Об американском следе в советской микроэлектронике

Амбиции

Барр "разрывался между мечтами стать всемирно известным изобретателем, или композитором". Тем или иным, но "всемирно известным". Сарант мечтал "о руководстве новыми областями в электронике …". Именно "областями". Г. Безэ рассказывал "Сарант имел средние способности, но был расстроен, что мир не оценивает его таланты ". Именно "мир" и именно "таланты". Иллюстраций их необоснованной амбициозности в книге С. Юсдина множество.

Итог

Дж. Барр и А. Сарант на момент их эмиграции из США были бакалаврами в электротехнике (не в электронике, что существенно!), с ничтожным производственным опытом в должностях до рядового инженера со средним стажем работы в одной фирме полтора года. Работа в фирмах по специальности была для них, очевидно, не интересной – они часто её меняли, а затем (в 1946 г. Сарант и в 1947 г. Барр) и вовсе бросили. В режиме хобби они имели радиолюбительский опыт. И все. Но оба обладали амбицией на всемирную известность. Легенда 1 лопнула как мыльный пузырь.

Напомним, что транзистор был изобретён в 1949 г., а интегральная схема – в 1958 г.

Конец Легенды 1

Легенда 2

Ф.Г. Старос и И.В. Берг были не теми, за кого они себя выдавали

Читателю, очевидно, интересно, почему Дж. Барр и А. Сарант бежали из США и их хорошо приняли в СССР. Это связано с их работой в шпионской группе Ю. Розенберга.

В 1941 г. Ю. Розенберг через руководство компартии США связался с советской разведкой. Он набрал группу из бывших однокашников по колледжу. Сарант в группу был привлечён Барром в ноябре 1944 г. Они не были штатными агентами разведки, но были её добровольными бескорыстными (деньги за работу не брали) помощниками. Они считали несправедливым, что США скрывают от активно воюющего союзника свои военные секреты и старались исправить эту несправедливость. В декабре 1946 г., в связи с угрозой разоблачения, деятельность группы указанием Центра была прекращена.

Члены группы Розенберга работали в фирмах, разрабатывающих и производящих радиоэлектронное вооружение. Они имели доступ к открыто хранящейся технической документации на продукцию и возможность её выноса для фотографирования. Группа Розенберга передала разведслужбе СССР около 32 000 страниц документации, в т.ч. Дж. Барр и А. Сарант – 9 165 страниц.

Группа Розенберга передала советской разведке информацию и образец радиовзрывателя, спецификацию SCR-517 самолётного радиолокатора, информацию по самолётному ответчику "свой-чужой", спецификацию SCR-584 наземного микроволнового радара, о первом серийном реактивном самолёте Р-80, спецификацию SCR-720 самолётного навигационного радиолокатора, ночного бомбардировочного прицела, о бомбардировщике "летающая крепость" В-29, кусок урана и несколько эскизов по ядерной программе.

По Юсдину провал группы Розенберга определялся ошибками советской резидентуры и расшифровкой в 1946-1950 гг. накопленных в годы войны её шифрограмм. Начались допросы членов группы. Руководство советской разведки пыталось спасти членов группы, готовя варианты их бегства, но большинство этим не воспользовалось. К 1950 г. все были арестованы, кроме бежавших Дж. Барра и А. Саранта. Супруги Розенберг были казнены в июне 1954 г., другие получили различные сроки тюремного заключения.

Но вернёмся к нашим героям.

16 октября 1947 г. Дж. Барра уволили из Sperry Giroscope. В декабре он уезжает в Париж для встречи с советским связником, а позже путешествует по Франции, Швеции и Финляндии, подрабатывая иногда игрой на фортепьяно в различных клубах и кафе. В 1949 г. он поступает в магистратуру в Kungl Technical University в Стокгольме, учёбу оплачивает советский разведцентр. Отучившись один семестр, Барр на каникулы приезжает в Париж, откуда в июне 1950 г., из-за угрозы ареста, его переправляют в Прагу и выдают документы на имя Иозефа Вениаминовича Берга, родившегося 7 октября 1917 г. в Йоханнесбурге в семье евреев, эмигрировавших в 1908 г. из Австро-Венгрии в Южную Африку; в 1939 г. окончившего университет в Йоханнесбурге со степенью магистра по радиоэлектронике; до 1942 г. жившего в Южной Африке, а до 1947 г. – в Канаде. С 1 ноября 1950 г. Берга направляют на "не интересную" работу в фирму "Тесла". 16 июня 1951 г. Берг был привезён в Москву, где встретился с Сарантом.

С 19 июля 1950 г. агенты ФБР провели серию допросов Саранта. Чувствуя скорый арест, 4 августа он с любовницей Кэрол Дейтон бежит в Мексику. Обнаружив слежку за советским посольством в Мехико, Сарант обратился в польское представительство, которое связалось с Варшавой, те – с Москвой. (И правильно сделал. Член группы Мортон Собелл тоже бежал в Мексику, но "засветился" у советского посольства. Его арестовали и вернули в США, в результате он отсидел в тюрьме 17 лет и 9 месяцев).

Москва просила поляков переправить Саранта в СССР. Через Гватемалу, Марокко, Испанию и Варшаву их доставили в Москву. Сарант стал Филиппом Георгиевичем Старосом, родившимся в Греции (Леонидеон) 24 февраля 1917 г., эмигрировавшим с родителями в Канаду. Он окончил университет в Торонто со степенью бакалавра в электротехнике. В 1940-1950 гг. работал в Канаде на фирме, производящей радиолокационную аппаратуру. В 1950 г. уехал в Мексику, а в 1951 г. – в Польшу. Кэрол Дейтон стала канадкой Анной Старос.

С такими биографиями (их данные взяты из автобиографий, хранящихся в архиве ЛКТБ "Светлана", они несколько отличаются от данных С. Юсдина) И. Барр и Ф. Старос были отправлены в Прагу в Военный технический институт.

Конец Легенды 2

Итак, Дж. Бару и А. Саранту удалось бежать. В 1951 г., по приезде в СССР, с нашими героями произошло чудо. Бакалавры-электротехники, простые инженеры с ничтожным производственным опытом 3-4 летней давности, ничего не знавшие о транзисторе, тем более о микросхеме, как по мановению волшебной палочки превратились в крупных светил американской электроники. На них с надеждой смотрели партийные и государственные деятели и ждали научно-технических чудес. Как такое могло случиться? Очень просто. Их происхождение было покрыто непроницаемым мраком тайны. Лишь несколько человек из высших чинов знали, что это американские специалисты, поставившие нам какую-то очень важную информацию. Другие не знали и этого. И если учесть древний российский менталитет преклонения перед заграничными авторитетами, проявленный ещё Гостомыслом с его варягами, и евангельское "нет пророка в своём отечестве" – все станет ясным. Самым таинственным образом прибыли два амбициозных заморских "пророка", умеющие себя подать. С. Юсдин объясняет это так: "В Москве новое доверие позволяло Саранту представить себя как гения, подвергшегося антикоммунистическим преследованиям. А его напористость приводила к тому, что старшие советские должностные лица, особенно ответственные за оборонную электронную аппаратуру, доверяли ему".

Ещё в Москве Ф. Старос объявил И. Бергу "Давай сразу решим один вопрос, с этого момента, я – босс". … Считая, что это незначительная формальность, Берг согласился". До этого момента они были ближайшими друзьями, но в шпионской деятельности лидером был Дж. Барр.

Вот как Берг описывает начало их пражского периода: "Когда мы прибыли в Чехословакию, мы объяснили, что мы инженеры-электроники и хотим использовать наши навыки, чтобы помочь строительству социализма. Мы имели небольшой опыт в новой области аналоговых компьютеров и предложили пробовать проектирование электронного зенитного аналогового компьютера наведения для защиты Социалистической Чехословакии. Это предложение было принято, нам дали небольшую лабораторию электронной аппаратуры около 30 человек" и поставили задачу разработки прототипа (экспериментального образца) аналоговой электронной вычислительной машины (ЭВМ) для системы управления огнём ракетной зенитной батареи.

Итак, два бакалавра с ничтожным опытом "низкоуровневой технической работы", изменявшие своей профессии и уже по 3-4 года в ней не работавшие, оказались во главе коллектива, в котором, очевидно, были специалисты с более высокой квалификацией. Незнание Старосом и Бергом на первых порах чешского языка с одной стороны мешало им, но с другой позволяло скрыть свою некомпетентность, которую они успешно устраняли, читая иностранные журналы на английском языке, незнакомом многим чехам. В этой ситуации, согласно С. Юсдину (и, похоже, он прав), Старос и Берг обнаружили способности, проявиться которым в США у них не было условий – они оказались хорошими учёниками и хорошими организаторами. С их работой в Праге тоже связана легенда.

Легенда 3

В Праге Ф. Старос и И. Берг разработали аналоговую ЭВМ, равной которой в СССР и странах Варшавского договора не было.

Зная о квалификации на тот момент наших героев, невольно удивляешься, как они могли что-то разработать? Ссылка Юсдина на их знакомство с подобным американским компьютером М-9 несостоятельна – М9 выпускалась ф. Bell Labs, а наши герои в то время работали в Western Electric, которая, похоже, использовала М-9 в своей системе как покупной компонент. Барр и Сарант были рядовыми инженерами и могли лишь стащить "техническое руководство" на ночь с "каталожного шкафа" и сфотографировать его. Юсдин красочно описывает, как они целую ночь занимались этим. Т.е. они могли лишь однажды увидеть пользовательскую (а не конструкторскую) документацию на М-9. Значит, в разработке ЭВМ наши герои могли опираться только на пражские ресурсы.

Такие ресурсы нашлись. Кроме квалификации коллектива, "они имели ценный ресурс под рукой. Чех Антонин Свобода, который во время Второй мировой войны был ведущим разработчиком компьютерных зенитных систем в Radiation Labs MIT, теперь жил и работал в Праге" [24]. Это тот самый Свобода – создатель СОК и разработчик первых модулярных ЭВМ (мир тесен). Старос и Берг получали "помощь Свободы", который уже тогда – фигура всемирно известная. Свобода – основатель и руководитель первой в Чехословакии Лаборатории математических машин, затем преобразованной в НИИ математических машин, главный конструктор первых в Чехословакии релейной ВМ "Sapo" и ЭВМ "Эпос" и "Эпос-2". С 1950 г. в Чешском институте технологии в Праге он читал курс по цифровым и аналоговым ЭВМ. Нет, для Староса и Берга это был не помощник, это был учитель.

Опираясь на коллектив снизу и на А. Свободу сверху, наши герои, как утверждает С. Юсдин, разработали прототип (т.е. экспериментальный образец) аналоговой ЭВМ. Но почему-то Берг не вспоминает её название и характеристики – а ведь это первый проект, первый триумф в жизни наших героев, такое не забывается. Вместо ЭВМ он много говорит о разработанном ими прецизионном потенциометре, одном из компонентов аналоговой ЭВМ (чтобы читателю было понятно, что это за изделие, мы приводим фотографии подобных устройств, в натуральную величину).

И главное – аналоговая ЭВМ в те времена была прибором сложным и объёмным, построенным на вакуумных электронных лампах и других дискретных элементах, которые тогда были крупными. А её разработка весьма трудоёмка – автоматизации проектирования не было, все делалось вручную, с логарифмической линейкой, карандашом, на миллиметровке. Нужно было изготовить и настроить образец ЭВМ. Коллективу в 30 человек такая работа явно не по силам. Все это наводит на мысль, что головным разработчиком ЭВМ был А. Свобода, а группа Староса была соисполнителем по какому-то узлу, возможно потенциометру – не зря он так запомнился Бергу. Кстати, первое, что им поручили делать в СССР – спиральные потенциометры и занимались ими они, опять же по Юсдину, не менее чем до конца 1958 г., т.е. более трёх лет. Но в любом варианте, наши герои за 4,5 года в Праге получили огромный опыт и как инженеры-разработчики, и как руководители. США такого опыта им не дали.