Суженая для Темного. Попаданка из пророчества

— Сиг, ты хотя бы почуешь, если приблизится кто-нибудь посторонний?

— Почую, — успокоил зверёк, свернувшийся калачиком возле меня, — если проснусь.

Н-да… Защитничек.

Думала, что так и встречу бессонный рассвет, но мерный шелест листьев и переливчатое стрекотанье насекомых сделали своё дело — веки постепенно потяжелели, и я не заметила, как уснула.

Вопреки намёкам Хэча, ночью ничего страшного не случилось. Своих демонов мне удалось победить (хотя бы на время), а лесные знакомиться не пожелали. Ну и прекрасно.

Но наступившее утро, кроме солнечного света и приятной свежести, принесло новую проблему — ложился Сягур в обычной расцветке, а проснулся пятнистым. Жёлто-зелёно-коричневым.

— Сиг, что с тобой? Си-иг!

Кахтул на мои вопросы не отвечал — сидел, обняв лапами пушистую голову, смотрел в одну точку и приговаривал безостановочно:

— Риска… Риска… Рисочка… Риска…

— Сиг, да что с тобой такое? Ну?

Я подняла помощника на руки и хорошенько встряхнула. Уф, какой же он тяжёлый!

— Что случилось? Почему ты вдруг полинял?

Зверёк поднял глаза-бусинки, в которых читался откровенный ужас.

— Это линька перед спячкой… Я совсем забыл, что кахтулы впадают в спячку.

Ой-ё… Первая мысль, которая пришла в голову — как же я его потащу? Тяжеленный, аки пудовая гиря. Ну, почти пудовая. При первой встрече Сягур весил около шести килограммов — как в меру упитанный кот, — что тоже, кстати, немало. А сейчас в пухлом тельце помещалось не меньше десяти килограммов.

— На полгода, Риска… На полгода… — кахтул продолжал нагнетать панику.

— Почему ты уверен, что уснёшь? Ты же дух! Волшебный дух, который обычным биоритмам неподвластен.

— Би-и-о-ри-итм… Слово-то какое… Красивое, — одобрительно проворчал Сягур, — Из твоего мира, видать. А у нас никаких биоритмов нету. Я дух в теле обыкновенного животного. Было б иначе — мог бы и не жрать столько, сколько требуется этому охламону.

Разноцветный зверёк смешно потряс лапами перед собственным, брезгливо сморщенным носиком и опять воздел их к небу.

— Ты ж не сможешь меня донести!

— Зато смогу дотащить на лапнике.

От этого, вполне разумного, на мой взгляд, предложения кахтул небрежно отмахнулся.

— Если и дотащишь, ну и что? Среди людей не сможешь спрятать без магии. А главное, из-за меня ты будешь идти в три раза медленнее!

— Эй, подожди-ка, Сиг! Что значит — без магии?

Желудок болезненно сжался, но не от голода, который после скудного ужина дал о себе знать в момент пробуждения, а от вспыхнувшего осознания, насколько я прикипела к мысли, что стала магом.

Нет, разумеется, эта самая магия на данном этапе ощущалась так себе, не слишком хорошо, и я абсолютно не умела ею пользоваться, но вновь стать человеком без удивительной силы, спящей где-то в глубине моего существа, категорически не хотела.

— Ну-у, вдруг у тебя магия пропадёт, когда я засну?

— Вдруг? То есть ты не знаешь, что будет на самом деле?

Стукнуть его, что ли, за неуёмное паникёрство?

— Откуда мне знать? Я впервые вселился в это безмозглое животное, и другие никогда не вселялись. Но тебе нужно быть готовой ко всему!

И он наставительно вытянул вверх пухлый пальчик с коготком.

— Интересно, и как ты думал пробираться среди людей, если так боишься быть видимым? И почему боишься? Во дворце напугали? В деревне у мачехи тебя не особенно волновало, что скажут люди.

Кахтул грустно хмыкнул.

— Так ведь то деревня, а то — Ба-ле-гус! Город! И мы бы сначала шли осторожненько до первого человечьего жилья, ты бы там устроилась на ночёвку, а я бы ночью в окошко влез.

Ага, представляю, как он будет подтягиваться на подоконнике. Эпическая картина — жирненький кахтул и его первое достижение в лёгкой атлетике. Спешите видеть!

— А утром ты купила бы мешок и дальше везла бы меня в мешке на телеге. До Балегуса ужас-с, как далеко добираться!

В это самое мгновение я вдруг осознала с полной, кристально чистой ясностью, что скоро останусь совсем одна. А ведь я действительно даже не знаю, в какую сторону выбираться к людям…

— Нужно рыть норку для спячки, Рисочка, — отвлёк от невесёлых мыслей Сягур и, видимо, чтобы не терять времени даром, начал, как ошпаренный носиться от одного дерева к другому.

— Нет… Не то… Опять не то… Нет… Нет…

Он сперва тыкался носом в каждый ствол, а затем остервенело копал лапами возле корней, пофыркивая от натуги. Местные пичуги удивлённо наблюдали за метаниями Сягура, переглядываясь и тревожно курлыкая. Забраковав своим нехитрым способом несколько лиственных и хвойных гигантов, кахтул, наконец, остановился.

— Вот! Нашёл! — объявил торжественно, показывая на невзрачное хлипкое деревце, — Моя норка для спячки будет здесь. А ты, Рисочка, как доберёшься до Балегуса, устроишься, так найди у контрабандистов камень перемещения. Раньше Балегуса даже не думай искать камни — теперь ясно, почему их так мало. Потому что пространственная магия исчезла. Что было — осталось, а нового сделать не могут. Купишь камень, настроишь его через это, — Сягур выдернул клок шерсти из хвоста, — и он перенесёт тебя ко мне. Дерево запомнила? — спросил он строго.

Как можно запомнить дерево, которое как две капли воды похоже на все остальные деревья? Навскидку, вокруг нас покачивались на ветру штук двадцать точно таких же тоненьких малышей.

Кахтул, очевидно, понял моё замешательство.

— Охохонюшки… Вот, посмотри, знак оставлю, — он приложил к стволу лапу, и ствол тут же засиял тусклым светом, — другие не увидят, только ты. Поняла?

— Поняла, — тупо ответила я, борясь с собой, чтобы не отпустить на свободу стоявшие в горле слёзы.

— Э, ты чего? — Насторожился Сягур, — Ты это брось.

Он подошёл и обнял меня за ноги, а я присела, уткнулась лицом в мягкую шёрстку, пахнущую тёплым молоком, и всё же не сдержалась — заплакала.

— Ничего, ничего, — дух погладил меня по спине, как добрая нянечка, — не реви, у тебя всё получится. Только верь в себя! Иди. Тебе нужно поспешить.

Всхлипнув напоследок ещё разок, я встала.

— Куда идти-то?

— А иди туда, куда ноги ведут. Дай им волю. Попроси своё тело помочь — оно тоже умное, чай, выведет. Так и говори: «Я иду по лесу, и мои ноги ведут меня к ближайшему человеческому жилью». Поняла? Первая часть предложения — то, что есть на самом деле: «Я иду по лесу». Вторая часть — то, что тебе нужно создать. Это вроде словесной магии, но попроще. Простые люди ею пользуются, даже им помогает. Сосредоточься, и всё получится. Давай-ка, иди.

Последнюю фразу Сягур произнёс тоном строгого учителя, и мне ничего не оставалось, как последовать его приказу. Я забросала землёй догоревший костёр, взяла свою сумку, улыбнулась духу-помощнику, и под неотрывным взглядом чёрных глаз-бусинок отправилась вглубь лесной чащи.

Одна.