Суженая для Темного. Попаданка из пророчества

Глава 12

Этим же вечером меня обокрали.

Всё произошло более чем банально — отошла подальше в кустики, сделала свои дела, и вот тут-то из ниоткуда вырос сиплый мужик, в которого довелось так неудачно врезаться перед отъездом в Тонгус. А я-то наивная, была уверена, что благополучно сбежала…

— Допрыгалась, козочка? — премерзкая ухмылка озарила неприятное лицо.

От нападающего дохнуло застарелым пóтом и табаком. Грязная ладонь предусмотрительно заткнула рот вонючей тряпкой и закрепила на затылке огрызком ткани. Затем мужик как-то уж очень профессионально обмотал мои запястья верёвкой — я и сообразить ничего не успела, — и зафиксировал на манер распятья, привязав к стволу ближайшего дерева.

— Где мешок? А?

Ну зачем, зачем я потащила сумку с собой? Оставила бы у костра, который заботливо развёл Григд, и вокруг которого вовсю хлопотала Галка, готовя своему маленькому семейству горячий ужин в видавшем виды походном котелке.

Сиплый нашёл сумку, притулённую к соседнему кусту, и начал бесцеремонно вытряхивать её содержимое. Вместе с запасной одёжкой и женскими мелочами на землю, присыпанную пожухлыми иголками, с жалобным звоном посыпались монетки.

— Одни серебрушки да медяшки, а золото где? — досадливо скривился грабитель.

Вопрос был явно риторическим, но мужик глянул так, будто на полном серьёзе ждал ответа от девушки с кляпом во рту — его руки сжались в кулаки, а на худой шее надулись вены и жилы заходили ходуном.

Однако, ворюга не стал брезговать и скромной суммой — аккуратно собрал в поясной кошель и серебро, и медяки, продолжая ворчать:

— Он не мог набрехать, амулетик-то дорого стоил! Два хотела прикупить. Жаль, этот забрать нельзя.

Откуда он знает про амулет? Неужто это тот самый человек, который ночью пытался залезть в мою комнату — уговорил подельника вскрыть дверь, — но ретировался, наткнувшись на неподъёмный шкаф?

Наконец, из бабкиного мешка выпала моя сумка и тоже подверглась тщательному досмотру. На сей раз сиплому удалось найти золотые монеты — к счастью, не все! — он довольно ухмыльнулся и отбил на коленях рваный победный ритм.

— Навар жирный, так уж и быть, лупцевать не стану.

Сказал это и вдруг замер. Похотливым хищным взглядом обвёл моё лицо, потом спустился ниже… Ещё ниже…

Ах ты ж гад!

— Попробовать, что ль? — пробубнил, словно разговаривая сам с собой, — глядишь, что-то да переменилось? Глядишь, и выйдет? Экая жалость, рот наглухо обмотан, — сказал чуть громче, обращаясь ко мне.

Я внутренне содрогнулась от осознания, что ничем не смогу помешать. Из-за тряпки, пропахшей какой-то гадостью, сильно тошнило и не хватало воздуха, кружилась голова, а тело застыло, опутанное липкой паутиной страха. Грабитель, который решил понизить квалификацию до насильника, подошёл и обмуслявил мою щёку отвратительными скользкими губами, задрал юбку и тщательно закрепил её моим же поясом, а затем одним ловким движением стянул нижнее бельё.

Я протестующе мычала, лягаясь ногами, но никуда не попала, и мерзкий мужик лишь похихикивал, наблюдая за моими потугами и расстёгивая ремень. Грязная рука грубо потёрла между ног, и дурно пахнущее тело навалилось всей тяжестью, перекрывая остатки дыхания.

— Эви! — внезапно послышалось совсем недалеко.

Я забрыкалась и замычала с утроенным рвением.

Вспугнутый сиплый выругался и бодрой рысцой помчался прочь, петляя между деревьев и застёгивая на бегу штаны. Минута — и тёмный силуэт скрылся в вечернем тумане.

— Эви! — крикнули совсем рядом, а ещё через минуту я увидела Хэча.

Хэч, в свою очередь, увидев меня, на секунду притормозил.

Неудивительно. Как говорила Светка: «Люблю и умею опозориться». Стою с задранной юбкой, со спущенным нижним бельём и руки связаны… Кошмар.

Надо отдать должное магу, он не стал комментировать увиденное. Сверкая в сгущающейся темноте чёрными глазами (у него в роду случайно кошек не было?), вытащил из-за пояса юбку, закрыв непотребство, и только тогда вынул кляп и стал развязывать руки. И всё это с невозмутимым лицом, будто привык регулярно спасать девиц из дурацких ситуаций. Ну, собственно, да, конкретно меня он спасает уже не первый и даже не второй раз…

— Спасибо, — чуть слышно прошептала я, растирая затёкшие запястья.

— Ещё немного — и ужин закончится, — проигнорировав благодарность, ответил мужчина, — Здесь никто не ждёт опоздавших.

Есть совершенно не хотелось — тошнота не отпускала, — и вообще хотелось поплакать у кого-нибудь на плече, а не давиться едой. И маг это понял — внезапно сделал шаг вперёд и обнял меня, крепко прижав к груди. Я беззвучно зарыдала и плакала, плакала, плакала, царапаясь щекой о шершавый костюм мага, цепляясь руками за широкие плечи, а Хэч безмолвно держал меня в своих объятиях, спокойный и надёжный, как вековой маяк на скалистом морском берегу.

Я чувствовала, как тёплое дыхание легко и нежно касается моей макушки, слушала глухое, размеренное биение сердца, вдыхала ненавязчивый, но безумно притягательный мужской запах — горьковатый, тёплый и какой-то невыносимо волшебный. И понемножку приходила в себя…

А маг, словно поняв, что мне стало легче, чуть отстранился и, внимательно глядя в глаза, успокаивающе провёл кончиками пальцев по моей щеке. Дружеское, почти невесомое касание произвело неожиданный эффект — я вздрогнула, ощутив, как моё тело насквозь прошил разряд молнии, насмерть пригвоздив к Хэчу. Между нами, непонятно откуда, появилась незримая сияющая нить, ещё тоненькая, но уже прочная. Она потянулась, врастая, вплетаясь очень-очень глубоко… Я лихорадочно пыталась припомнить, прикасались ли мы с Хэчем друг к другу раньше хотя бы руками, но не могла, словно что-то мешало — стояло пеленой и перед глазами, и в мыслях.

Интересно, а что почувствовал он? Он почему-то резко отстранился, при этом глянув на меня с такой откровенной злостью, что я опешила.

Объясните мне кто-нибудь, что это вообще значит? Что сейчас произошло?

— Вам необходимо поесть, Эви, — спустя несколько секунд, ледяным тоном произнёс маг, но тёмные глаза больше не метали молнии, грозящие выжечь всё вокруг дотла, — Поторопитесь, горячее раздают возле повозки под номером три.

Он развернулся и размеренным шагом направился в сторону лагеря. Хм… Вспомнил, что мне надо подтянуть бельё, которое до сих пор болтается там, где вовсе не положено болтаться? Или просто не хочет находиться рядом?

Но… почему?