по его телу, а быть может, и по проводам и электронным схемам «Голиафа», с которым он делил сознание. Остеррианские бронегранадеры, очевидно, тоже знали об их расположении и численности, поскольку обладали системой обнаружения, ничем не уступающей эллиадской. Поэтому о неожиданной атаке не могло быть и речи. Смысл выбранной Рыцарями тактики заключался в опережающем ударе по противнику с последующим переходом в ближний бой.