Основы человечности для чайников

Глава 10. Перекрестья и закоулки

Место, посоветованное Тимуром, находилось на другом конце города и скрывалось за не слишком презентабельной вывеской «Салон красоты „Диана“».

Это же название значилось на здоровенном баннере, висевшем возле двери. Баннер обещал клиентам (а скорее — клиенткам) стрижку, маникюр, эпиляцию, пилинг, лифтинг и прочий татуаж бровей. Про обычный татуаж не было ни слова, но Ксюху об этом предупредили.

Ещё её предупредили, что девушке-администратору на ресепшн нужно сказать кодовую фразу «Я к Фёдору» — и она направит дальше.

Не объяснили только, что делать, если девушка окажется занята. А она оказалась: увлечённо рассказывала что-то клиентке, периодически тыкая изящным наманикюренным пальчиком в журнал с фотографиями. Клиентка внимала.

Ксюха потопталась на месте, поглазела по сторонам.

Вестибюль салона был просторным и светлым, с белым диванчиком, белым шкафом, зеркалом в белой раме, белой дверью, ведущей куда-то дальше, к отдельным кабинетам, и грязными следами на белом кафельном полу.

Часть следов оставила сама Ксюха (хотя честно вытерла ноги о коврик), часть — наверное, клиентки. Возле входа притаилась коробка с одноразовыми бахилами (конечно же, белая), но она так идеально гармонировала с обстановкой, что казалась просто декоративным элементом и, похоже, большинство посетителей её просто не замечали.

Ксюха как раз думала, последовать ли примеру этого самого большинства или побыть приличным человеком и надеть бахилы, не дожидаясь, пока об этом попросят, но тут администратор наконец-то подняла взгляд от журнала и растянула губы в идеальной улыбке:

— Добрый день! Чем я могу помочь?

— Здравствуйте. Я к Фёдору, — заученно сообщила Ксюха.

— К сожалению, придётся немного подождать. Он должен был уже подойти, но предупредил, что задерживается. Присаживайтесь пока что. Верхнюю одежду можно убрать в шкаф. Давайте я вам помогу.

Ксюха с трудом подавила желание сказать «Спасибо, не надо».

На самом деле было очень даже надо — топили в салоне от души. Но снимать любимую косуху и предъявлять этому белоснежному царству старую вытянутую толстовку казалось почти кощунством. Впрочем, в толстовке или нет, Ксюха в любом случае смотрелась здесь чуждо, неуместно.

Не то что девушка-клиентка в стильном плащике, короткой юбке и на километровых каблучищах.

Та самая девушка, которая как раз в этот момент отвернулась от стойки, окинула Ксюху удивлённым взглядом и спросила в лоб, без вступления:

— Ты же одна из девочек Тимура, да?

И вот тогда Ксюха её вспомнила.

Со спины опознать было сложно — плащик, туфли, высокий хвост рыжеватых волос — ничего примечательного. А вот лицо всплыло в памяти сразу же. В конце концов, фотка с этим лицом у Тимура на блокировке телефона стояла.

Нет, Ксюха не смотрела в его телефон. То есть не смотрела специально. Но нельзя же совсем не замечать очевидного, да?

Ещё и одноклассницы про эту рыжую периодически судачили, и пропускать их разговоры мимо ушей получалось далеко не всегда. Потому что те самые «девочки Тимура» (к которым Ксюха вообще-то не относилась!) не стеснялись обсуждать своего кумира громко и прилюдно.

В общем, не было ничего странного в том, что Ксюха без труда узнала Диану.

А вот каким образом Диана умудрилась узнать Ксюху — это уже другой вопрос!

Узнать и… не поздороваться, не познакомиться, не уточнить, не обозналась ли она, а сразу перейти в атаку. А это была именно атака. Тон Диана выбрала вроде бы совершенно нейтральный, но в голове у Ксюхи фраза прозвучала грубо и обидно. Потому что, во-первых, она не «одна из», а вполне конкретная и уникальная. А во-вторых…

— Не девочка, а ученица.

— Но ведь и не мальчик же. — Диана дёрнула острым носом, словно принюхиваясь. И сморщилась так, будто Ксюха была каким-то бомжом с помойки.

— Не вижу принципиальной разницы, когда дело касается учёбы.

Администратор, как раз доставшая из шкафа свободную вешалку, отступила в сторону, подальше от назревающего скандала. Она явно не хотела ввязываться в чужие разборки, а особенно — попадать под горячую руку Диане. Вот же принесло эту малявку именно сейчас, и почему она не заткнётся, что она тут вообще забыла, дался ей этот Фёдор, и где его вообще носит, болвана бородатого⁈

Чужая мысль промелькнула в голове настолько отчётливо, что Ксюха от неожиданности прикусила язык. Это что сейчас вообще было? Глюки? Порождение чересчур буйной фантазии? Или другие люди тоже могут слишком громко думать, а Ксюха настолько привыкла улавливать мысли и намерения Дома, что теперь и в реальном мире может такое проворачивать?

— Хочешь сказать, вы за ним ради учёбы хвостом ходите? — фыркнула Диана.

Хвостом за Тимуром Ксюха никогда не ходила, и вообще недолюбливала фан-клуб, самозародившийся вокруг историка, но фан-клуб был всё же свой, школьный, а Диана — чужая. И теперь уже даже не Тимурова.

— А вы ревнуете, что ли? Так поздновато ревновать, всё равно же расстались.

— Что, и это уже выяснили? Неплохо у вас разведка работает.

Ксюха промолчала. С трудом, но промолчала.

Очень хотелось ответить что-нибудь язвительное, в духе «Да уж получше, чем у вас мозг!», но Тимур бы этого совершенно точно не одобрил. Он вообще скандалы не одобрял. Но как выйти из этой ситуации без скандала, Ксюха не знала.

Наверное, с самого начала не надо было реагировать. Но что уж теперь.

— Не ссорьтесь, девочки! — Дверь открылась без скрипа, пропуская внутрь помесь гориллы со сказочным богатырём: огромного, длинноволосого, бородатого мужика. «Фёдор» — моментально определила Ксюха. Или просто снова уловила чью-то слишком громкую мысль. — Дин, ты чего на ребёнка наехала? ПМС, что ли? Или полнолуние влияет?

— Ретроградный Меркурий, — буркнула Диана и, торопливо запахнув плащ, выскочила на улицу, фыркнув по пути особенно выразительно. Разве что язык не показала (или Ксюха просто не разглядела).

— А ты иди сюда, — позвал мужик. — Ксения, я так понимаю?

— Ага. Я вчера звонила.

— Ну да, мне Тимка так и сказал, что придёт такое… разноцветное. Ладно, погнали, чего тут-то стоять.

Фёдор положил свою здоровенную лапищу на плечо Ксюхи, отчётливо подталкивая её вперёд, к внутренней двери. Из-под рукава куртки виднелись края цветной татуировки. И над воротником виднелись края татуировки. Возможно, это были края одной и той же татуировки.

Ксюха представила себе это монументальное полотно размером с организм и запоздало испугалась. Ей всегда нравились татуировки, но как абстрактное явление. Как то, что бывает у других, и там, у других, может смотреться по-разному — круто, стрёмно, интересно, самобытно, странно. Но добавлять посторонние узоры на собственное тело она никогда не планировала.

И сейчас, честно говоря, тоже не планировала.

Но ключ она воспринимала не как случайный узор, а как нечто жизненно важное, то, что всегда должно быть под рукой. Или на руке. Или на ноге, как шрамы Людвига. Или ещё где-нибудь.

Не украшение, не способ выпендриться, не средство самовыражения, а необходимый для полноценной жизни элемент.

В общем, ей позарез нужна была татуировка, но всё равно захотелось в последний момент развернуться и сбежать куда глаза глядят. А Тимуру сказать, что передумала — он даже смеяться не будет, только обрадуется!

Ксюха и сама почти обрадовалась, представив эту ситуацию.

И, не давая себе времени на раздумья, шагнула к дверям. Внутренним, конечно.

Обычно, слыша словосочетание «салон красоты», Ксюха представляла себе стандартную парикмахерскую. Ну, может, с отдельным закутком для эпиляции. Был у них рядом с домом один такой «салон»: два обшарпанных кресла для клиентов, столик для маникюра и пластиковая швабра в углу, которая постоянно падала и за которую Ксюха постоянно запиналась.

Зато там работала милая девушка, готовая за вменяемые деньги покрасить скучные русые пряди во все цвета радуги, и за это Ксюха мирилась и со шваброй, и с обшарпанностью, и с бесконечными мыльными операми на экране маленького телевизора.

Местный салон красоты был совсем другого типа: он напоминал скорее элитную косметологическую клинику с отдельными кабинетами и записью на месяц вперёд. Впрочем, парикмахерская здесь тоже была — здоровенный зал, в котором девушки в форменных фартуках суетились вокруг клиенток. Кресла под клиентками были новые, словно только что из магазина. И, конечно же, белые.

Фёдор провёл Ксюху прямо сквозь зал и кивком указал на дверь, выглядящую как вход в служебное помещение.

За ней белое царство наконец-то закончилось и началось нечто более похожее на реальный мир: туалет, кухня, какая-то кладовка, вешалка с куртками. А потом под ноги Ксюхе грохнулась пластиковая швабра — и ощущение чуждости и стерильности схлынуло окончательно.

— Нам сюда! — Фёдор распахнул очередную дверь, за которой царила кромешная мгла.

Ксюха уже успела представить себе гибрид тёмного чулана и подпольной лаборатории, но после щелчка выключателя оказалась в совершенно типичном тату-салоне.

Не то чтобы она часто бывала в тату-салонах (вообще не бывала), но картинки в интернете посмотрела. И то, что обнаружилось в помещении, очень на эти картинки походило: и эскизы на стенах, и зеркало, и лампа, и кресло, чем-то напоминающее те, что в зубной стоят, и всякие баночки-бутылочки на полках. И ещё одна дверь в противоположной стене.

— Нормальный вход потом там будет, — кивнул на дверь Фёдор. — Чтобы прямо с улицы можно было войти, а не через коридоры пробираться. Но это попозже, когда вывеску сделаем и всякие мелочи добьём. А пока работаем только для своих и иногда распугиваем внешним видом гламурных девочек. Ты раздевайся, а то здесь жарко. Вешайся в шкаф, я пока приготовлю всё. И даже не буду спрашивать, сколько тебе лет, потому что не хочу этого знать. Вообще не хочу. А Тимку убью, когда увижу.

— Он не виноват. Я его… ну, почти шантажировала.

— Кажется, про это я тоже знать не хочу, — хохотнул Фёдор, стягивая куртку. Под ней оказалась майка на узких лямках, и Ксюха сразу же убедилась в правильности своей догадки — татуировки на руке и шее были единым целым. Правда, что конкретно они изображали, понять было невозможно: хаотично переплетающиеся линии никак не хотели складываться в цельную картину, оставаясь чем-то красивым, но слишком сюрреалистичным для того, чтобы разобраться с одного взгляда. — А Динка чего на тебя взъелась?

— Приняла за одну из фанаток Тимура. Он же у нас школьная звезда, так что у меня половина одноклассниц по нему прётся.

— Я всё ещё не хочу знать, в каком ты классе! Просто пообещай, что завтра сюда не ворвутся твои разгневанные родители!

— Расслабьтесь, у меня их нет, — отмахнулась Ксюха. И, заметив, как напрягся Фёдор, торопливо добавила. — Всё нормально, можно не сочувствовать. Они даже живы, просто им на меня наплевать.

Расслабляться Фёдор не торопился. Скорее, он был в полушаге от того, чтобы проворчать «Так не бывает», и тогда пришлось бы объяснять на примерах, что бывает ещё и не так. Вдаваться в подробности Ксюхе не хотелось, поэтому она поспешила перевести тему: